Кристиан Маккей Хайдикер
Страшные истории для маленьких лисят
Беспокойное время настало в Лесу Оленьего Рога.
Небо сделалось серым, листья вспыхнули красным, туманы вились между деревьями, будто живые. Даже тыквы начали гнить, показывая своё истинное лицо.
Такими зябкими осенними вечерами лисёнышам лучше всего оставаться возле норы на опушке леса. Здесь можно полакомиться яблоками, опавшими с высоких ветвей. Можно устроить охоту на жёлуди, отдающие дымом, или на хрустящих палочников, или на сочных мышей. А когда закат сменится звёздным сиянием, можно вернуться в нору, забраться к маме под шубку и умиротворённо слушать стук её сердца.
А расскажи историю, однажды туманным вечером попросил маму лисёныш-альфа.
И пострашнее! тявкнул, подпрыгивая, четвёртый.
Да! прорычала третья. Такую страшную, чтоб глаза выпали из головы.
Не надо кусать мне лицо, дети, сказала мама.
И пока она расправляла на ночь постель, лисёныши вели себя тихо.
Так, подумаем, начала мама. Может быть, про Гремучие Кости?
Ну, ма-ам! протянула бета, закатывая глаза.
Ты рассказывала эту историю, когда нам было две недели, подхватил альфа.
Она скучная! добавил четвёртый.
Ну, хорошо мама принялась обрывать корни, которые тайком проникли в нору сквозь стены. Может, про Кенгурёнка Виллоби и Плавучую Лапу?
Шутишь? возмутился пятый.
Даже у полевой мыши не поднимется шерсть на загривке! добавил четвёртый.
Это сказочка для лисёнышей, воскликнула третья.
Что ж, ответила мама, других я не знаю.
Семеро лисят разочарованно вздохнули.
Ну, простите, сказала мама, укладываясь спать. Она помолчала и посмотрела на лисёнышей со всей серьёзностью. Занимайтесь чем пожелаете, только пообещайте мне не ходить к Болотной Пещере.
Лисёныши навострили уши.
А что это за Болотная Пещера? поинтересовался альфа.
Там живёт старая рассказчица, ответила мама. Если туда пойти, можно услышать историю, да такую страшную, что побелеет хвост.
Вытаращив глаза, лисёныши посмотрели на свои тоненькие бурые, как песок, хвостики.
Подожди-ка, призадумался вдруг четвёртый, разглядывая пышный белый кончик маминого хвоста. Ты что, ты её слышала, эту историю?
Только часть, ответила мама. И я не стану повторять то, что услышала, даже за тысячу мышей.
Лисёныши многозначительно переглянулись. Не нужны им эти детские потешки вроде «Кенгурёнка Виллоби». Ну, подрожишь немного, выпьешь молока, мама в щёку лизнёт всё и забудешь. Им нужна история настоящая, да такая страшная, чтоб проявить свою храбрость и навсегда измениться.
Всем, кроме самой младшей, конечно. Ей больше нравилось слушать, как стучит мамино сердце.
Да, когда начинают опадать листья, лисёнышам разумней всего оставаться поближе к норе. Но болото, мороз и кроваво-красная луна на ущербе будто тянули их за усы. И они дождались, пока стихнут все звуки, кроме маминого сонного дыхания. И тогда семеро лисят выскользнули из норы с решимостью испугаться так сильно, чтобы у них побелели хвосты.
Семеро лисёнышей крались в ночи через поваленный ствол, вокруг камня, над ручьём, сквозь траву глубже и глубже в Лес Оленьего Рога.
Деревья устрашающе вздыбили ветви, словно выпроваживали гостей восвояси.
Их предостережения заставили самую младшую замедлить шаг.
Давай, липучие лапы! прошептала лисёныш-бета.
Так семеро лисёнышей пробирались по лесу под белыми, словно кость, сучьями, мимо сломанного капкана, за храпливый грот, над человеческими костями ко входу в Болотную Пещеру.
Корни над входом в пещеру струились, будто вода. Жерло сочилось туманом. Лисёныши сощурили глаза в темноту, но не увидели ничего, кроме кучи костей и шкуры.
А что, рассказчица умерла? прошептал пятый лисёныш.
Четвёртый принюхался. Шмг шмг.
Мёртвым не пахнет.
Пойдите кто-нибудь ткните носом, чтоб разбудить! предложила третья.
И не смотри на меня! ответила бета. Нос мне дороже.
Ш-ш! прошипел альфа.
Кости шевельнулись и подскочили так резко, что лапы у лисёнышей сами собой оторвались от земли. Самая младшая тут же спряталась позади сестры-беты.
Кости уселись прямо, наподобие силуэта лисицы. Зелёным цветом вспыхнули в темноте глаза.
Что это у нас тут? проскрипела рассказчица шершавым, как песок, голосом. Шмг. Шмг. Шшшмг. Хмф! Низкопоклонники.
Бета ткнула в бок альфу.
Ой, э-э, надтреснутым голосом заговорил альфа. Расскажите нам страшную историю э-э пожалуйста!
Рассказчица снова принюхалась.
Маленькие ещё. Приходите, когда выпадут молочные зубы.
Лисёныши захлопнули пасти и сжали зубы покрепче. Самая младшая надеялась, что ответ рассказчицы заставит братьев и сестёр броситься поскорее домой, но никто не двинулся с места.
Альфа прочистил горло и произнёс речь, которую приготовил заранее:
Мы, э-э, не такие уж глупые и понимаем, что от историй вреда не больше, чем от ветра в листьях. Они же не выдернут нам усы, не переломают кости, не, э-э, сдерут с нас шкуру.
За корнями установилась тишина, да такая глубокая, что казалось, она вот-вот затянет лисят во тьму.
Вы так думаете? спросила рассказчица.
Семеро лисёнышей попытались не задрожать. У двоих получилось.
У каждой страшной истории две стороны, пояснила рассказчица. Как у луны: светлая и тёмная. Для тех, кому хватит храбрости слушать и хватит ума выслушать до конца, история прольёт свет на всё самое доброе, что есть в мире. Она поведёт за собой ваш нос. Она поможет вам остаться в живых.
Луна выскользнула из-за облака, и тени вокруг пещеры поднялись на дыбы. Под лунным светом Лес Оленьего Рога казался ещё темнее.
Но, предостерегала рассказчица, если не слушать внимательно, если от страха вертеть хвостом, если не высидеть до конца, тогда тёмная сторона истории поглотит всякую надежду. Страх поселится в вас так глубоко, что вы даже носа больше не высунете из норы. Вы растеряете всю свою жизнь под боком у матери, и от вас всегда будет пахнуть её молоком.
Ветер царапнул когтями листву. Луна пролилась на седой мех на лице у рассказчицы.
Ну что? Всё ещё хотите страшную историю?
У семерых лисят перехватило дыхание. И только альфа кивнул.
Тогда садитесь поближе, подозвала рассказчица. И мы узнаем, кто из вас выдержит до конца.
Альфа твёрдо шагнул вперёд. Третья немного поколебалась и пошла следом. За ней, подрагивая, двинулись бета, четвёртый, пятый и шестой.
Самая младшая лисичка оглянулась и задумчивым взглядом пробежала по Лесу Оленьего Рога над костями, за грот, мимо капкана, под сучьями, сквозь траву, над ручьём, вокруг камня, через поваленный ствол в сторону дома. Глубоко вздохнув, она подошла к пещере, поближе к братьям и сёстрам.
Семеро лисят уселись и приготовились слушать.
Эта история, заговорила рассказчица, началась в Венцовом Лесу
Мисс Лисс
1
Солнце ещё только показалось над вершинами персиковых ив, но от жары уже хрустела листва, над ручьём поднимался пар, а умирающие поля сияли так, что было больно смотреть.
Роа, Марли и Мия, высунув языки, спешили оказаться в пёстрой тени Венцового Леса. Трава вокруг заманчиво стрекотала, но в такие дни, когда солнце светило высоко, кузнечики становились сухими и горькими, как кора у берёзы.
Что, интересно, мы сегодня будем учить? спросил Роа.
Что-нибудь, надеюсь, про тень, и про норы, и про то, как там можно вздремнуть, тяжело дыша, ответила Мия.
Марли, забыв обо всём, катался в чём-то вонючем и не слышал вопроса.
Пошли, Марли! окликнул Роа. А то опоздаем.
Каждое утро, когда просыпалось небо, белое и водянистое, когда совы уже попрятались в старых деревьях, а змеи ещё не отогрелись, лисёныши собирались под Учебным Деревом на урок. Учительницу звали мисс Лисс; она учила их всему, что необходимо знать, пока мама занималась охотой или поддерживала порядок в норе.
В первые недели, когда лисёныши только выбрались из норы, мисс Лисс научила их шевелить хвостом камыши, поднимая звонкие тучи насекомых, которых можно хватать прямо в воздухе. Она научила их во время охоты вытягивать морду на север и ждать, когда коготь Небесной Лисы очертит добычу едва заметным багровым кружком.
Она научила их, как будет по-птичьи «орёл» и «змея» чтобы знали, когда нужно прятаться, а когда подпрыгнуть, если рядом появится хищник. А если в верхушках деревьев не окажется птиц и некому будет подать сигнал тревоги, тогда, учила мисс Лисс, надо навострить уши и прислушаться, не метут ли по ветру огромные перья, не шуршат ли по земле золотистые чешуйки.
Через несколько месяцев, когда дыхание осени напоит листья красным, лисёныши отпразднуют День Золотистых Глаз, а потом отправятся в путь чтобы найти собственную территорию. Но пока этот день не наступил, они будут учиться, как стать настоящими лисами.
Кто-то неуклюже прошлёпал через тропинку, по которой шли три лисёныша.
Роа почуял запах мокрой кожи, отдававший прудом, и рыгнул.
Бя-а! Жабья слизь.
Кто поймает, тому брюшко! крикнул Марли, ёрзая задними лапами.
Мия в изнеможении упала в тени увядающего розового куста.
Очень жарко.
Марли ускакал за жабой, а Роа задумчиво посмотрел вдаль на Учебное Дерево и вздохнул.
Не волнуйся, сказала Мия, не сводя с него цепких голубых глаз. Мисс Лисс останется такой же красивой, а твои глаза такими же голубыми.
Роа нахмурился. Пока он думал, чем бы ответить, у него задёргалось ухо.
Мию чуть не разорвало от хохота.
Значит, правда!
Она перекатилась на спину и заговорила с ним, лёжа вверх тормашками:
Хочешь жениться на ней! Хочешь устроить норку с мисс Лисс! Какая прелесть!
Роа бросился на сестру, и они сцепились друг с другом молочными зубами. Но жара быстро заставила их уняться, и вскоре, тяжело дыша, они оба растеклись по земле.
В пруду неподалёку что-то шлёпнулось в воду, и, отряхивая с морды грязь, прискакал назад Марли:
Склизкая оказалась.
Пфе, усмехнулась Мия. Да эта попрыгушка сухая, как песок.
Она заторопилась к Учебному Дереву и крикнула Роа:
Идём, мистер Лисс!
Роа с недовольным ворчанием двинулся следом.
Это правда, что у мисс Лисс медовые глаза, и пушистые чёрные уши, и золотистый мех, который пахнет, как пыльца бабочки. И это правда, что кончик её хвоста белый, как пушистое облачко, а сапожки чёрные, как небо вокруг звезды.
Но Роа не хотел устраивать с ней норку. Он хотел быть похожим на неё, когда вырастет. Ему нравилось, как учительница выгибает спину, набрасываясь на добычу как она умеет почуять след на расстоянии трёхсот хвостов и как она однажды стянула у барсука еду нагибалась между барсучьих ушей и отщипывала по кусочку, пока тот не погнался за ней.