И тут мне почему-то стало страшно. Вообще непонятно почему. Я стоял и слушал одобряющие выкрики, смотрел на своих однокурсников, поодиночке выходящих из-за спин. Лица у них были разные и мало кто походил на себя. Слушал, смотрел и думал, что это за страх такой и откуда он? На моём плече продолжала лежать надёжная тяжёлая лапа Громозеки и вроде бы бояться уже было совсем нечего. И я решил, что это меня догнал тот старый страх, из которого я попытался выпрыгнуть, но, видимо, не получилось. И тут вдруг голоса впереди изменились, стали совсем другими. А страх мой немедленно развернулся в полную силу. Я побежал.
- Что с ним?!.. Рука, смотрите!.. Где врач?.. Валера!.. Валерий Геннадич!
Я протолкался и увидел четверокурсника Олега, с которым вместе приехал в Школу. Он сидел на корточках и как-то неловко нянчил правую руку. Внутри у меня мелькнуло чувство, похожее на облегчение, и тут я увидел Ипполита. Он неподвижно лежал спиной вверх на тенте совсем близко от края. Лицо отвергнуто в другую сторону, и я видел только профиль и закрытый глаз. Рядом с ним сидел бородатый лысый человек. Это был доктор, он уже несколько раз успел осмотреть нас у себя в домике, где располагалась медчасть. И прививки нам делал. Доктор аккуратно трогал Ипполита.
- Непонятно, сказал он. Руки-ноги на вид целые Сейчас.
Порылся в кармане и достал небольшой флакончик. Отвернул пробку и сунул его под нос лежащего.
Через некоторое время Ипполит дёрнул головой и громко застонал. Заворочался. Доктор следил за ним, а затем помог сесть на колени. Стонать Ипполит перестал. Он сидел на коленях и с каким-то изумлением оглядывался вокруг.
- Ну ты как? спросил его лысый. Слышишь меня? Где болит?
Ипполитов перестал озираться и сфокусировался на докторе.
- Болит? переспросил он. Нигде не болит. А что?
Он попытался встать, но доктор придержал его.
- Погоди. Не спеши, обернулся к стоявшим. Кажется, просто обморок. Даже и на сотрясение не похоже. Сильно он приложился?
- Да хер его знает! раздражённо кто-то. Сиганул как олень, еле поймали! Олега посмотрите, Валерий Генадич, что с ним?! Блин, как же не вовремя это! Слышь, дурак вон кого благодари! Спас тебя! Хотя нахер такое чмо
- Морозов! строго оборвал оказавшийся вдруг рядом Виктор Робертович, он тяжело и часто дышал. Возьми себя в руки!.. Стыдно!
Я протиснулся, чтобы посмотреть. Оказывается, это Морозов так говорил. Так близко от него я ещё не был. Он скользнул по Роботу взглядом, его красивое лицо слегка скривилось и снова обратился к доктору, присевшему возле продолжавшего нянчить руку курсанта.
- Валерий Генадич, ну что с ним?
- Нормально, сквозь зубы ответил Олег за доктора. Похоже, просто вывих Артём, не надо на пацана, правда
- Не пойму пока, сказал доктор, поднимаясь на ноги. Пойдём, внимательнее посмотрим. Можешь встать? Братцы, помогите. И ему помогите. Давайте ко мне их.
Ипполиту мы сами помогли. Правда, он похоже действительно не нуждался в помощи и отводил пытающиеся ему помогать руки. Лицо у него было непривычно сосредоточенным. Но мы всё равно всем курсом довели его до медчасти.
Внутри остался Виктор Робертович, а мы вышли на улицу и, не сговариваясь, все вместе отошли в сторону, обмениваясь короткими неопределёнными восклицаниями.
- Из-за этого придурка все думают, что мы какие-то чмыри! вдруг со злостью сказал Бандуркин. Парни, надо с ним решать!
Я просто опешил от этих слов. Затем внутри стала подниматься волна ненависти. Но меня опередил Корнеев.
- Что ты говогишь такое?! возмущённо крикнул он. Ты что, с ума сошёл, козлина?! Нельзя так!
Немного выкаченные глаза Бандуркина немедленно налились бешенством, он повернулся к Корнееву.
- Что ты сказал, заморыш?!
К нему тут же придвинулись Резников и Киселёв успокаивая:
- Коля, спокойно, спокойно
- Вы слышали, как он назвал меня?! Да за такое у нас!
- Да я сам тебе сейчас нос свогочу! кипятился Корнеев, которого тоже уже придерживали.
Тут мне снова попался на глаза Мочка. Он ухмылялся, глядя на всё это.
- Андрей! громко сказал я ему. Смешно тебе? Насекомые мы всё, да?! Тоже так считаешь, как он?!
- Не твоё дело, Красный, как я считаю!
Мочка тяжело исподлобья смотрел на меня. Все затихли.
- Да. Я считаю, что Ипполит придурок и ему не место здесь!.. он перевёл взгляд на Бандуркина. Но он НАШ придурок. Понял?! И нехер всяким там про НАШЕГО что-то говорить! Спускать такое нельзя!
Бандуркин отвёл глаза.
После этой такой неожиданной для меня речи Мочки, все как-то сразу успокоились, будто задумавшись. Я и сам задумался. Про это самое "НАШ" и "НАШИ". Удивил он меня сильно.
Из медчасти вышел Виктор Робертович и подошёл к нам.
- Нормально всё вроде бы с Ипполитовым, сказал он. Доктор пока понаблюдать ещё хочет. Переживаете за товарища? Это хорошо.
- А как это он так? спросил Мишин.
- Моя вина, сказал Робот. Видимо, плохо объяснил. Он разбежался зачем-то. А я не успел остановить.
У меня перед глазами всё маячила эта улыбка Ипполита. Но я не стал ничего говорить.
После этой такой неожиданной для меня речи Мочки, все как-то сразу успокоились, будто задумавшись. Я и сам задумался. Про это самое "НАШ" и "НАШИ". Удивил он меня сильно.
Из медчасти вышел Виктор Робертович и подошёл к нам.
- Нормально всё вроде бы с Ипполитовым, сказал он. Доктор пока понаблюдать ещё хочет. Переживаете за товарища? Это хорошо.
- А как это он так? спросил Мишин.
- Моя вина, сказал Робот. Видимо, плохо объяснил. Он разбежался зачем-то. А я не успел остановить.
У меня перед глазами всё маячила эта улыбка Ипполита. Но я не стал ничего говорить.
- А Олег, спросил я. Который поймал его?
- С ним не очень. Вывих доктор вправил, но подозревает, что там ещё разрыв связок. Очевидно, держал до последнего. Не отпустил. Молодец, что тут скажешь.
Глава 15. Стрельба
После обеда мы пошли в ангар. Предвкушали интересное зрелище, да. Поскольку с Ипполитом всё было нормально, то народ про него благополучно и забыл. И я тоже, признаться. Осадок только неприятный остался. Но со мною это случалось частенько, в смысле осадков. Я был юным эгоистом, которого заботили только собственные переживания. Такой прямо ясности и чистоты у меня никогда обычно и не было, эти несколько коротеньких эпизодов до этого я все описал, потому и ценю их так. В основном вечно надумаешь всякой фигни и с этой кашей в голове, вперемешку с самому себе непонятными желаниями, и живёшь, паришься. Уверен, что у всех в юности было так же. Взрослые любят ностальгировать по юности, по свежести и всё такое, но они просто ни хрена не помнят. Всей этой маеты и постоянных мыслишек о том, какой ты несчастный и как тебе не везёт. Я вот помню пока. А может, они просто так тупо живут, что им кажется, будто лучше уж та маета, чем нынешняя тупость? Не знаю. Знаю точно, что никогда таким не буду. Почему всё это пишу я обозначил в начале, и я не ностальгирую. Это понятно?
Злюсь на себя. Наверное, всё-таки ностальгирую каким-то боком. Не очень это правильно.
В ангаре мы сразу поднялись по лестнице. Там наверху постепенно собирались другие курсы и взрослые. Ангар был большой, как я уже говорил. С Весёлым мы занимались в передней от входа части, в средней части уже кто-то снова построил ломаные коридоры из щитов, на вид точно так же, как раньше, а была ещё задняя часть, которую тоже отгораживало несколько щитов. Когда мы поднимались на мостики в прошлый раз, та часть не освещалась, и толком непонятно оставалось, что там. Теперь свет горел и можно было всё внимательно рассмотреть. Сама дальняя стенка оказалась плотно завалена какими-то большими мешками. Мешки эти громоздились ещё и вдоль стен. Перед дальней стеной из пола торчали металлические прутья, заканчивавшиеся блестящими жестяными кругляшами разных размеров. Высота у них у всех тоже различалась. Если не приглядываться, то казалось, будто к полу были прикреплены воздушные шарики, просто такой вот суровой мужской расцветки. Ещё там посередине находился стол, на котором лежало несколько пистолетов и стояла коробка, наполненная заряженными обоймами. Сверху всё это хозяйство хорошо просматривалось. В общем, стало понятно, что это такая разновидность тира, только более широкая и удобная для зрителей. Мешки, очевидно, были пулеулавливателями. Над шариками высоко к потолку крепился экран, разделённый вдоль на четыре сектора, в каждом из секторов отображалось четыре ноля.
- А чё? разочарованно сказал Мишин оказавшемуся наверху вместе с нами Михаилу Ивановичу. Драться не будут, что ли? Просто постреляшки?
Весёлый посмотрел на него как на таракана, непонятно каким образом оказавшегося на праздничном столе. Потом поискал глазами, будто соображая, откуда этот таракан мог свалиться. Но заметив, что мы все тоже ждём ответа, снизошёл до объяснения.
- Ты дурачок, что ли? Хотя чего я спрашиваю?.. Я же вам сколько раз уже объяснял, что здесь не учат драться. Здесь учат побеждать. Драться тут никто не умеет.
- Но мы же видели! упорствовал Мишин. Они же дрались в прошлый раз!
- Они не дрались. Они решали конкретные задачи. И в шлемах, чтобы не покалечить друг друга. У нас же тут не бокс, я объяснял. Настоящий спарринг без защиты приведёт к увечьям.
- А если боксёров привезти? Наши что, проиграют, получается, если драться не могут?
- Если по правилам бокса, то конечно проиграют. Они же не умеют боксировать Но они не будут по правилам бокса. Они будут по своим правилам, которые позволят им победить. Неужели непонятно?
- А что? спросил Сумин. Без нанесения увечий никак не победить?
- Можно, почему нет? Если их не нужно наносить. Но друг друга они без нанесения увечий победить точно не смогут. Вот и получается, что у нас что-то похожее на драку бывает только в тематических играх. И то там надо задержать или прорваться, а не конкретного человека победить, разницу понимаете?
- Так что же? Они могут боксёров побеждать? снова влез неугомонный Мишин. Четверокурсники? То есть настоящих боксёров?
- Конечно. Любого можно победить, я же говорил. Создать благоприятные условия и всё сделать по своим правилам, Михаил Иванович хмыкнул. Взять родных в заложники и будет как шёлковый. Шучу, холодно прибавил он и посмотрел вниз. Но там ещё не начинали и он продолжил объяснять, Борцы, кстати, опаснее. Потому что приучены цепляться. А от боксёра и пропустить можно, не страшно. Они вообще предсказуемые. На реакцию свою слишком надеются и на поставленный удар. На это и ловятся. Просто лоха включаешь и ждёшь, когда он тебя в подбородок будет бить. И всё. Мы такой вариант ещё будем отрабатывать. Но, вообще, фантазию надо учиться использовать, понятно?