Куда ты идешь?
На пятый этаж, нехотя говорит Агата.
Внезапно милитатто Оррен смеется:
Ты так им и сказала?
Агата очень не любит, когда над ней смеются, но сейчас ей не до гордости.
Нет, говорит она, помедлив, я сказала им, что иду на вечеринку.
Вдруг милитатто Оррен становится очень серьезным.
На какую вечеринку? спрашивает он. Агата, кто позвал тебя на вечеринку? Откуда эта идея?
Агата вырывается и рявкает:
Да никто меня не звал! Я все сочинила!
Милитатто Оррен молчит.
Куда ты идешь на самом деле, Агата? спрашивает он.
«Осторожно, говорит себе Агата, очень осторожно».
Я просто так устала от всех, говорит она, опустив голову. Все Все изменились. Из-за мамы И войны. Я Я просто хочу погулять тут. Погулять немножко одна.
Некоторое время милитатто Оррен постукивает пальцами одной руки о ладонь другой, а потом произносит:
Из-за мамы Как твоя мама, Агата?
Голос у милитатто Оррена такой странный, что Агата от неожиданности вскидывает голову и вглядывается в серые глаза разжалованного капо альто. Тот быстро отводит взгляд, и Агату вдруг берет злость.
Мама отлично, говорит она. Они с папой очень счастливы, прямо веселятся и радуются с утра до ночи.
Бывший капо альто сперва не отвечает, а потом говорит тихо:
Что ж, я побыл предателем теперь побуду самовольщиком. Я погуляю с тобой, Агата. Так и только так. Ты не понимаешь, что там теперь. Иначе я прямо сейчас поведу тебя к родителям.
Милитатто Оррен берет Агату за руку, и они вместе поднимаются по лестнице.
Тетка девочки живет на Обводной улице, говорит он своим напарникам. Девочка сирота, идет к тетке отмечать день ее святой. Я провожу ее от греха подальше.
Печальный милитатто кивает, а злой вдруг спрашивает:
Как звать тетку?
Доротеа, ляпает Агата.
Вроде сегодня и правда Доротеин день, неуверенно говорит печальный милитатто.
Злой милитатто, фыркнув, отступает в сторону. Милитатто Оррен и Агата входят под медленно падающий снег второго этажа.
Сцена 5,
посвященная памяти святопреставившегося новомученика и героя, ка'дуче ва'Поло Илларио. Его собственное имя было «Ви», он принял судьбу своего святого, был Хитростью своей команды, суровым ка'дуче и упорным человеком. Мы помним, как он играл со своими маленькими сыновьями в шин-бин и часто поддавался им на радость
Правый рукав мостика, левый рукав мостика; снизу, из расщелины, идет жар, и Агате кажется, что она видит отсюда крышу обувной мастерской, где до войны крошечная красавица Дейла, только-только получившая в своей гильдии звание мистресс и право самостоятельно тачать обувь и вести собственное дело, шила для мамы и папы танцевальные туфли перед Карнавалом святого Ульрика каждый год нового цвета. А теперь Дейла даже не здоровается с ними так она зазналась: за ее крошечный рост, едва до плеча Агате, и за кое-какую особо важную помощь во время войны унды назначили ее следить за новыми мраморными гротами с их икрой в лесу Венисфайн. Дейла почти не появляется в городе разве что в свои приемные дни, когда люди приходят в надежде, что их наймут нянчить маленьких ундят и они смогут хоть что-то подзаработать, а ее мастерская теперь полна дорогих вещей, и вход туда охраняют два милитатти. Агате кажется, что она видит, как поблескивает там, внизу, их оружие, и еще помнит, что туфельки самой Дейлы были крошечные, словно у куклы, легко ли ей лазить в таких туфельках по темным гротам с утра до ночи? Впрочем, может быть, гроты эти просторные и светлые, ничего Агата об этом не знает, а няням запрещено рассказывать про свою работу, да и не так уж часто они возвращаются в город из синего леса Венисфайн. Агата представляет себе эти гроты, в которых висят огромные, узкие, длинные гроздья прозрачной, мерцающей, перламутровой икры ундов, и думает, похоже ли это на сосульки на огромные, узкие, длинные сосульки, висящие на рамах выбитых окон Дома со Щипцами, мимо которого они с милитатто Орреном бредут, увязая в снегу заметенного тротуара, и огромные мраморные щипцы на крыше дома знак главенства его хозяина в гильдии торговцев орехами тоже обвешаны этими страшными сосульками: упадет такая небось пронзит Агату насквозь. Может быть, милитатто Оррен знает, как выглядит икра ундов и их икорные гроты, да только уж очень не хочется Агате ничего у него спрашивать: а ну как он сразу скажет, что пора бы ей заканчивать «прогулку», а лестницы на третий этаж нигде не видно, и Агата даже не представляет себе, где ее искать. Снег медленно кружится над Агатиной головой, и у Агаты вдруг сжимается сердце от тоски от тоски по себе прежней, по себе-год-назад, когда была война и все было так страшно, и мама с папой были так далеко, и ее, Агату, называли «габетисса», и надо было с утра до ночи таскать по этажу огромные рюкзаки со Славной Кашей. «Но все-таки, думает Агата, мир был таким понятным, таким понятным, и я думала, что мы победим в этой ужасной войне, а мама и папа храбро воюют против ундов, а потом мы все вернемся домой и будем счастливы, обязательно будем счастливы, мы и были бы счастливы, если бы мама не Если бы этот человек не»
Зачем вы это сделали? печально спрашивает Агата. Это же нечестно.
Не уверен, что я должен говорить про это с тобой, медленно отвечает бывший капо альто.
Агата молчит.
Я не просил ее, продолжает он хрипло. Я думаю, это была моя награда. Награда за пропуск в Венисальт. Ты знаешь, что мы с твоей мамой в одной команде, Агата?
Агата качает головой.
Я Осторожность своей команды, Агата, говорит милитатто Оррен с усмешкой. Только, видишь, плоховато оказалось у меня с осторожностью. Я бы никогда не нарушил устав. Но твоя мама Сколько тебе лет, Агата? спрашивает милитатто.
Тринадцать, говорит Агата сухо. Ей очень не нравится этот разговор.
Я уже любил ее, когда мне было тринадцать, тихо говорит милитатто Оррен.
Агата чувствует, что слезы кусают ей глаза. Осторожность своей команды! Агата давно перестала раздумывать, кем будет в своей команде, может, она будет первой в истории девочкой, которой в команде просто не найдется роли. А вот Торсон «Торсону бы очень пошло стать Осторожностью нашей команды, зло думает Агата. Его попробуй поцелуй, даже и в награду сразу побежит жаловаться своей Мелиссе» От этой мысли глаза у Агаты щиплет еще сильнее, и она, чтобы не расплакаться, внимательно рассматривает высокое, темное, кружевное здание неподалеку знаменитый на весь Венискайл Дом с Лицами, в котором жил дуче второго этажа. Страшные искаженные лица тянутся по всему фасаду, а крылья и клювы у них, как у габо, а вперемешку с лицами когти, и клыки, и рыбьи хвосты страшного подводного зверя территона, о котором Мелисса рассказывала, что если растереть его зубы в порошок и смешать с женскими слезами, то этим можно вылечить разбитое сердце. Неожиданно для себя Агата думает, что бедному милитатто Оррену сейчас не помешала бы щепотка порошка из зубов территона, и тут милитатто Оррен спрашивает:
Куда ты на самом деле идешь, Агата?
Агате больше совсем не хочется ему врать, и еще она почему-то твердо уверена, что бывший капо альто теперь не попытается силком вернуть ее домой.
Мне надо на пятый этаж, честно говорит она. Но сначала мне нужна лестница на третий. Пожалуйста, покажите мне лестницу на третий этаж.
Милитатто Оррен резко останавливается.
Агата, говорит он, ты не понимаешь, во что лезешь. Ты не представляешь себе, насколько
Но Агата не слушает его: она смотрит на Дом с Лицами, а кое-кто оттуда, с другой стороны проспекта, смотрит на нее, Агату.
Трое людей мужчина, женщина и девочка чуть постарше Агаты одеты в перьевые шубки, и выглядит это очень странно: шубки мужчины и женщины словно бы малы им, как будто их сняли с подростков. Лиц на расстоянии не разглядеть, но Агате кажется, что девочка смотрит очень напряженно и вообще ей здесь совсем не нравится, а вот мужчина и женщина вроде как улыбаются Агате. Агата вдруг понимает, что ей давно, очень давно никто не улыбался на улице, и ей становится так тепло от этих улыбок, что она чуть не машет мужчине и женщине через пустой проспект, но вовремя спохватывается.
Это мародеры? осторожно спрашивает она у милитатто Оррена.
Кажется, он и сам не очень понимает, что это за люди.
С ребенком? растерянно говорит он. Нет, непохоже Скорее, местные, наверное, у них никого нет на первом этаже, поэтому они и остались. Вот только что-то
Тут женщина совершает неожиданный поступок: сильно толкает понурую девочку вбок, и девочка, до сих пор тихо стоявшая у стены Дома с Лицами и вяло водившая пальцами по каменной чешуе территона, тоже поступает очень странно: хватает с мостовой вывороченный огромный булыжник, размахивается и изо всех сил запускает его в уцелевший глаз одного из страшных каменных лиц то есть прямо в окно дома.
Ты что это творишь? возмущенно кричит милитатто Оррен. А ну поди сюда немедленно! Ты кто такая?! А ну немедленно сюда!.. и бросается к девочке через проспект, но девочка со всех ног припускает по проспекту прочь, и милитатто Оррен несется за ней, звеня кокардой упавшего на плечи форменного капюшона.
Агата остается одна и в растерянности крутит головой. Ей вдруг становится очень не по себе: она так злилась, когда милитатто Оррен увязался за ней, а теперь должна признаться себе, что ей страшно быть здесь без него. Пустой проспект тянется как будто до бесконечности в обе стороны; Агата помнит некоторые боковые улицы, но ни на одной она, разнося со своей Четверкой Славную Кашу, ни разу не видела лестницы на третий этаж, только лестницы особняков, пусть иногда и очень нарядные и высокие, да маленькие лесенки-выступы на фонарных столбах по ним фонарщики ближе к ночи взбираются на фонари. Агате, побаивающейся высоты, эта профессия всегда казалась немножко героической, а теперь Агата смекает, что фонарщики наверняка знают свой второй этаж лучше всех на свете. Сейчас почти все фонари разбиты, но в наступающих сумерках кое-где сквозь тяжелый морозный воздух пробиваются огоньки; один такой огонек мерцает почти прямо над Агатой, и Агата задирает голову ей чудится, что там, наверху, мелькнула какая-то тень; а если это фонарщик, а если он подскажет ей дорогу на третий этаж?