Только мы закончили сервировку, как ввалились наши однокурсники и начали портить всю красоту. Странное дело я впервые за это время увидел их будто со стороны, отрезанным ломтем. Прямо захотелось к ним. Я такого раньше в жизни не испытывал. Покосился на стоявшего рядом Мочку, с которым мы за сегодня ещё ни словом не обменялись, несмотря на совместный труд и подумал, что для него эта отрезанность, наверное, является нормальным ощущением. Только насчёт воссоединения с коллективом рефлексий наверняка никаких нет. Слово "рефлексия" я, кстати, вычитал довольно давно и оно мне жутко нравилось.
Для сервировки нас заставили надеть белые халаты и мы теперь прямо в них уселись завтракать с пацанами, выслушивая их шуточки на этот счёт. Шуточки касались только меня, понятно.
После завтрака начали загружать тарелки в пластиковые дырявые лотки и относить на кухню. Порцию Ипполита забрал бородатый доктор. Он сгрузил в картонную коробку кастрюльку с кашей, чайник и остальное на двоих. Пользуясь случаем, я спросил его про Ипполита.
- Сегодня к обеду выпущу, сказал. Странный он какой-то, тебе не кажется? спросил, внимательно вглядываясь в меня.
- Нормальный, ответил я с некоторым замешательством.
Было небольшое искушение поделиться своими сомнениями со специалистом. Но я тут же представил, какая волна может пойти у взрослых из-за этих моих предположений. И как это всё может отразиться на Ипполите. Да и не привык я со взрослыми хоть чем-то делиться.
- А другой как? спросил я, чтобы отвлечь. Олег, кажется?
- Который спас ему жизнь? уточнил доктор с таким видом, будто прочитал все эти мои сомнения. Непонятно. Сегодня в город с ним съездим, надо на аппаратах посмотреть.
- А. Ну ладно. Пусть выздоравливает скорее. Привет ему передавайте, зачем-то ляпнул я.
- Привет от Кирилла Краснова? От тебя лично? уточнил доктор.
- А другой как? спросил я, чтобы отвлечь. Олег, кажется?
- Который спас ему жизнь? уточнил доктор с таким видом, будто прочитал все эти мои сомнения. Непонятно. Сегодня в город с ним съездим, надо на аппаратах посмотреть.
- А. Ну ладно. Пусть выздоравливает скорее. Привет ему передавайте, зачем-то ляпнул я.
- Привет от Кирилла Краснова? От тебя лично? уточнил доктор.
Меня поразило, что он знает меня. Сам-то я забыл, как его зовут.
- Нет, поспешно возразил. От нас. От нашего курса. Извините.
И поскорее стал дальше посуду собирать.
Лотки с посудой и приборами мы затем загружали в посудомоечную машину такого же допотопного вида, как и картофелечистка, но тоже вполне исправно функционирующую. Ставили их на резиновую движущуюся ленту, потом принимали с другой стороны горячими и мокрыми, и сдавали бдительной тёте Симе, которая некоторые заставляла прогнать по второму разу. Привели в порядок скатерти, задвинули стулья и, сняв халаты, вернулись к своей картошке.
В целом мне пока что всё нравилось. Суета, конечно, но какая-то полезная, не то, что дурацкий двор подметать.
Теперь оставалось всего полтора часа, а у нас были ещё почти нетронутые полванны картошки. Мы зачерпывали её дырявым ведром и высыпали на стол. В столах было два углубления для очисток, всё продумано, сиди и ковыряй спокойно.
- Так что, сказал Мочка минут через двадцать нашего ковыряния. Ипполит, значит, выпилиться хотел? И даже этого не смог?
Первые его слова за день.
- С чего ты взял? с неприязнью спросил я.
- Потому что не дурак Ты ведь, Красный, тоже не дурак?
- Меня Кирилл зовут, огрызнулся я.
- Я запомню Так и что бывает, когда очки заканчиваются?
- Ну Вообще-то не знаю, признался я.
- Думаю, где-нибудь тут в лесу и закапывают, спокойно сказал Мочка, старательно вырезая глубокую испорченность.
- Как?.. Да ну нет. Не может быть. Это несправедливо!
- А я считаю, что правильно. Здесь такое место, которое слабаков не терпит. Может, оно одно такое. Всё справедливо.
- Одно такое?! возмутился я. Да полно таких мест. Везде чморят и заставляют выживать! В специнтернате не так, что ли?! Только там не убьют, если что. Если это правда, конечно.
- Ты не понимаешь. Здесь всё, похоже, действительно по-честному. А в специнтернате хорошо самому здоровому и самому подлому.
После этих слов я выразительно посмотрел на него. Он в ответ ухмыльнулся.
- Понимаю. Считаешь, что я там был королём по обоим параметрам? Это правда. Я понял правила и принял их. Сыграл по ним.
- Так чего ж ты тогда?..
- Сюда поехал?.. Потому что сдалось оно мне это гнусное королевство!.. Потому что, когда говорил с ним, то увидел этот свой предел, понял?!
Он говорил негромко, но с нажимом, а глядел будто мимо меня.
- Что всегда теперь останусь таким. Но что есть надежда
Он замолчал, и я не решался что-то сказать.
- Только мне теперь кажется, что я ошибся, продолжил он, глядя уже точно мне в глаза. Ничего во мне не изменится и мне не место здесь
Я слушал всё это с изумлением, а под конец так совсем пробило.
- Нет! горячо воскликнул я. Андрей. Андрюха, нет. Ты неправ! То есть прав! Здесь то самое место! И всё у тебя получится! Ты сможешь!
Мочка молча смотрел на моё волнение. А я не знал, что ещё сказать, чтобы поддержать его.
- Ну а чё ты тогда хнычешь про несправедливость? холодно сказал он и, отвернувшись, взял очередную картофелину.
- Ты Ты что же это? гнев душил меня. Ты спектакль тут!..
Я случайно посмотрел на свою руку и увидел, как побелели пальцы, сжимавшие рукоятку моего коротенького ножа, выданного для выковыривания глазков. Посмотрел на Мочку, неподнимающего глаза, и увидел, как слегка изгибаются уголки его губ.
- Идиот, сказал я и разжал пальцы.
Ножичек бессильно шлёпнулся на горку очисток.
Отчего-то я чувствовал просто невероятное облегчение.
С этого момента моё отношение к Мочке стало меняться. Не скажу, что оно сделалось хорошим. Не такой это был человек. Просто стало меняться.
- На втором курсе 17 человек, сказал я через некоторое время спокойной чистки. Ты считаешь, что троих закопали в лесу?
- Может быть А может и нет. Может, не так всё тупо. Я здесь пока ничего тупого не встречал. Кроме чтения про Гарри Поттера.
Я снова заржал. Он подождал, пока я посмеюсь, и сказал:
- Я пытаюсь довериться. Первый раз в жизни.
- Значит, троих из нас тоже Того.
- Значит, троих из нас тоже Того.
- Может, и не троих, Мочка не выдержал, разрезал картофелину, в которую слишком углубился и раздражённо выбросил всю. Я вижу больше кандидатов. Человек пять минимум.
- Кого это?
- Тебя, например.
- В смысле меня?! Да я же вроде Да ладно У меня же всё нормально.
- Нет. Не всё.
- А что не так? Не понимаю.
- А ты подумай.
Больше на эту тему я от него ничего не добился.
Вскоре пришёл Степаныч. Оказалось, что уже время ставить картошку вариться. А у нас была готова только половина, немного мы заболтались.
- Ну что же вы так товарищей подставляете, проворчал он, сгребая и чищенную, и нечищенную вперемешку в две здоровенные кастрюли.
У него были кудрявые полуседые бакенбарды и здоровенная лысина, плохо сочетавшаяся с красной разбойничьей физиономией. Утром он был сосредоточен и раздражителен, а сейчас уже вполне коммуникабелен. Причина этой перемены легко угадывалась по характерному запаху.
- Сдать бы вас взводному, сказал он. Но пока прощаю. Только чур больше без залётов.
Мы накрывали, убирали, мыли, помогали Степанычу перетаскивать продукты со склада, при этом я зашиб себе палец замороженной половиной свиной туши. После ужина подняли стулья на столы, помыли полы, вернули стулья и заменили скатерти. Вернулись почти уже к отбою. Я лично устал очень. Не физически, а как-то по-другому. Не привык я трудиться. Но и было чувство удовлетворения, не скрою. Довольно приятное.
За обедом действительно появился Ипполит. Был он необыкновенно серьёзен и сосредоточен, будто усиленно решал внутри какую-то проблему. На мои общие вопросы отвечал односложно и неохотно. Да у меня и времени не было с ним разговаривать.
Глава 17. Перед НГ
Я довольно подробно описал эти первые недели своего пребывания в Школе, чтобы вы могли хорошенько почувствовать ту атмосферу, в которой я оказался и те перемены, которые начали во мне происходить. Да и помню я эти первые недели так хорошо именно потому, что очень многое было в диковинку и глубоко отпечаталось. Затем я уже втянулся и дни замелькали, замельтешили. Свободного времени почти не оставалось, именно такого, когда не знаешь, чем заняться, подступает скука и в голову лезут всякие сомнения. Такого не было. Помню, когда я прочитал "Алису в Зазеркалье", то меня поразила фраза, которую Алисе сказала Чёрная Королева, описывая свой мир: "Здесь нужно бежать, чтобы оставаться на месте. А чтобы куда-нибудь попасть нужно бежать в два раза быстрее". Это очень верное описание устройства нашей жизни в Школе. Ещё ведь и счётчик всё время тикал. Я же не говорил про это? С меня ведь, между прочим, каждый день снимали по 10 очков. Как это у нас называлось "за проживание". Мы вначале посмеялись над этим смешным налогом, подумаешь, мелочь какая, когда по три сотни за раз снимают за какую-нибудь фигню. Но тикал-то он всё время.
Помню, как стою в классе, смотрю на таблицу. За окном фонари освещают засыпанный снегом двор. Нам повезло, до Нового года оставалось всего два дня и похоже, что он будет правильным, снежным. Но мне что-то не очень хочется, чтобы Новый год наступал. Потому что после него с меня будут снимать по 20 очков в день. То есть, к первому июня снимут примерно 3000. Пока что потяну, у меня на счету 3420. (Свои цифры я запомнил точно, до копеечки) И до июня как бы всё в порядке, а летом очки не снимают. Но это если не будет больше штрафов. А ещё ведь с Нового года мы начнём участвовать в Забегах. Получается нельзя будет проигрывать. Ну или побеждать чаще, чем проигрывать.
И как я так много потерял? Смотрю в таблицу, ещё раз вспоминаю и пересчитываю.
Примерно 1200 "за проживание". С этим понятно. На штрафах примерно столько же. Хороших жирных плюсов мало выигрыш "крыла" 300 и от ЕП за первую книжку 300. Все остальные плюсы набирал по мелочи. Нам, правда, так жирно и давать стали гораздо реже после первых недель. Макарон вообще поощрял только словами и просто готовил к предстоящим соревнованиям. У Весёлого получать бонусные очки стало невероятно трудно физически я не был самым одарённым, а эти ограничители в голове что-то плохо у меня снимались, никаких подвигов совершать не получалось. Хотя я и подтягивался уже двенадцать раз. Двенадцать! С полутора! Но у нас почти все уже нормально подтягивались, а некоторые так вообще к двадцатке приближались. И реакция у меня тоже была средненькая. И выдержка. И не очень я ещё своим телом владел. А середнячки у Весёлого не получали ничего.