Не давайте. Симаков вышел из-за стола, одернул гимнастерку. Я вас вызвал, так как хотел узнать о судьбе нашего разведчика. А вообще ваша деятельность вне моей компетенции. Как говорили мне коллеги, совершенных вами преступлений хватит на десятерых.
Маггиль слушал, не сводя взгляда с разгуливающего по кабинету Симакова. Когда майор замолчал, бывший гауптштурмфюрер крикнул:
Он мертв! Его убили свои же партизаны. Он хихикнул, затем продолжал: Я встретил охрану и вернулся назад. Никого уже не было. Я нашел наш настоящий патруль. Фельдфебель был убит, а солдат ранен. Он мне рассказал, что слышал, как ваши бандиты проволокли через шоссе тело и бросили его в пруд.
Симаков поморщился, вызвал конвой и сказал:
Уведите арестованного.
Майор из-под набрякших век взглянул на закрывшуюся дверь, вновь одернул гимнастерку, но ремень свободно болтался на талии, гимнастерка тут же сбилась на животе. Майор с любопытством посмотрел на ремень, сунул за него кулак, затем второй и, наклонив голову, усмехнулся. Он приоткрыл дверь и позвал:
Вера Ивановна, зайдите на минуточку.
Секретарша вошла, неся поднос с чайником и двумя стаканами.
Вера Ивановна, дайте мне шило или ножницы. Майор снова оттянул ремень. В эту сбрую двух таких, как я, богатырей запрячь можно. Необходимо подтянуть.
Вам новое обмундирование положено, ответила Вера Ивановна, опуская на стол поднос и вытряхивая из пепельницы окурки.
Непременно новое получу. Сорок восьмой размер. Майор расстегнул ремень. А пока, голубушка, вы мне дайте какой-нибудь острый предмет, я новые дырочки проверчу.
Вера Ивановна пробормотала, что все это сказки, майор не пойдет за новой формой, и вышла. Майор скорчил обиженную гримасу, перекинул ремень через плечо, хотел подойти к окну, взглянуть, что делается на улице, но дверь распахнулась, и в кабинет вошел Скорин.
Почему без доклада, товарищ старший лейтенант? спросил майор, быстро подпоясываясь.
Вера Ивановна сказала, что вы один, Николай Алексеевич, и чай пьете. Я опоздать боялся, серьезно ответил Скорин и встал по стойке «смирно».
Распустил я вас. Майор нахмурился. Вчера прихожу с совещания, на диване Петрухин спит. Он разлил чай, жестом пригласил Скорина. Прилетел, видите ли, доложить торопится и храпит сводный духовой оркестр. Майор строго посмотрел на подчиненного. Сушек, между прочим, нет. Кончились сушки, так уж извини.
Да уж ладно, Николай Алексеевич. Скорин достал платок, обхватил им горячий стакан.
В Таллине получше питался?
Черную икру каждый день ел.
Врешь, убежденно сказал Симаков. Месяц как вернулся и ни разу не похвастался. Точно врешь. Ты мне лучше скажи, как это получилось, что солдат из эсэсовского патруля своими глазами видел, как тебя в пруд бросили?
Маггиль говорит? спросил Скорин. Я тогда упал, ребята машину с Маггилем прогнали, подбежали ко мне. Выяснили, что все в порядке, поздоровались, тут Зверев и говорит: мол, пойду фашиста добью, он в кювете раненый валяется. Я приказал его не трогать, а меня тащить через шоссе и толковать между собой, что сейчас в пруд бросят.
Грубо, Сергей. Майор осуждающе покачал головой. Зачем же партизанам труп прятать? И говорили они об этом по-немецки?
Я же для Маггиля свидетеля своей смерти оставлял. Скорин отодвинул пустой стакан, вынул коробку «Казбека». Разрешите?
Не разрешаю. Майор отобрал «Казбек». Немцы папиросы не курят, уважаемый Сергей Николаевич. Дома одни привычки, в гостях другие. Потом жалуетесь, что «акклиматизация» трудно проходит.
Скорин, демонстративно вздохнув, вынул из кармана пачку немецких сигарет.
Что рассказывает Маггиль?
Твой барон вне подозрений. Маггиль считает, что его выдала партизанам любовница, ответил майор, разглядывая Скорина, словно впервые увидел его. Твое мнение: будет Шлоссер работать не с тобой, а с кем-нибудь другим?
Георг фон Шлоссер человек сложный, осторожно ответил Скорин. Он хотел было добавить, что скорее всего барон будет работать, но промолчал.
Ты простой. Майор Симаков пересел за письменный стол, начал без надобности перебирать бумаги. Он всегда прибегал к этому приему, если требовалось в чьем-либо присутствии подумать. Сейчас сказать Сергею или подождать? Полковник Шлоссер необходим, значит, Сергею вновь отправляться на свидание с бароном. Теперь уже в Берлин.
ЗА СТРОКАМИ ДОСЬЕ
ДВЕНАДЦАТОЕ МАЯ. ВОСКРЕСЕНЬЕ
Майор Сергеев подошел к окну и открыл форточку. Кабинет ожил, наполнился городским шумом, потянуло свежестью. Уж какая зелень на площади Дзержинского, но запах весны чувствуется и здесь. Шуршат проносящиеся внизу машины, вот какой-то «извозчик» грубо рванул сцепление, и машина жалобно взвизгнула.
Сергеев вынул из сейфа папку с кодированным названием «Заслон» и начал перечитывать все сначала.
В папке сосредотачивались материалы об одной из акций, как пишут в газетах, «одной иностранной разведки».
СправкаПо полученным сведениям, начальник русской секции Ричард Петерс проявляет повышенный интерес к работам советских биохимиков, в особенности к работам д-ра Соколовского. В качестве прикрытия используется Служба независимых медицинских исследований.
После знакомства с этой справкой и переговоров с начальником отдела полковником Павловым в сейфе Сергеева появилось дело «Заслон». Сергеев знает, что в лаборатории Соколовского завершается работа, в случае успеха которой представится возможность создать «пограничную зону от сильнодействующих психогенных веществ». Другими словами, в лаборатории создавалось средство против бактериологической войны.
Сергеев отыскал в справочниках «Службу независимых медицинских исследований» (любят за границей слово «независимый»!) Служба создала в Швейцарии Международную ассоциацию биохимиков, президентом которой является некий Джон Догерти. На конференциях, регулярно созываемых ассоциацией, делал доклад и советский ученый Соколовский.
Сергеев, поинтересовавшись окружением ученого, узнал о существовании четырех друзей: актера Льва Новикова, инженера Бориса Нечаева, писателя Николая Зверева и журналиста Петра Левченко.
Сергееву и его коллегам по работе предстояло решить нелегкую проблему не беспокоя Соколовского, обезопасить его от «повышенной заинтересованности» «одной иностранной разведки».
Сергеев вынул из дела, разгладил ладонями худосочную папочку: обложка еще совсем новая, блестящая, пахнет клеем и типографской краской. На обложке надпись «Шарада».
Служебная запискаПо непроверенным данным, в феврале 1968 года Сикрет Интеллидженс Сервис в Монте-Карло была осуществлена вербовка советского гражданина. Делом якобы лично занимался Ричард Петерс.
Подписавший записку заместитель начальника подразделения уточнил: «Источник надежный».
Внизу каллиграфическим почерком начальника отдела вновь начертано: «Прошу переговорить».
Прежде всего Сергеев стал выяснять, кто из советских граждан в феврале находился в Монте-Карло.
Запросы. Ответы.
Министерство культуры нет. Академия наук нет. Комитет кинематографии нет. Десятки отрицательных ответов. Симпозиумов, совещаний, туристических групп советских граждан в это время в Монте-Карло не было. Нет, нет и нет. Довольно быстро Сергеев зашел в тупик.
Тогда он подошел с другого конца. Кто из находившихся в то время в Европе советских граждан на один-два дня мог приехать в Монте-Карло? Но с чего начать? За границу в феврале выезжало множество людей. Событие, привлекшее наибольшее количество туристов, Гренобль. Зимние Олимпийские игры. Сергеев позвонил в Комитет физкультуры, узнал фамилию руководителя туристической группы, встретился с ним
Рекламное агентство Монте-Карло воспользовалось спортивным праздником и решило познакомить любителей спорта с достопримечательностями Королевства рулетки. С этой целью в Гренобле организовали викторину «Знаете ли вы спорт?». За 10 франков желающий приобретал карточку с пятью вопросами. Ответивший правильно на все вопросы премировался двухдневной поездкой в Монте-Карло. Среди двадцати победителей оказались четыре советских туриста, четыре друга: Лев Новиков, Петр Левченко, Борис Нечаев и Николай Зверев. Четыре человека, знакомые с Соколовским.
Подобное совпадение, мягко выражаясь, настораживало. Сергеев познакомился с автобиографиями и характеристиками друзей. Все. Больше в новенькой папке ничего нет. Зато есть много вопросов.
Имеет ли отношение вербовка к одному из четверых, если да, то ее цель? Связана ли она с интересом к работам Соколовского? Какими отрицательными человеческими качествами одного из четырех воспользовался Петерс? Трусость? Жадность? Честолюбие? Каким образом была осуществлена вербовка? Запугали? За двое суток в Монте-Карло? Вряд ли, там, видимо, был финал. Что ему предшествовало?