Нездешний взгляд внушает ужас ей.
Кто сей? Один, со смертно-бледным ликом?
Кто движется подобно жеребёнку
Пред стаей хищной?
(Входит актёр в маске Лазаря)
Лазарь:
Он изъял меня
Из власти тлена. Я есмь тот, кто умер.
Но воскрешён. Я Лазарь.
Христос:
Ты был мёртв.
Теперь, на день четвёртый, воскрешён.
И ты не будешь насмехаться надо мной.
Лазарь:
Четыре дня мой гроб мне домом был.
Я, смерть приняв, лелеял тишину,
Когда с толпою шумной ты пришёл
И, отвалив пещерный камень,
Извлёк меня на свет.
Христос:
Да, я позвал: «Встань, Лазарь!
Выходи!» И вышел ты,
Объятый тканью и с лицом закрытым.
Лазарь:
Ты отнял смерть. Отдай свою взамен.
Христос:
Я жизнь даю!
Лазарь:
Но я желаю смерти!
Живым я был всегда тобой любим,
Когда ж болезнь свела меня в могилу,
Я думал: «Наконец настала тишь!
Забьюсь под камень в серую пещеру!»
Я умер и не видел ничего,
Пока ты не открыл нутро могилы.
«Встань, Лазарь! Выходи!» ты вымолвил
И тем меня извлёк на Божий свет.
Так кроликов из тайных нор мальцы,
Несчастных, вырывают. А теперь,
Когда, под крики злобные, бредёшь
Ты к смерти, я пришёл сюда
И говорю: отдай мне смерть свою!
Христос:
Но смерть я победил. И всем умершим
Воскреснуть суждено.
Лазарь:
Как видно, правда,
Всё, что я слышал. Думалось: умру,
Когда иссякнут мне отпущенные годы.
Кто в силах был нарушить сей закон?
Теперь иное дело: яркий свет
Твой разрушает всё уединенье,
Что смерть даёт.
Ты рушишь тишину,
Что так ждала душа моя навеки.
Христос:
Я исполняю волю Моего
Отца.
Лазарь:
И это значит не свою.
Я знал свободу лишь четыре дня
Взбирайся на Голгофу, только взгляд
Отвороти от Лазаря, который
Не может обрести себе могилы,
Хоть обыскал все бездны. Дай дорогу,
Дорогу Лазарю, что должен отправляться
В пустыню, чтоб найти покой среди
Ветров ревущих, одиноких птиц
(Уходит)
Христосвмаскеисчезает вслед за Лазарем.
На какое-то время мрак заливает сцену.
12.
Пауза, в продолжение которой из тьмы появляется сидящий за столом и швыряющий костиИешуа, затемМарияиИаков.
Иешуа (швырнув кости на стол, сквозь зубы): Каков проныра!.. Что станет, интересно, с миром, в котором все захотят укрыться в смерти, вместо того, чтобы пройти ее насквозь, как проходят утренний туман?
Мария (появляясь на пороге вместе с Иаковом): Ты с кем-то разговаривал сейчас или мне это показалось?
Иешуа: С самим собой, наверное.
Мария: И снова ничего не слышал?
Иешуа (бросая кости): Если ты о тех музыкантах, которые ты слышишь сегодня целый день, то ничего.
Мария: Как это странноЯ слышу их так отчетливо, как будто они играли у меня за спиной.
Иаков: И я тоже.
Мария (понизив голос): А однажды, я даже разобрала какие-то ужасные слова. Как будто это были погребальные причитания плакальщиц, которые кричали и били в бубны, чтобы отогнать злых духов
Иаков: Ты это уже говорила.
Мария: Да, я помню. (Оборачивается, что-то услышав). Вот, слышите? Слышите? (Прислушивается). Мне кажется, я слышу стук.
Иаков: И я.
Небольшая пауза. Все смотрят на занавес, на пороге которого, наконец, появляетсяИаирНачальник синагоги, старец преклонных лет.
Иаир: Мир дому этому
Мария: О, господи, как напугали!.. (Со смехом). Господин Иаир Это вы?
Иаир: Дверь был открыта. Я постучал, но видимо негромко Надеюсь, я не очень помешал?
Мария: О чем вы говорите, господин Иаир!.. Садитесь Проходите и садитесь Мы рады вам, когда б вы ни пришли.
Иаиропускается на скамейку.
Иешуа (швырнув кости): Бьюсь об заклад, что вы случайно проходили мимо Почему-то сегодня все норовят пройти мимо нашего дома и при этом совершенно случайно
Мария: Иешуа!
Иешуа (подражая Марии): Молчу. Молчу. Молчу.
Мария: Не обращайте на него внимания, господин Иаир Это он у нас так шутит, негодник.
Иаир: Что ж, если шутка уместна, она всегда найдет радушный прием у тех, кто ее понимает. А что касается меня, то я решил зайти, чтобы напоследок кой о чем поговорить с нашим путешественником Ты ведь едешь завтра, сынок?
Иешуа: Да, господин. С рассветом.
Мария (поднимаясь): Раз вы по делу, то не станем вам мешать.
Иаир: Поверьте, это ненадолго.
Мария: Не спешите, господин Иаир, не спешите А будет время, то попеняйте моему старшему, чтобы он больше думал о старых родителях, чем о путешествиях туда, где его никто не ждет.
Иешуа: Мама!
Мария: Молчу. Молчу. Молчу Пойдем, Иаков.
Иаков: Ну, мама!..
Мария: Пойдем, тебе сказали. (Уходит, уводя с собойИакова.)
Небольшая пауза.Иешуабросает на стол кости.
Иаир: И кто же выиграл?
Иешуа: Как всегда, господин Иаир. Случай.
Иаир: Это известный ветреник.
Иешуа: А между тем, это всего лишь другое имя Всемогущего, которое Он надевает, чтобы никто не подглядел его секретов.
Иаир: Вот как? (С негромким смехом). Похоже, в последнее время, ты говоришь одними загадками, сынок.
Иешуа: Только тогда, когда хочу спрятать от посторонних глаз свои секреты.
Иаир: Надеюсь, это ко мне не относится Странно было бы прятать свои секреты от того, у кого когда-то сидел на коленях и дергал за бороду А кстати, насчет секретов, сынок Куда ни зайдешь, везде все только и говорят про твой отъезд. Все так встревожились, словно ты едешь не в Иерусалим, а в страну мертвых Не поможешь, случайно, отгадать эту загадку?
Иешуа: Разве это загадка, господин?.. (Швыряя кости). Люди всегда найдут себе предмет для разговора. Тем более тогда, когда вокруг них ничего не происходит.
Иаир: А разве вокруг ничего не происходит?.. Или ты не слышал, что римляне устроили вчера на постоялом дворе?.. По-твоему, этого мало?
Иешуа: Вы правы, господин. И все же, если понадобится, я повторю это снова.
Иаир: Но почему?.. Почему?
Иешуа (понизив голос, почти шепотом, словно опасаясь, что его услышат): Потому что пока мы воюем, убиваем, торгуем, обманываем соседей и хороним своих мертвецов, единственное, что происходит в мире это то, что, Царство небесное вдруг приблизилось к нам так, что до него уже можно, при желании, дотронуться рукою Все прочее, это только пустые отговорки тех, кто не хочет видеть того, что Небеса уже стучат в его двери, чтобы напомнить о себе и своем присутствии.
Иаир (помедлив): Вот, значит, чем ты их кормишь, сынок Теперь я, кажется, понимаю, почему эта толпа лентяев ходит за тобой, открыв рты.
Иешуа: И, похоже, вам это не очень-то по душе, господин?
Иаир: Скажу тебе без утайки. Когда бы я хотел внести среди народа смуту и раздор, то стал бы проповедовать ему именно то, что проповедуешь сегодня ты Уж не обижайся, милый.
Иешуа: А между тем, я только повторял то, что сегодня знает каждый. Слепые прозревают, глухие слышат, немые глаголят, хромые ходят, а ведь все это и значит, что Царство Небесное так близко, что уже можно услышать, как скрипят, открываясь, его ворота.
Иаир: Мне кажется, ты что-то позабыл, сынок А как же Тора?.. Та, которую нам дали Небеса, чтоб мы сверяли с ней свои поступки, мысли и надежды? Скажи мне, разве чудесам должны мы доверять свою жизнь, и разве в них мы ищем защиту в трудные дни нашей жизни?
Иаир: Мне кажется, ты что-то позабыл, сынок А как же Тора?.. Та, которую нам дали Небеса, чтоб мы сверяли с ней свои поступки, мысли и надежды? Скажи мне, разве чудесам должны мы доверять свою жизнь, и разве в них мы ищем защиту в трудные дни нашей жизни?
Иешуа: Легко кричать в толпе таких же, как и ты. Но трудно устоять одному перед неправдою, чье имя легион.
Иаир: О чем ты?.. Я не понимаю.
Иешуа: О том, что для большинства людей Тора скорее служит подпоркой, без которой они не знают ни куда им следует идти, ни того что им следует делать.
Иаир: А я тебе скажу на это простую истину, которой поклонялись и наши отцы, и отцы наших отцов, и те, чьи имена мы уже забыли (Почти шепотом). Того, кто не оставит Тору, никогда не оставит ВсемогущийЧто скажешь, миленький, на это?
Иешуа (неожиданно резко): Пойдите и расскажите это все тем, кто встретился вчера на постоялом дворе с римскими мечами Или вы, действительно, забыли, что к каждому из нас когда-нибудь приходит час, когда Господь уходит прочь от человека, словно специально оставляя его без поддержки и требуя при этом, чтобы он сам взял на себя ответственность и за свою жизнь, и за свое спасенье, движимый лишь одной любовью к Тому, кто вывел нас когда-то из Египта? А это значит, что Всевышний ждет от нас не одного только хорошего знание Торы, а кое-чего еще.
Иаир: Опомнись, Иешуа! Что за дело нам до тех, кого оставил Бог?
Иешуа: Что, никакого?.. А я-то думал, что Бог дорожит каждой овцой из своего стада, так что стоит отбиться хотя бы одной из них, как Он уже спешит на поиски, в дождь, в грозу, в туман, сбивая ноги в кровь, срывая голос
Иаир: Он милостив лишь к тем, кто исполняет Божью волю!
Иешуа: И все же я останусь при своем. Не из упрямства, Боже сохрани, а только потому, что сам не раз во время сна или молитвы ловил себя над том, что я стою один перед Всевышним, без всякой помощи, совета и поддержки, а Он, меня благословляя в путь, не спрашивал, знаю ли я Тору и исполняю ли все заповеди, а просто благословлял меня войти в тот ад, который мы привычно называем «жизнью» тот ад, которым каждый проходит только сам
Иаир: Мне кажется, ты близок к кощунству.
Иешуа: Коль так, то мы кощунствуем со Всемогущим на пару Мне кажется, что так же, как и я, Он не очень любит большие сборища, шум, гам, толпу, веселие и крики Нет, в самом деле! Подумайте, что проку от того, кто исполняет все, что требует Закон, но в чьем сердце живут лишь пустота, неверие, неправда?.. Что проку от того, кто знает наизусть всю Тору, но позабыл давно о милосердии, сострадании и любви? Что толку Всемогущему от нас, когда не может Он найти приюта в нашем сердце, прочь изгнанный жестокосердием и лицемерием людей?
Иаир: Остановись, безумный!.. (Понижая голос) Что ты, что ты?.. Неровен час, нас кто-нибудь услышит!.. Подумай лучше сам о том, что Всемогущий не избрал ведь не тебя и не меня, но Он избрал Израиль! А это значит, что нам следует склониться сначала перед Всевышним, затем пред Торой, а после перед народом, чью святость подтвердил Всевышний, когда его избрал Народ, а не фантазии, которым нет числа.
Иешуа: А как же человек? Тот, кто в молитве ежедневной ждет, что Небеса ответят, наконец, его стенаньям? Или ты полагаешь, будет справедливо смотреть на него, как на подсобный материал, равно неважный Богу, ангелам и людям?. Неужто, правда, Он несправедлив?
Иаир: Не нам судить о божьей справедливости, сынок. Он Бог, а мы только разбитые горшки, лежащие у его ног Или ты и вправду думаешь, что этот человек может быть угоден Небесам?.. Этот лживый, ничтожный, глупый, не знающий сегодня вечером проснется ли завтра утром?.. Что, если наслушавшись твоих речей, он вдруг засомневается в величии и истинности Торы?.. Представь себе, какой хаос тогда начнется, потому что каждый станет толковать Писание вкривь и вкось, как захочет. И чем мы тогда окажемся лучше презренных римлян, у которых куда ни плюнешь, обязательно попадешь в какого-нибудь божка? (Поднимаясь со скамейки). Но нас тогда ждут вещи и похуже, Иешуа Что может помешать тому, кто, усомнившись в Торе, захочет себя поставить вместо Бога и себе самому воздавать почести и приносить жертвы?.. (Негромко смеется). Представь себе сто тысяч богов!.. Не много ли для такой маленькой страны, как наша?