Иван Петрович происходил из местечковых мещан и, как человек из низов, жил по принципу: «Мне ничего не дали, ну так я всего добьюсь сам, вырву, заберу у жизни свое».
Учась в гимназии и не имея денег для покупки своих учебников, Иван Петрович готовился по чужим на переменках между уроками, и при этом был лучшим учеником. Факультет медицины в Московском университете он окончил с медалью и так же успешно защитил диссертацию на степень доктора медицины.
За девять лет супружеской жизни Анна Сергеевна изучила супруга и открыла для себя его потаенные стороны. Но это не только не усилило ее привязанности к Ивану Петровичу, а напротив, окончательно от него отвратило.
Поэтому было неудивительно, что, когда из Ростова к ним в дом приехал племянник Самарова Николай, Анна Сергеевна влюбилась в него, да так, что совсем потеряла голову.
Поэтому было неудивительно, что, когда из Ростова к ним в дом приехал племянник Самарова Николай, Анна Сергеевна влюбилась в него, да так, что совсем потеряла голову.
«Любовь это бабочка, которую никак не поймать, но, как только перестанешь за ней гоняться, она сама сядет тебе на плечо». Наивная фраза из ее девичьего дневника сбылась и, наконец, обрела смысл.
Николай Самаров был очень хорош собой: статный, изящный и умный молодой человек. Иван Петрович рядом с ним казался большим, неуклюжим зверем. К тому же Николай виртуозно играл на фортепьяно, чем окончательно размягчил сердце Анны Сергеевны.
Влюбившись, она дала себе зарок любить только его душу, но этим дело не обошлось. Ее падение свершилось через несколько месяцев, когда Николай, к тому времени уже состоявший на службе, вдруг заболел и слег. Иван Петрович осмотрел племянника, предписал ему оставаться дома, а сам уехал на вызовы.
Большую часть дня Анна Сергеевна провела в своих комнатах. Но когда вечером она вышла в гостиную, то обнаружила там Николая. Он бросился к ее ногам и с жаром воскликнул:
Я люблю вас, Анна Сергеевна! Я весь в вашей власти.
Николай глядел на нее глазами, полными восторга и обожания. Тот момент оказался решающим в судьбе и жизни Анны Сергеевны. Сдержись она тогда, не дай волю чувствам, все бы получилось иначе.
Однако вышло, как вышло. В ответ на признание Николая Анна Сергеевна сказала, что тоже любит его. В течение следующих недель их чувства переросли в пылкую страсть. Случайно встретившись в коридоре или на лестнице, они тайком обнимались, и Николай горячо шептал ей на ухо:
Любите меня Прошу вас, любите меня, дорогая
Не успевая погасить свое возбуждение, она забегала в гостиную, и сидевший в кресле Иван Петрович внимательно глядел на нее поверх газеты:
Что у тебя стряслось?
Тяжело дыша, она улыбалась:
Решительным образом ничего!
У тебя лицо пошло пятнами.
Да это я так, пробежалась
Анну Сергеевну не раз посещала мысль, что нужно открыться мужу и покончить с постыдной тайной. Но в очередной раз, встретившись с Николаем, она решительно передумывала, считая, что не вправе отказывать ему в чувствах, и давала себя обнять где-нибудь в уголке, скрываясь от мужа.
Дабы не порочить дом супруга и благодетеля, они стали встречаться в меблированных комнатах по тем дням, когда Анна Сергеевна выбиралась к портнихе в Замоскворечье. Николай приезжал туда загодя, и когда в комнате появлялась Анна Сергеевна, он поднимал густую вуаль шляпки и жадно обцеловывал ее смущенное лицо.
Анна Сергеевна стыдилась этой связи, боялась разоблачения и одновременно была счастлива. Ее сомнения и безмолвные монологи сводились лишь к одному: рано или поздно придет расплата, и она была готова оплатить свой смертный грех.
За ужином Анна Сергеевна вглядывалась в лицо Ивана Петровича, стараясь понять, знает ли он об измене. Но тот был ровен, и его отношение к жене оставалось все тем же.
Однако в светском обществе уже обсуждалась связь молодой жены Ивана Петровича с его племянником. Как ни скрывались любовники, их видели входящими в меблированные комнаты. Новость стремительно расползлась по московским салонам и сделалась секретом Полишинеля.
И это был второй поворотный момент в жизни Анны Сергеевны.
Друзья и знакомые полагали, что рано или поздно профессор узнает об измене жены, и последствия будут чудовищными по своей разрушительности.
Эти предположения оказались пророческими. Кто-то уже готовил перо и бумагу, чтобы присвоить Ивану Петровичу титул рогоносца.
В минуты душевного смятения Анна Сергеевна подходила к зеркалу и наблюдала, как страдания уродуют ее лицо своей изменчивой тенью, как от дыхания запотевает стекло и будто покрывается густым траурным крепом. Черты ее лица размывались и таяли в глубине зазеркалья.
В такие моменты с ее губ слетали слова:
Вот так же и я сама когда-нибудь сгину И никто меня не найдет.
Глава 11. Здесь что-то нечисто
Москва. Арбат
Наше время
Очередная утренняя пробежка привела Кречетова в замешательство. Он понял, что в его теле что-то разладилось. Возникло ощущение ирреальности, смазались краски. Сигналы мозга по нейро-мышечным связям достигали рук и ног на сотую долю секунды позже. Кречетов чувствовал это запаздывание и не желал мириться с нежданной немощью, считая ее преддверием старости.
Он увеличил темп и побежал немного быстрее, но тут же вспотел, и это тоже было неправильным. Обычно его футболка намокала, когда он возвращался с пробежки. Теперь это произошло в начале пути.
Вдруг его обогнала бегущая женщина и, не оборачиваясь, на ходу, обронила:
Догоняйте.
По голосу Кречетов узнал Ирину Владимировну. Ускорившись, он приложил все усилия, чтобы ее догнать, но не сумел и свернул на другой маршрут.
В то же утро они встретились за завтраком. Кречетов чувствовал неловкость, хотя Ирина Владимировна всем своим видом показывала, что не придает значения спонтанному спринту.
Завтрак на этот раз был накрыт на кухне, вместе с ними за столом сидели Эмма Леонидовна и студент Константин.
Тебе сегодня в институт? спросила домоправительница.
Мне ко второй паре, ответил тот.
Еду на Ленинский, заметил Кречетов. Могу подвезти.
Неловко вас утруждать.
Мне не трудно, поеду мимо.
У меня есть время поваляться. Из дома выйду через час. А вы езжайте без меня. Так будет лучше, сказал Константин, взял со стола булку и встал, чтобы уйти.
Кречетов утвердительно кивнул:
Значит, договорились. Встречаемся через час во дворе возле моей машины.
Константин удивленно взглянул на Кречетова и сообразил, что избежать совместной поездки не выйдет.
Хороший мальчик, сказала Эмма Леонидовна, когда он ушел. Много занимается и точно знает, что ему нужно.
Завидное качество, не у всех оно есть, с улыбкой заметила Ирина Владимировна и обратилась к Кречетову: Мне тоже нужно на Ленинский проспект. Подвезете?
Он нехотя проронил:
Поедемте.
Значит, через час во дворе возле вашей машины, Ирина Владимировна повторила его слова, поднялась и направилась к лестнице.
Проводив ее взглядом, Кречетов со значительным опозданием заметил:
Только не задерживайтесь
Мне тоже несимпатична эта особа, вполголоса заметила Эмма Леонидовна.
А я не говорил, что она мне не нравится.
У меня есть глаза. Ничего объяснять не надо.
В ответ он обронил: «Впрочем, неважно», как будто это и в самом деле не имело никакого значения. Но, переведя взгляд на Халида, Кречетов понял, что тот прислушивается к их разговору. В движениях повара была заметна нервозность, казалось, воздух вокруг него был наэлектризован, еще немного и заискрит. В конце концов, он с грохотом уронил половник, которым помешивал суп.
Халид! вскрикнула Эмма Леонидовна. Руки дырявые?
И на молодца бывает оплох ответил он.
Половник крепче в руках держи, эрудит! Да за супом лучше присматривай.
Халид прикрыл глаза и замер у плиты. Потом выключил конфорку, снял передник и быстрым шагом вышел из кухни.
Ты куда?! встревожилась Эмма Леонидовна.
Мне надо! сказал Халид.
Вскоре они услышали, как открылась и захлопнулась входная дверь, после чего Кречетов вопросительно взглянул на домоправительницу.
Она махнула рукой:
С ним такое бывает.
Часто?
В последнее время да. Нервный уж очень стал.
Я это вижу. Кречетов поднялся со стула и предупредил: Скоро вернусь, надо поговорить.
Он вышел в прихожую, выглянул в окно и увидел, что Халид курит во дворе. Приглядевшись, заметил, что повара бьет озноб и у него дрожат руки.
Кречетов вернулся в столовую и сел на свое место.
Может, чайку? предложила домоправительница.
Я бы предпочел кофе.
Эмма Леонидовна отошла к кофеварке и вскоре вернулась с чашкой.
Сахар не положила, кладите сами.
Спасибо. Кречетов опустил в кофе кусок сахара и повторил: Нам нужно поговорить.
Так ведь уже говорим, улыбнулась она.
Расскажите мне про Халида.
Он араб.
Я это заметил.
Халид достался Михаилу от друга.
Что значит достался? нахмурился Кречетов. Он не вещь.
Не нужно меня воспитывать! решительно заявила Эмма Леонидовна. Сказала и сказала. Нечего придираться.
Простите Стало быть, до вас Халид работал на другого хозяина?
Так и есть, кивнула она. Только проработал он там недолго. Хозяин умер, и Халид лишился работы. Тут его и подобрал Михаил, нанял учителя русского языка
Это я уже слышал, прервал ее Кречетов. Знаете, отчего умер предыдущий хозяин Халида?
Спросите лучше у Миши. Я не интересовалась.
Болезнь?
Слышала краем уха, что его убили.
Что еще вы слышали этим ухом? Кречетов усмехнулся.
Спросите лучше у Миши. Я не интересовалась.
Болезнь?
Слышала краем уха, что его убили.
Что еще вы слышали этим ухом? Кречетов усмехнулся.
Спросите лучше у Миши, повторила домоправительница.
Ну, а каков он в общении?
Кто? спросила Эмма Леонидовна.
Халид, мы говорим о нем.
Он исполнительный.
Это все, что можете сказать?
Про поговорки вы уже знаете.
Есть у него семья?
Пятеро детей и жена, живут в Египте, на его родине.
Часто их навещает?
На моей памяти только раз. Халид не злоупотребляет нашим великодушием, опасается потерять работу.
Зарплату пересылает домой?
Эмма Леонидовна удовлетворенно кивнула:
Каждый месяц, только получит сразу же в банк. Он копит на дом и землю. После возвращения планирует заниматься земледелием. Она развела руками и задалась риторическим вопросом: А что там растет? Египет он и есть Египет, одни пустыни.
Значит, как поваром вы Халидом довольны, не то утверждая, не то спрашивая, произнес Кречетов.