Давай потом поэкспериментируем, Эдвард подхватил меня под руку и направил на выход, у меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел этот луч.
Эдвард направился на заседание министров, я повернула в кузницу. Делать оружие меня уже не заставляли. Война закончилась, да и король отдал распоряжение начать строить несколько оружейных заводов на границах. Дирижабль прошел последнее испытание и отправлен в производство.
В королевстве наступила тишь и благодать. Следующее грандиозное событие ожидалось только через несколько месяцев. В начале лета должна приехать принцесса Лея из Горегоров, сосватанная невеста Эдварда. Девочке всего четырнадцать, а ее уже выпихивают замуж. Два года будет длиться помолвка, за это время она должна будет изучить язык, традиции и обычаи Альтеи, страны, в которой станет королевой.
Эдвард как-то пару дней назад поинтересовался у меня:
Может быть, отправить ее в школу? Пусть пять лет не показывается мне на глаза.
А не рано? Ей всего четырнадцать, я понимала, что Эдварду не нравится вся эта ситуация с невестой, он не знает ее, не хочет, но ведь девушке гораздо тяжелее. Во-первых, она еще совсем ребенок, младше Эдварда на семь лет, во-вторых, ее оторвут от родных, друзей, выдернут из привычного окружения, она даже языка не знает.
Я слышал, что на севере рано взрослеют. В четырнадцать у них уже бывают дети.
У них может быть, но не у нас, хмуро ответила я королю, тебя не поймет твой же народ.
Эдвард рассмеялся.
Ты о чем? Не собираюсь я делать ей детей! Я о том, что она достаточно взрослая для школы. Я мог бы попросить ария Бридор немного изменить правила
Он задумчиво стучал карандашом по столу. Я встала, собираясь уходить. Советчиком в этих вопросах быть не желала.
Как же мне жаль, что я так близко подпустил тебя к себе, донеслось в спину.
Я пораженно обернулась, удивленно уставившись в лицо Эдварда. О чем это он?
Ты стала лучшим другом, самым верным, самым надежным, продолжил он задумчиво, словно разговаривая сам с собой. Я заинтересованно вернулась к столу короля, до сих пор не понимая, к чему он ведет. Если бы ты была обычной девушкой, то я бы просто отдал приказ и на этом все. Ты не посмела бы ослушаться.
То есть, он жалеет о нашей дружбе? Так понимать?
И что же тебе мешает отдать его сейчас? приводили в недоумение вот такие его высказывания. Иногда я и сама не знала, шутит он или говорит то, что думает.
Не могу, со смешком пожал плечами король и развел руками, я же говорю, ты стала слишком близкой. Почти сестрой. Меня будет мучить совесть.
А она есть у королей?
Оказывается, есть, Эдвард хитро прищурился, а может, ну ее, совесть-то?
Я ошеломленно моргнула.
Не-не, помотала головой, совесть чрезвычайно важна для королей. Можно сказать, жизненно необходима.
Ну, если ты так думаешь
Я облегченно выдохнула. И что это было? После нашей ссоры прошло более трех месяцев, неужели он еще на что-то надеется? Или просто пугает?
Почему ты еще здесь, ария Крей? Эдвард навис над столом. А ну марш работать в кузницу.
Сейчас, вспоминая этот разговор, я улыбалась. А тогда мне было совсем не весело. Эдвард периодически прощупывал почву, словно надеялся, что я передумаю. Значит ли это, что он еще любит меня и не оставил надежду сделать королевой?
Я отложила в сторону полураскрытую розу. Стебель был из серебра, бутон из золота. Выращивать цветы из слитков, как папа, я еще не умела, поэтому просто слепила ее как из глины. Получалось красиво, потому что каждая была уникальна, а по формуле они получались одинаковые. Хорошо, что у меня есть тяга к искусству, наш учитель рисования на уроках шуточно пророчил мне известность, если я стану художником или скульптором, прекрасно зная, что маги не могут выбирать, чем заниматься после школы. Да и не хочу я рисовать картины, металл вот моя любовь и моя жизнь.
Роза была частью большой композиции, заказанной дворцом для украшения тронного зала по случаю помолвки.
По традиции король должен был чем-то поразить родных своей невесты. Да и ее заодно. Скульптура отправится на родину принцессы, к Горегорам. Надеюсь, этот труд зачтут мне как предвыпускную практику, потому что делать я ее буду долго. Эскиз нарисовал герр Реншар, придворный художник.
На часах восемь. Роза была последней на сегодня. Я вымыла руки и положила ее в один из контейнеров на стеллаже. Там уже были три такие, два полностью раскрывшихся бутона, один закрытый. Еще десяток и можно будет из них собрать куст. Таких кустов должно быть пять и все с разными цветами. Мраморный фонтан в форме лебедя с распахнутыми крыльями сделает Дарий, а резную беседку Тург. Еще будут поющие гимн Альтеи птички, сидящие на ветках, это уже проблема Фархов.
У выхода из кузницы поджидал Хорн. Видимо стоял давно, так как успел замерзнуть. Пусть зима в Шалире была мягкой, но вечером, после захода солнца, сырость от моря пробирала до костей.
Он был такой же болезненно худой, но уже не такой оборванный, одет в строгий темный сюртук, в каких ходит большинство мелких служащих дворца. «Да уж, золотое шитье и серебряные пуговицы отошли в прошлое», весело подумала я. В руках он держал оранжерейную розу, я ее сразу узнала, такие розы регулярно появлялись у меня на столе в кабинете.
Заметив мой взгляд на цветок, Хорн обаятельно улыбнулся.
У меня же нет денег на шикарные букеты, протянул розу, я автоматически ее взяла, поэтому пришлось лезть в оранжерею.
Значит, ты устроился на работу во дворец только для того, чтобы сэкономить на цветах? тронула губами лепестки, вдыхая нежный восхитительный запах.
Конечно, его глаза странно блестели, голос наполнился томными ласкающими нотками, а разве есть какие-то другие предположения?
Я невольно улыбнулась в ответ. Хорн поражал очарованием, легкостью в общении и непомерным самодовольством. Неважно во что он был одет или сколько у него денег. Ворованная роза в руке или роскошный букет, купленный в лучшем цветочном магазине Шалира. Он твердо знал, что его подарок самый лучший.
Я провожу тебя домой.
Но карета я неуверенно обернулась на стоящих телохранителей.
Поедет за нами. Если замерзнем, сядем погреться.
Ладно. Почему бы и нет, подняла воротник шерстяного платья и положила ладонь на протянутый локоть.
Знаешь, в последнее время я полюбил ходить пешком, мы вышли из ворот дворца и медленно пошли по широкому тротуару в сторону цветочной улицы, оказывается, я многое потерял, когда ездил на паромобиле и не смотрел по сторонам.
Он естественно и непринуждённо завязал шутливый ничего не значащий разговор о необременительной работе в верховном суде, о коллегах, которые странно на него косятся и боятся лишний раз к нему обратиться. Даже исполняющий обязанности верховного судьи герр Корнок робко постучал к нему в кабинет и спросил разрешения войти. Говорил о снятой комнате на окраине столицы, и что ему пришлось вставать в пять утра, чтобы вовремя успеть на работу. Это был грандиозный подвиг с его стороны, сравнимый со спасением двух магов на войне.
Я расслабилась, слушая Хорна, иногда улыбалась, иногда сама вспоминала что-то интересное. Разговор казался таким будничным, будто мы давным-давно знакомы, словно мы близкие друзья или, скорее всего, супруги, прожившие бездну лет вместе.
«А ведь он специально это делает», подумала вдруг.
Умело приручает меня легкомысленной болтовней, чтобы я не вспомнила о том, что собиралась поговорить о помолвке. Какой хитрец!
Мы подошли к дому Креев. Он выгодно отличался от соседних домов красивой металлической оградой и ажурными коваными воротами. Даже фонтаны в саду были серебряными, их не утащили только потому, что они были очень массивными, а резать побоялись из-за охранников.
Можно тебя поцеловать? я удивленно уставилась на Хорна.
Он ли это? До этого момента он ни разу не спрашивал о подобном, да и раньше отличался беспредельной наглостью в отношениях с девушками. Увидев мой пораженный взгляд, Тор улыбнулся.
Я слишком осторожничаю? Наверное, просто боюсь сделать что-то, что тебе не понравится.
Раньше не боялся, фыркнула я насмешливо.
Отлично, прошептал Хорн и склонился к моему лицу, коротко коснувшись губ губами.
И это поцелуй? Я даже не успела ничего почувствовать. Не знаю, чего я ждала, но уж точно не подобного почти дружеского прикосновения. Я отпустила голову, пряча глаза. Не хотелось бы, чтобы он увидел мое невольное разочарование.
Я хочу узнать тебя лучше, голос был серьезен и тих.
Зачем? он словно не заметил моего вопроса.
Я хочу знать, что ты ешь на завтрак, какие украшения идут к твоим глазам. Хочу знать о твоем детстве, и кто о тебе заботился после смерти родителей. Хочу знать о твоей прекрасной магии, о том, что ты любишь читать и о чем мечтаешь, когда смотришь в окно. Я хочу знать о тебе все.
Я хочу узнать тебя лучше, голос был серьезен и тих.
Зачем? он словно не заметил моего вопроса.
Я хочу знать, что ты ешь на завтрак, какие украшения идут к твоим глазам. Хочу знать о твоем детстве, и кто о тебе заботился после смерти родителей. Хочу знать о твоей прекрасной магии, о том, что ты любишь читать и о чем мечтаешь, когда смотришь в окно. Я хочу знать о тебе все.
На это потребуются годы, отозвалась я ели слышно.
Значит, ты со мной надолго.
***
В тот вечер мы так и не поговорили о помолвке. Не хотелось портить так романтично закончившуюся прогулку. Решив отложить разговор на потом, я окунулась в легкий непритязательный флирт, благо Хорн был специалистом в нем.
Он встречал меня каждый вечер с оранжерейной розой в руке. Или у ворот дворца, или у школы. Откуда он знал о моих передвижениях? Словно на крыше моей кареты стоял высокий маяк и указывал ему дорогу. У меня даже мелькнула мысль о шпионах, но откуда у Хорна деньги на них?
Мы часто гуляли, нередко в дворцовом парке, иногда по улицам Шалира, один раз решили устроить пикник у моря, но сбежали от пронизывающего ветра, все-таки была зима. Заходили в кондитерские, пили чай, ели пирожные, покупали шоколад.
И везде, куда бы мы ни пришли, возникало столпотворение. Безумно раздражали льстивые поздравления, восхваления нашей идеальной парой, неискренние пожелания счастья.
Хорну тоже это не нравилось, даже больше, чем мне. Он всегда первым обрывал разговор и уводил меня прочь. Так, как умел лишь он высокомерно, холодно, на грани грубости. Почему-то на него никто не обижался. Или его высокий статус позволял быть даже мерзавцем?