Пеладжиос и Эвелина. Поэма в Прозе - Павел Агеев

Вдохновение  это крылья найденной рифмы, а женская красота  это полёт нежнейшей поэзии!

Зной восходящего солнца
Раскаляет песчинки пляжа.
Лучи, смычком Моцарта
Утопают в изысканном пейзаже.

Волны бликами ликуют:
Сминая морскую гладь.
Молодые ветра едва дуют,
Словно учатся летать.

Под пышной зеленью крон,
Окинут свежестью бриза
С трепетным теплом 
Прекрасный остров Серифос.

Там отсутствуют календари,
И от времени нет бегства
Элизиум коснулся земли-
Подарив ей блаженство.

Язык облизывающей волны
Остужает пляжные изгибы,
Смывает шедшие следы
Девушки  проходящей мимо.

Шёлком прозрачной вуали
Нежно прикоснулась мечта,
И тут же, быстро исчезая,
Покидала она навсегда.

Испугавшись вечной дали,
Душа моментально обомлела.
Смотрящий вслед парень,
Тут же окликнул ту деву.

Обратившись через море,
Он громко выкрикнул:
 Как беспощадны твои волны,
Хоть и шепчут молитвами!

Царица ты, всех глубин-
Тебе подвластны пучины,
Но не должна смывать следы
Прошедшей здесь Богини!

Даже если порывистый ветер,
Взбушуется злым штормом,
Пусть нежатся в просветах
Следы, оставленные восторгом.

Услышав такой комплимент,
И противостояние стихии,
Пляж раскинул травянистый плед,
И на нём расцвели лилии.

Волосы затмили солнце,
Как только она обернулась
Восторг увеличил порцию-
С великолепием целуясь.

 Молодой человек,
Обо мне ли дифирамбы?
В современный то век 
Непривычно для дамы!

 Именно о вас слагаю,
И слова, истиной обвиты,
Если я правильно понимаю:
То  вы сошли с Олимпа!

Слышу шлейф благоухания,
Что смертным не дано
Не могу насытить я духами
Обоняние свое!

 Вы омутом реки волнуете
Там где тихое течение,
Увидев эскиз, рисуете
О чём ведает вдохновение.

Подано очень поэтично,
Но я вовсе не Богиня,
Я  девушка обычная,
А за комплимент спасибо!

Завязался милый диалог
Необычного знакомства,
Тени присели на песок
Приблизив удовольствие.

С чего обычно начинается
Любви плавный взлёт?
 Как твоё имя, красавица,
И из каких приехала краёв?

 Звать меня Эвелина,
И имени есть значение!
Это  жизненная сила
И ко всему стремление.

Приехала из далёких мест,
Из страны России.
А привёл меня интерес-
Чтоб тайны двери открыли.

Выучила Греческий язык,
По зову сердца и души.
Не читая мифических книг,
Чтоб те истории прожить.

Хочу пройти по тропам,
Где увековечены легенды.
И чтоб знающий их кто-то
Красиво мне поведал.

 А как тебя зовут?
Я поняла, что ты местный
Расскажи о себе что-нибудь,
Мне будет интересно.

 Очень приятно, Эвелина,
От тебя я в восторге!
Пеладжиос  моё имя
Что означает  море.

Восхищён твоим стремлением,
И одобряю выбор интереса.
Ветер правильного направления
Ласкает загадки поднебесья.

Могу тебе я рассказать
О незабытых мифах,
Постарайся удержать
Тонкие нити мигов.

Души парят на крыльях,
Вдохновение, нарекая домом,
Земля будто остановилась-
Прислушавшись к разговору.

В потоке сладких фраз
Сердцебиение набирает скорость,
И в бликах счастливых глаз
Уже трудно скрыть влюблённость.

Улыбка Эвелины
Девичьим счастьем алеет,
И будто выпил все вина,
Пеладжиос, от нее хмелеет.

Секунды того молчания
Погрузились в раздумье,
В глазах ликует очарование,
А в сердцах бьётся безумие.

Пеладжиос едва отвёл взгляд,
Но вечность ликует взором.
Попросил Эвелину подождать,
И бросился в объятия моря.

Девушка в предвкушении
Ждёт на пляжном берегу
Того милого продолжения,
Ярких сновидений на яву.

Будто сюжетом ожил миф,
Приоткрыв завесу тайн:
Боже, он Божественно красив
И грациозно пропорционален!

Душа, прыгая, бежит за ним,
Не боясь бездонного дна,
Боже, он на свете такой один!
И я в него уже влюблена!

Не контролируя действий,
Хочется вслед бежать,
Но, слушая своё сердце-
Романтика велит ждать.

Не отводя влюблённого взгляда
От покорителя дали,
Каплями брызги взлетают
И словно крыльями обняли.

Пеладжиоса мокрое тело
Бликами переливается,
Отдаляясь от песочной мели-
Он вглубь моря погружается.

Принуждённо затаив дыхание
По ступеням незримой лестницы,
Подводным плаванием переступая
По нежнейшим лучам месяца.

Окинув взглядом сию округу,
Что манит пёстростью своей,
Романтика ведёт его за руку,
В сердце бездыханных морей.

Чарует разновидность рыб
Их симметрично-гаммный окрас,
Размеры величавых глыб
И их вечно окаменелый вальс.

Пеладжиосом движет любовь,
И вот маршрут его привёл
Где восторг, в отсутствии слов,
И овациями рукоплещет шум волн.

Нерукотворно радужный сад
Воздвигнул подводный амфитеатр.
Фауна учится зеркально отражать
Флору в неизмеримых каратах.

Там поэтично вдохновляет Эрато,
Даруя нежно-лиричные рифмы.
И всё сказочно усеяно кораллами,
Пышущими окрасами рифов.

Там не растут пышные пальмы,
Но есть нежно-солнечный свет,
Пеладжиос аккуратно надламывает,
Собирая наимилейший букет.

Пурпурно-кровавым цветом,
Яркостью озаряется море.
Романтик, с коралловым букетом
Плывёт, в душе с любовью.

Усталый, но счастливый,
Властитель бурного прибоя,
Едва подошёл к Эвелине
И преподнёс дары моря.

Искренняя неожиданность
Не сдержала эмоции,
Эхо из сердца вырвалось
Криком восторгающего голоса:

 Ах, какой же ты романтик!
Спасибо тебе, дорогой
 Хотел я, вместо бантика,
Обвязать букет волной.

Будто ветра покачнули
Свет былых теней,
И губы слились в поцелуе,
Утопая в оазисе страстей.

Душа души соприкоснулась,
Чувства переполнили сердца,
И счастье любовью улыбнулось
Там, где началу нет конца.

В объятиях морского бриза
Пеладжиос открывает душу,
Эвелине ведает сюрприз:
 Ты хотела миф послушать?

Я могу тебе рассказать,
Но это очень долгая история.
 А я могу вечность ждать,
Олицетворяя спокойствие моря.

Прошу, поведай мне легенду,
Хочу из уст твоих познать,
Бант таинственной ленты,
Хочу я романтично развязать.

 Я не просто кораллы подарил,
С ними связанна история
Пеладжиос Эвелину усадил
Рядышком с собой и морем.

Они нежно взялись за ручки
Романтик указал в поднебесье,
Гладью рассеялись тучи
И постепенно проявлялась пьеса.

Изгибы кроваво-кораллового рифа
Пурпурно окрашиваются тайностью,
И сквозь туманное полотно мифа
Проглядывают нити реальности.

Глубь очень далёких времён
Ласкает сегодняшний ветер,
Насыщенный день вдохновлён
Бессмертными легендами.

Юркостью яркой молнии
Небеса заполняют строки,
Вдыхая жизнь в историю
Принижая путь высокий.

Мило улыбаются нимфы
Нежностью ярких цветов,
А гром читает мифы,
Цитируя величайших Богов:

 В те далёкие времена,
Когда было бесценно то,
О чём шепчет тишина,
Словами касаясь высот.

Целомудренная жрица Медуза
Поклоняется мужеподобной Афине.
Не имея детей и любящего мужа
Всё будущее отдав Богине.

В прекрасно-огромном храме,
Скрываясь от мрачной тьмы,
Статую освещает пламя
Великой Богини войны.

Лишённая охоты львица
По своей доброй воле,
Теперь Медуза  жрица
В молитвах забывает о боли.

Шёпот верующий души
Едва тревожит тишину,
Но из той же тишины
Некто наполняет пустоту.

Тусклым блеском злата
Пламя плавно угасает,
А из темноты взглядом
Девицу кто-то раздевает.

Её красота недосягаемая,
Она  символ непорочности,
Плод целомудрием оберегаемый
И манящий сочностью.

Мрак, растопляя в воск,
Лучами, что звонко рвутся,
Её длинные локоны волос
Волнами морей вьются.

Глаза таинственно-карие
Не познавшие лести,
И её тонкая талия 
Изгибы совершенства.

Уста, что молитву шепчут,
Жадно манят поцелуем.
Хочется остаться навечно
Там где образ её ликует.

Её нежнейшая улыбка 
Владычица всех закатов,
Блеском золотых свитков
Ею поднебесье объято.

Грациозные пальчики
Созданы для струн лиры,
Свет, мраком перепачканный,
Контрастом цветёт в мире.

Наблюдающий из темноты взгляд
Принадлежит Богу морей.
Он не в силах себе противостоять
И тут же ринулся к ней.

Целомудренная Медуза
Бессильно сопротивлялась
И неподъёмно-тяжким грузом
Её чистая душа заполнялась.

Крики заглушил стон
И крылья распахнули все птицы.
Ослеплённый страстью Посейдон
Овладевает девственной жрицей.

Не видя девичьих слёз
И не слушая рыдание,
Лепестки нежнейших роз
Безжалостно сминает страдание.

Закончив своё грязное дело
Посейдон мгновением исчез,
А обессиленную деву
Бездыханно удушает стресс.

Она смотрит в небо
И молится Афине,
А покровительница где-то
Войнам расправляет крылья.

Гордость пала в лужу
И жизнь жестоко кусается,
В панике рыдающая медуза,
Разорванным пеплосом прикрывается.

Душу пронзают грозы
И солнышко затмевают тучи,
Текущие ручьём слёзы
Вытирают трясущиеся ручки.

Здание утопало в тумане
Явь окутывая вечным сном,
А сердечная рана
Увековечилась рубцом.

Узрев осквернивший храм,
Афина прокляла жрицу.
Явив свой злостный шарм
Разъярённой птицей.

Ненаказуем Посейдон.
Ведь он  верховный Бог.
И его водный трон
Смоет тысячи дорог.

Блики разбитой судьбы
Поглощает мрачный омут
И из целомудренной красоты
Медуза превращается в горгону.

Улыбка  владычица закатов,
Тускнеет павшей звездой.
Блески бриллиантовых каратов
Покрываются мглой.

Над лепестками нежнейшей кожи,
Мгновением старость повелевает.
Будто пустыня обезвоживает
То, что восторг восхищает.

Длинные локоны волос,
Что вьются волнами морей,
Ужасающей метаморфозой
Воплощаются в змей.

Грациозные пальчики
Покрылись волдырями
И солнечные зайчики
На них вспыхнули огнями.

Из эротичной фигуры
Эскиза вдохновлённых гор,
Извращаясь над скульптурой
Проклятие наращивает горб.

Отражение иссохшего леса
Руками олицетворяют ветви.
Былое благоухание эдельвейса
Затмевает запах смерти.

Афина заточила в пещере
Несчастную Медузу горгону.
Там, где волны разрезают мели,
Окровавливая мёртвую воду.

Там, где ликует поступью
Смерть и кровавые брызги.
На отдалённом острове
С отсутствием жизни.

На готическом сидит троне
Та, у кого губы искусанные.
Заточённая в пещере горгона,
А в горгоне заточенная Медуза.

Завистливое коварство
Расправилось с красотой,
Отправив в обширное царство
С не единой душой.

Восторг погребён позором
И оскал Медузы не смилуется.
Её убийственному взору
Невозможно противится.

Кто поймает взгляд
Трижды проклятой девы,
Тот пополнит её сад
Из окаменевшего древа.

Но те, кто назад не пятятся
И кому всё под руку,
Дабы прославится,
Мужественным подвигом

Идут на крайние меры,
Убивая в себе труса
Ищут тайную пещеру.
Логово скрытной Медузы

Тенью покрываются тени
И исчезают во тьме
Бдительность не дремлет.
И явь блуждает во сне,

Эхо в пустоте ликует.
Змеиным шипением,
Будто смерть душу целует.
С ужасающим умилением

Жизнь сжигает мосты
Страх властвует над ненавистью
Смелых пугают сады.
Из поверженной окаменелости