Еще один случай, связанный с Удавом, произошел, когда к нам пришли молодые с весеннего призыва. Во время дежурства мичмана произошел ритуал перевода наших карасей в годки путем обливания их водой, тем самым как бы смывая с них чешую. Что сказать, старый морской обычай. Удав был жутко недоволен, но закрыл на все это глаза, так как понимал что это морской обычай, пусть и не отмеченный в Уставе, но являющийся неотъемлемой частью отношений среди матросов внутри экипажа.
В целом, как таковых неуставных отношений, как представляют многие, на моем корабле не было, но сама иерархия присутствовала несомненно. Ведь если молодой не выучит корабль в первые три дня пребывания на нем, то это в будущем может стоить ему или кому-то другому жизни. Поэтому контроль со стороны старослужащих присутствовал, пусть и неуставной. Прослужив на корабле, я понял для себя следующее: кем ты являлся на гражданке, тем ты и будешь на корабле. Если у тебя есть друзья дома, то будут и здесь. Если ты воришка, то будешь и на корабле среди «грызунов».
Мужики со сборов
Как-то нам на корабль прикомандировали двух уже взрослых мужиков с гражданки. Они свое уже давно отслужили, но были вызваны на сборы, так как являлись матросами в запасе. Оба с каких-то деревень. По их рассказам я понял, что они очень рады, что их призвали на пару недель, здесь халявная койка, халявная пища, ну и соответственно отдых от семьи. Конечно же, они ничего не делали, уходили в город и пьяные возвращались. Кэп на это закрывал глаза, так как ему было сверху приказано приютить их у нас на время. Разместили их в моем кубаре под ватерлинией, и нам пришлось с ними пообщаться. И вот на третий день проживания они вернулись с очередной гулянки, пьяные и веселые. Предложили мне и Васе покурить и поговорить, мы и не отказались. Расположившись на баке, они рассказывали, как служили, причем оба на суше. Нам не были интересны их истории о службе, было интересно само общение с гражданскими, от них как бы веяло свободным духом. К тому моменту мы отслужили всего четыре месяца, но об этом они не сразу узнали, а именно в этот третий день их пребывания в процессе разговора, узнав об этом, их как будто подменили, они начали наезжать на нас и предъявлять то, что мы «черепа» и им не по чину даже говорить с нами. То есть люди даже не военные вели себя более чем глупо, опираясь на неуставные отношения. В них будто проснулось давно забытое ощущение дембеля и поведение, которое присутствовало у них на службе когда-то в 90-х.
Мы с Васей не смогли сдержать смеха от этого. Тогда чуть не дошло до драки, так как они наш смех приняли за оскорбление. Спустя полчаса к ним подошли наши дембеля и разъяснили правило на нашем корабле. А правило у нас было следующее: срок службы у нас шел со дня пребывания на корабле, а не с момента службы в целом. То есть мы с Васей этим мужикам были старослужащие, на что те закрыли свои рты и больше не высовывались. На следующий день мы отправлялись в поход, и кэп принял решение не брать этих товарищей в море, а оставил их на берегу, не забыв послать их куда подальше, так как он был в курсе их гулянок. А мы тайно радовались справедливости. Сейчас, вспоминая это, я думаю, что надо быть полным глупцом в свои 45 лет, чтобы наезжать на молодых пацанов и говорить им что они «черепа». Как говорит мой батя: «Большой, да без "гармошки"».
Молодые офицеры с кафедры
После очередного похода мы стояли у стенки и отмывали и готовили корабль к покраске. Нужно было обновить весь корабль, что не радовало нас совсем, так как спустя день к нам приехал грузовик, забитый до верху бочками с серой краской. Одна бочка весила около 50 кг, и тащить ее было на бак совсем нелегко. Как раз в разгар этого события к нам привезли подмогу в виде молодых будущих офицеров с Таганрога, которым оставался последний шаг до получения званий младших лейтенантов. Ребят было около 20 человек, они все были примерно моего возраста и по интеллекту, что уж говорить, буду честен, на мой взгляд, выше нашего экипажа. Так я познакомился с Андреем, музыкантом и интересным собеседником. Когда была свободная минутка, я рассказывал ему наши правила и тому подобное, а по вечерам он играл на гитаре, и мы пели песни, таким образом мы в своем роде обменивались опытом. Их помощь была кстати, и днем наш корабль был увешан моряками и курсантами сверху донизу, красящими и мажущими борта, палубы и перегородки. Спустя несколько дней наша коробка блестела, будто только что была спущена на воду. Стоя на стенке, кэп любовался кораблем, как многие любуются своим новеньким, только что купленным авто. Через неделю курсанты получили звания и, радуясь этому, стоя на верхней палубе, кричали и бросали фуражки вверх. Они покинули наш корабль, успев помочь нам с покраской, при этом получив опыт простых матросов на корабле. Думаю, каждому будущему офицеру полезно надеть робу и побыть в ней какое-то время, дабы испытать тяготу службы матроса.
10 дней в Геленджике
В начале лета ко мне приехала мама и попросила кэпа отпустить на несколько дней в увал, он был непротив и выписал увольнительную на четыре дня, моему счастью не было предела. Спустившись по трапу, мама дала мне пакет, в котором были новые шорты, футболка и вьетнамки. Выйдя к дороге, где на шухере стояла моя бабушка, я в кустах переоделся в мягкую, вкусно пахнущую одежду, и мы сели в автобус, который отвез нас прямиком в прекрасный курортный город Геленджик.
Раньше я часто отдыхал в этом городе, поэтому он был мне знаком. Первое что я помню когда мы приехали в дом, то, конечно же, это была домашняя еда, передо мной появилась холодненькая окрошка, от нее ничего не осталось буквально за 15 секунд, после подошла очередь второго, я справился с блюдом еще быстрее. Не буду говорить, сколько я съел фруктов и ягод, пока не успокоился, но знаю точно, это то, что среднестатистический россиянин за месяц не съедает столько, сколько было съедено мною за пару дней. Но особым наслаждением был для меня пляж. Многие подумают: тебе не надоело море? А я отвечу, может, и надоело немного к тому моменту, но общественный пляж это другая история. Там можно полюбоваться обнаженными телами девчонок. Да-да, обнаженными, ведь для меня на тот момент девушка, да еще и в купальнике, считалась обнаженной, так как женский пол я не видел полгода, может, только издалека.
Первый мой выход на пляж был сродни голодной собаки, попавшей на кухню ресторана. Ступив на раскаленный от солнца песок, я ощутил, как он мягко начал обволакивать ноги и хрустеть. Медитативное ощущение спокойствия, неспешность окружающих полуголых тел, шум моря и свобода от приказов повлияли на появление хитрой ухмылки на моей красной от солнца физиономии. К тому моменту я уже приглядел девиц, которые подставляя свои бедра к солнцу и о чем-то мурлыкали друг с другом. Мои слюни начали стекать по подбородку, первобытная дикость не знала границ, и я, собрав всю волю в кулак, пошел в их сторону, чтобы полюбоваться ближе. В итоге я прошел мимо и с головой погрузился в нагретое до температуры теплого молока море.
Горячий песок, парное море и жаркие дамы. Слишком много всего горячего меня окружало, и я решил испить чего-нибудь холодного. Присев за столиком недалеко от пляжа, мои губы ощутили холодное, пенистое, светлое пиво, которое незамедлительно начало сбивать жажду, заполняя желудок и одурманивая сознание. Расслабившись и насладившись красотами гражданской курортной жизни, я пошел в дом, где мы с семьей всегда останавливаемся. Большая территория с высокими старыми деревьями, среди которых росли грецкий орех и виноград, расположилась в 50 метрах от моря, прям за пансионатом. На территории стояло три дома, где мы снимали комнаты на летний отдых. Владельцами столь прекрасного места являлась семья виноделов в третьем поколении, которые тесно связаны с геленджикским винзаводом, поэтому проблем с тем, чтобы пригубить вина, совсем не было. В целом я сполна наслаждался проведенным временем, ведь приятно после обеда проводить сиесту, лежа на гамаке в гуще деревьев и почитывать книжку, при этом слушая пение цикад.
На следующий день мы поехали на корабль за Васей, так как удалось получить разрешение и на его увал, но только на сутки. По приезде в дом он поглощал еду в точности как и я. Я, частично отъевшийся, смотрел на него с долей юмора, повторяя во время его трапезы, что он нехват. Затем, не теряя времени, мы надели бески (бескозырки) и в одних шортах пошли гулять. Набережная в Геленджике длинная, вдоль всей бухты, на которой расположились разные кафешки, бары и тому подобное. Мы уже порядочно поднабравшиеся постреляли в тире, выбив все мишени, пофоткались с отдыхающими, вернее, они с нами, затем, когда уже начало темнеть, встретили двух дам, которые были в восторге от нас, так как в Геленджике вовсе не встретишь моряков, особенно в одних шортах. Одна умудрилась меня даже укусить за шею, так были нам рады. Кстати, вечер был примечателен еще тем, что сборная России выиграла Голландию по футболу, крики разносились со всех питейных заведений, но нам на тот момент было по барабану.
Так и прошел увал у Васи, а мой, как позже выяснилось, продолжался еще долго. Вечером, накануне окончания моего отдыха, маме позвонил кэп и сообщил, что корабль отчаливает, и я могу еще какое-то время побыть в увале до его прибытия. Какое-то время продлилось еще шесть дней, моему счастью не было предела, будто кто-то сверху сказал: «Отдыхай, боец, заслужил!»