Воронов дар. Изнанка прошлого - Руслан Муха 13 стр.


Хорошо, отдыхай, мать снова вздохнула, а после оставив меня, ушла из комнаты.

Я сразу же отправился в ванную, хотелось смыть с себя грязь, усталость, а заодно и все мысли. Я был так измотан, что расслабленный теплой водой задремал лежа прямо в ванной. Сколько я так проспал неизвестно, но проснулся я от стука в дверь, когда вода уже почти остыла.

Ярослав, требовательный голос отца окончательно скинул с меня остатки дремоты, ты там?

Да! сипло отозвался я.

Ты скоро? тон отца был нетерпелив.

Ну что там еще произошло?

Выхожу! крикнул я.

Через минуту в банном халате я вышел из комнаты, отец стоял у окна, задумчиво глядя на улицу. Я было напрягся, но решетка на окне, к счастью, по-прежнему была на месте, и отец ничего не заметил.

Ничего хорошего от разговора с отцом я не ожидал, в последнее время нам как-то не доводилось говорить по душам. Поэтому я сразу настроился на то, что если не придется слушать очередные нотации, то стоит ожидать каких-то дурных вестей.

Я кашлянул, обращая на себя внимание папы, он резко повернулся. Я вопросительно вскинул брови, мол, слушаю.

Ты не заболел, вид у тебя какой-то замученный? спросил отец.

Нет, все хорошо, ответил я и уставился на него, ожидая, когда же он перейдет к делу.

Но отец продолжил повседневный разговор:

Злата сказала, что ты не хочешь сегодня идти в школу?

Я кивнул, с облегчением про себя отметив, что отец наконец успокоился и больше не злится.

Не дело это, сын, закачал папа головой. Учебу без веских причин лучше не пропускать. Иначе как ты поступишь в академию алхимиков?

Нет, отец как-то резко отошел. И такие резкие перемены в настроении меня насторожили. Неужели он оттаял из-за смерти Инесс и того, что опасность миновала? Или мама уже успела отчитать его за чрезмерную строгость.

Я ведь еще не решил, куда поступать сказал я.

А что тут думать? перебил меня отец. Ты создал зелье невосприимчивости морока! Ни один дипломированный алхимик не смог а ты создал! Сам! В старом подвале и без подобающего оборудования. Честно говоря, ты меня очень удивил, Яр. У тебя определенно талант. Я очень горжусь тобой, сын.

Отец широко улыбнулся, но и все же в этом чувствовалась какая-то фальшь.

Па, что происходит? настороженно спросил я.

А что такое? невозмутимо поинтересовался он.

Ты ведешь себя странно.

Разве? отец изобразил недоумение.

Я промолчал, а отец как-то замешкался, взглянул себе под ноги, он явно собирался что-то сказать.

Я вот что подумал, начал он, вурд, который был твоим секундантом, он ведь тоже был в курсе того, что графиня забрала чернокнижника.

Я не знаю, жестко ответил я, внутренне напрягшись.

А куда он ушел после дуэли, ты часом не знаешь? словно бы невзначай спросил он.

Что он хочет, я сразу понял. Но стратегию разговора все же выбрал странную решил вдруг со мной по-доброму. Наверное, все-таки мать уже успела с ним поговорить. Или он сам до этого дошел: мол, с напором не выходит меня разговорить, значит, надо попробовать ласково и с хитростью.

Но, как бы мне хотелось, я ему ничего рассказать не мог. Да и узнай отец всю правду о том, что я наделал, его бы приступ хватил, а это никак не входило в мои планы.

Я не знаю куда он ушел, ответил я, честно говоря, я думал, что он среди тех, кто покончил с собой вместе с графиней.

Нет, не думаю, что он там был. Но знаешь, что думаю если бы мы знали где он, мы бы могли его выдать, и тогда бы окончательно сняли с себя подозрения Тайной канцелярии. Мне бы очень не хотелось, чтобы, когда станет известно, что он был твоим секундантом, они вернулись и снова устроили нам допрос.

Я нахмурился:

Но, если они его поймают, он ведь может меня выдать.

Не обязательно, он может поступить, как и графиня Фонберг. Я почему-то уверен, что он так поступит. Да и не факт, что Тайная канцелярия найдет его живым. Просто если мы этого не сделаем, они могут решить, что мы нарочно скрыли эту информацию, осознано скрывали преступника. Это чревато. По сути у нас нет выбора, мы должны как можно скорее сообщить о нем.

Я все равно не знаю где он, пожал я плечами.

Тебя будут допрашивать, отец отошел от стратегии доброго родителя, и вновь стал серьезным.

Я развел руками:

Пусть допрашивают, мне им нечего сказать.

Ты уверен? отец сузил глаза, вперив в меня придирчивый изучающий взгляд. Не дождавшись ответа, отец добавил: Они ведь могут потребовать допрос под зельем правды и если

Мы не обязаны соглашаться, я знаю законы.

Отец издал тяжелы вздох, какое-то время молчали, я видел, что разговор не кончен и не понимал, почему отец тянет резину.

Я вот что еще хотел сказать, осторожно начал отец, снова заставив меня напрячься. Милана Арнгейр я знаю, что она тебе нравиться, но учитывая обстоятельства, мне бы не хотелось

Отец надул щеки и шумно выдохнул, дескать, ну я и так уже догадался, о чем речь. И я конечно же догадался, теперь, зная, кто такие Арнгейры отец боялся, что я могу до сих пор думать о том, что помолвка между нами возможна. А эта семья для нас теперь под запретами во всех отношениях.

Мы поссорились, ответил я, а потом добавил, решив окончательно успокоить отца: и не так уж она мне и нравилась.

Вот и ладно, вот и хорошо, облегченно выдохнул он и невольно улыбнулся.

Что-то еще? решил я поторопить отца, видя, что он уходить не собирается, а значит что-то еще желает сказать.

Деньги, которые ты взял у Ольги Вулпес надо бы их вернуть, отец виновато и одновременно неодобрительно поджал губы.

С чего бы это вдруг? вспылил я. Все было честно, она хотела купить недоработанное зелье, я продал.

И все же надо отдать их Ольге обратно. Они не смогут получить патент на сырое зелье или его продать.

Это разве наши проблемы? разозлился я, не понимая, откуда у отца столь странные порывы. Вулпесы едва не лишили нас обманом источника, с чего это мы должны быть честными?! Да и не думаю, что у Вулпесов проблемы с деньгами. Не обеднеют! Будем считать, что это моральная компенсация за причиненный вред нашей семье.

Мы должны их вернуть, закачал головой отец. Это дело чести. Скоро Ольга войдет в нашу семью, Ярослав, и мне бы не хотелось, чтобы между нами остались какие-либо обиды.

Мы должны их вернуть, закачал головой отец. Это дело чести. Скоро Ольга войдет в нашу семью, Ярослав, и мне бы не хотелось, чтобы между нами остались какие-либо обиды.

На моем лице застыл полный изумления немой вопрос.

Святослав собирается сделать Ольге предложение, начал пояснять отец, Владислав Вулпес выразил готовность и радость по поводу этого союза. А значит и Ольга не откажет Святу.

Вы в своем там уме?! не выдержал я. Это же Вулпесы! Ты забыл, что они наши враги?!

Отцу мой тон категорически не понравился, он нахмурился и уставил на меня сердитый взгляд.

Не всегда весь род отвечает за поступки отдельных членов семьи, холодно заявил он. Вулпесы хотят мира, и мы его тоже хотим. Мир всегда лучше ненависти и мести.

Мы ведь совсем не знаем, что у них в голове, па!

Все уже решено, отчеканил он, Ольга отличная партия для Свята, она бы была для любого Гарвана отличной партией, даже для тебя.

Я скорчил кислую мину, а отец отвернулся.

Отдай мне эти деньги, я сам верну, холодно сказал он.

Здесь мне снова пришлось напрячься, потому что денег, полученных от Ольги, у меня почти не осталось. А как объяснить, куда я их дел, я еще не придумал. Да и учитывая всплывшие обстоятельства, здесь уже сложно что-то придумать.

Нет! с вызовом заявил я, решив играть упрямого подростка. Я не отдам эти деньги. На выплату по первым займам я тоже уже заработал зельем невосприимчивости морока, а эти деньги оставлю себе.

Отец метнул в мою сторону сердитый взгляд:

Хорошо, Ярослав, процедил он сквозь зубы, мы вернем Ольге деньги с вырученных за патент.

Отличная идея! зло воскликнул я. Может мы им еще и источник в Хорице отдадим ради мира и дружбы?

Отец, сжав челюсти от злости, резко сорвался с места, и перед уходом хлопнул дверью.

Я устало плюхнулся на постель, снова задаваясь вопросом: почему же с отцом мне так сложно? Нет, я понимал конечно почему. В детстве я был послушным мальчонкой и никогда бы не посмел даже голос повысить на отца. А сейчас я дерзил, перечил, лгал Мое поведение для отца не просто возмутительно, оно его пугает, и он не знает теперь как со мной себя вести. Вся моя стратегия поведения отлично вписалась в подростковое бунтарство. Если уж мать так решила, наверняка этим же мое поведение оправдывает и отец.

Но с отцом мне ругаться не нравилось. Хотя я и сам не знал, как мне теперь с ним общаться. На многие его вопросы я попросту не мог ответить, а то что он хотел знать, я ему не мог рассказать.

Как же я жалел, после того как убили родителей, что не могу с ним поговорить. Не раз думал о том, как же сейчас мне хватает отцовского совета, а сейчас Даже грустно все чего я желал, чтобы он мне не мешал и не лез со своими советами.

Думая об этом, я прямо так в банном халате на заправленной постели и уснул.

Сколько я проспал неизвестно, кажется несколько раз заходила мама и пыталась меня разбудить, чтобы позвать есть, но я каждый раз отказывался и снова проваливался в мир сновидений.

И сны мне снились такие странные, бессмысленные и где-то даже абсурдные, несвязанные между собой отрывки. То мне снилось, что я убивал отца, то что бабка Фрайда пыталась меня утопить в болоте с мертвой ойрой, а я почему-то сначала был взрослым, но потом стал младенцем.

После мне снилась Инесс. Она была так свежа и весела, сидела на корточках в углу моей комнаты и щекотала маленького и лохматого с головы до ног человечка, и почему-то называла его Егоркой. Этому лохматому человечку так нравилось, что Инесс его щекочет он весело и заливисто хохотала, а потом вдруг Инесс повернулась и уставилась на меня, улыбнулась и спросила:

«Проснулся, княжич?» и тут я проснулся.

На дворе была ночь, полумесяц висел высоко в небе и заглядывал ясными лучами в мою комнату. Странный смех Егорки из сна вдруг раздался в дальнем углу комнаты, заставив меня вздрогнуть. Я решил, что видимо еще не до конца проснулся.

Я встал с постели, желая сбросить остатки сна, но из угла комнаты раздался вздох. А затем я отчетливо услышал женский смех. Очень знакомы смех.

Настороженно я уставился в тот угол. Решил, что, наверное, домовой снова шалит, и стоило мне об этом подумать, как на невероятной скорости через всю комнату прокатилось черное и лохматое пятно и топоча по ванной ухнуло куда-то словно бы в трубу, а после все затихло.

Назад Дальше