- Гладко было на бумаге, с ноткой пренебрежения заметил Мочка.
- Это да, неожиданно согласился Весёлый. Настоящей вариативности надо в поле учиться. Это у вас впереди по плану.
- В каком ещё поле? опешил Мишин.
- В котором боксёры твои водятся. Тихо! Начинается.
Начинал второй курс.
Михаил Иванович остался с нами и давал пояснения. Оказалось, что стрелять будут на время.
- Патронов в Глоке 17, - объяснял он, А мишеней, которые нужно поразить, 15. Два патрона про запас. Вон, видите, подняты только 15 мишеней? Сначала по очереди, с любой стороны можно начинать. А на второй заход от краёв к центру.
Объяснил и соревновательную сторону.
- А что, вам Робертович не говорил? удивился он. Объявляется ставка. Её объявляет та пятёрка курса, у которой меньше очков. Для второго курса от пяти тысяч. Проигравшая пятёрка отдаёт свои очки победившей. Всё просто.
Второй курс уже собрался возле стола с оружием.
- Фёдырыч, позвал Весёлый, перегнувшись через перила? Какая ставка?
Макарон, стоявший возле стола вместе со второкурсниками, поднял руку, растопырив пальцы, а потом продублировал. В другой руке у него светился телефон.
- Десятку поставили, пояснил нам Михаил Иванович. Время суммируется, у кого меньше, тот и выиграл. Всё просто, я ж говорю.
Один из второкурсников взял со стола пистолет и прошёл в сторону мишеней к линии, нарисованной на полу метрах в восьми от них. На нём была простая жёлтая майка без надписей, среди второкурсников виднелся ещё один в такой же. У остальных майки были с названиями команд.
- Сначала запасные отстреляются, сказал Весёлый. Личный зачёт тоже есть.
- Михаил Иванович, спросил я, подобравшись поближе, А их тоже сначала было двадцать? На первом курсе?
- Ну да, отрывисто ответил он, глядя вниз.
- А остальные где?
- Выбыли. Всё, тихо! Не мешай.
Стоявший на позиции сунул пистолет сзади за пояс брюк и опустил руки. Я увидел, как Макарон ткнул в экран своего телефона. Тут же раздался резкий звук. Второкурсник выхватил пистолет, вскинул его в классическую двуручную стойку и, коротко дёргаясь, принялся очень быстро расстреливать мишени. Кругляши-мишени складывались, будто пытаясь спрятаться за тонкий прутик основания. Этот пистолет Глок стрелял тише, чем наши ПМы, можно было даже расслышать звяканья от попаданий. Как только упала последняя мишень, снова раздался резкий звук, почти совпавший с выстрелом.
- В семь секунд уложился, прокомментировал Весёлый. Мог бы и получше.
Второкурсник вернулся к столу и перезарядился, а тем временем двое курсантов подошли к мишеням и разложили их обратно. На экране в двух секторах светилось 6.95.
Во втором раунде стрелку пришлось дёргаться сильнее от одной крайней мишени к другой, темп стрельбы несколько снизился, но под конец снова была молотильня. Мы, не сговариваясь, захлопали. Кажется, ни одного патрона лишнего не было потрачено.
- А вот это неплохо, сказал Михаил Иванович. 9.15. Очень неплохо для прицельной.
Теперь на экране один сектор показывал время первой стрельбы, другой второй стрельбы, а третий сумму 16.10.
Дальше всё пошло по этому же сценарию отстрелялся ещё один запасной, а затем начали стрелять команды. Стало понятно назначение четвёртого сектора на экране в нём суммировалось командное время. А изображение на экран, очевидно, шло с телефона Михаила Фёдоровича, по крайней мере, все его тычки в телефон совпадали со звуковыми сигналами. Честно говоря, я скоро заскучал стреляли действительно хорошо и быстро, но мне этой каждодневной пальбы и на занятиях хватало. И время все показывали примерно одинаковое, различия, на мой взгляд, были совсем небольшими. Я разглядывал надписи на майках и завидовал. "Pikes" щуки, это я запомнил. Красиво. Не то, что дурацкие "Фиалки". Третий и четвёртый курсы, группками стоявшие на мостиках, тоже особенного внимания на стрельбу второго курса не обращали, посматривали лениво. Неужели, думал я, они ещё быстрее стреляют? Быстрее вроде бы уже и некуда? Смотрел на Морозова, тот что-то живо говорил нескольким своим однокурсникам. Он заметил мой взгляд и пристально уставился в ответ. Я смущённо отвернулся. Грохот во время стрельбы всё равно стоял приличный, несмотря на то, что Глоки стреляли тише, но вообще Макарон оказался прав мои уши уже как-то приспособились к выстрелам, я их слышал, но будто издалека и почти не обращал внимания на резкость шума, будто во время выстрела мозг снижал чувствительность ушей. Может, так оно и было? Вообще, на мостиках за стрельбой внимательно следил только Весёлый, которому, понятное дело, не приходилось каждый день по два часа кряду палить, и несколько наших фанатов стрельбы.
Всё надоедает, даже самое интересное, философски думал я, чувствуя себя взрослым и умудрённым опытом. Вспомнился Ипполит. Вот он точно фанатом стрельбы не был. Он вообще с самого начала учёбы всё делал будто из-под палки, потому и плохо получалось. Даже прыгнуть нормально не смог. Как нормально? Я снова почувствовал холодок и украдкой покосился на Морозова. Оказалось, что он сам на меня смотрит и что-то говорит стоявшему рядом с ним парню, и тот тоже на меня смотрит. Я поспешно отвернулся и встал к ним спиной. Очень мне это не понравилось.
Второй курс тем временем закончил стрелять. Выиграли "Щуки". В столовой стояла такая же белая доска на ножках, как у нас в классе. Виктор Робертович сказал, что на ней будет рейтинг всех пятёрок Школы. Интересно было бы посмотреть, сколько вообще очков у старшекурсников, но пока что доска оставалась чистой. Непонятно почему.
По лестнице спустился третий курс, а результаты на экране снова обнулились. Я стал прикидывать, сколько ещё тут торчать, пока всё не закончится, но тут первый из третьекурсников начал стрелять, и я почувствовал, как у меня отвисает челюсть. Собственно, челюсть у меня отвисла уже после стрельбы, настолько быстро он отстрелялся. Но самое главное как он стрелял. То есть, когда Михаил Фёдорович показывал нам интуитивную стрельбу от пояса, то мы в целом впечатлились, но не особенно, поскольку самих попаданий не видели. Ну а тут, когда курсант выхватил из-за пояса пистолет и начал молотить от пояса с такой скоростью, что предыдущая мишень не успевала упасть, как уже падала следующая это выглядело действительно мощно. И цифры на табло существенно отличались от цифр, показанных вторым кусом первая стрельба вообще за четыре секунды, а вторая за семь. Правда, этот самый первый стрелок у третьего курса и оказался самым лучшим, его цифры больше никто перебить не смог, а у некоторых даже и незакрытые мишени оставались, то есть им и двух лишних патронов не хватало. И причём этот парень был в зелёной майке без надписей, то есть запасной! Я чего-то явно не понимал. Мне захотелось поскорее научиться так же стрелять. Правда, Михаил Фёдорович говорил, что нам сначала нужно укрепить руки и это только на втором курсе, но что он понимает? А если у меня раньше окрепнут? думал я. Как раз вчера целых семь раз подтянулся! А начинал с двух! Даже с полутора, если совсем честно. То есть, всего за две недели! Хотя Весёлый у нас пока подтягивание не спрашивал. Но я и провисеть, подтянувшись, мог уже почти сорок секунд! Погодите, думал я, вы ещё увидите, как быстро я могу прогрессировать. Вот так на меня подействовала стрельба третьекурсников.
Ну а потом спустился четвёртый курс. И я своими глазами увидел, что стрелять можно ещё быстрее. У четвёртого курса добавился ещё один вид упражнения стрельба в движении. Стрелявший рывками двигался вдоль линии то в одну, то в другую сторону и закрывал мишени от краёв к центру.
Весёлый был очень доволен.
- Это что, сказал он, вот попозже увидите, как они с запасной руки стреляют и с двух рук! Пока это в обязательную программу не входит, доводят до ума. У меня лично это дело плохо идёт, признался он. Какой-то клин в башке серьёзный, похоже. Так что пока просто завидую.
- Не можете самому себе ограничитель снять? с деланным изумлением осведомился Мишин.
- Прикинь? согласился Михаил Иванович. И так бывает. Ничего, брат, как говорится и тебя вылечат и меня вылечат.
У четвёртого курса запасных не было, на всех были майки с названиями команд. Ну да, вспомнил я, у них же 16 человек, а Олег в медчасти. Значит, Морозов злился, потому что "Чайкам" пришлось на соревнования запасного взять?
- Михаил Иванович, спросил я. А какая у них ставка?
- "Грифы" до тридцатки взвинтили, ответил он. Понятное дело. Потому что лучший стрелок у Морозова в больничке, благодаря вашему другу. Поправляют своё турнирное положение По идее все правильно делают. Используют благоприятные возможности, как мы и учим. А по совести Не знаю. Вообще Сами пусть решают.
- "Чайки" же в прошлый раз, кажется, проиграли?
- Ага. Полоса у Морозова пошла. Ну посмотрим теперь как у него с характером.
- Так они и сейчас проигрывают?
- Уже почти проиграли. "Грифы" их уже закрыли, а сейчас и "Стрижи" добьют Ну вот, как я и говорил.
Я не знал, жалеть ли мне Морозова. Мне он теперь казался злым и неприятным. Мочка так вообще на все эти слова Весёлого откровенно и довольно ухмылялся. Всё-таки неожиданным было, что слова Морозова про Ипполита он так лично воспринял. Мне лично было жалко только Олега, может быть серьёзно повредившего руку, спасая Ипполита. Ведь раз он из "Чаек", то получалось, что страдает ещё и от их проигрыша?
Весёлый был очень доволен.
- Это что, сказал он, вот попозже увидите, как они с запасной руки стреляют и с двух рук! Пока это в обязательную программу не входит, доводят до ума. У меня лично это дело плохо идёт, признался он. Какой-то клин в башке серьёзный, похоже. Так что пока просто завидую.
- Не можете самому себе ограничитель снять? с деланным изумлением осведомился Мишин.
- Прикинь? согласился Михаил Иванович. И так бывает. Ничего, брат, как говорится и тебя вылечат и меня вылечат.
У четвёртого курса запасных не было, на всех были майки с названиями команд. Ну да, вспомнил я, у них же 16 человек, а Олег в медчасти. Значит, Морозов злился, потому что "Чайкам" пришлось на соревнования запасного взять?
- Михаил Иванович, спросил я. А какая у них ставка?
- "Грифы" до тридцатки взвинтили, ответил он. Понятное дело. Потому что лучший стрелок у Морозова в больничке, благодаря вашему другу. Поправляют своё турнирное положение По идее все правильно делают. Используют благоприятные возможности, как мы и учим. А по совести Не знаю. Вообще Сами пусть решают.