Я походил по квартире, но добился лишь того, что покалечил большой палец правой ноги. Позвонил Деборе еще два раза, и ее еще два раза не оказалось дома. Снова выглянул в окно. Луна немного переместилась, Доакс же остался на месте.
Ну хорошо. Возвращаемся к плану Б.
Через полчаса я уже сидел на диване Риты с банкой пива в руке. Доакс двинулся следом за мной, и я, не боясь ошибиться, мог предположить, что он сидит в машине на противоположной стороне улицы. Я надеялся, что от этого занятия он получает столько же удовольствия, сколько и я, то есть меньше чем немного. Неужели все это означает быть человеком? Неужели люди настолько несчастны и безмозглы, что с нетерпением ждут пятницы только ради того, чтобы, освободившись от монотонного рабства, провести вечер перед телевизором с банкой пива в руках? Это умопомрачительно скучно, но, к своему ужасу, я вдруг обнаружил, что начинаю привыкать.
Будь проклят, Доакс! Ты сводишь меня к норме.
Эй, мистер! плюхнувшись на диван рядом со мной и поджав под себя ноги, воскликнула Рита. Почему вы сегодня такой тихий?
Наверное, слишком много работаю, ответил я. А чем больше я работаю, тем меньше мне моя работа нравится.
Она помолчала, а затем сказала:
Это все потому, что тебе пришлось отпустить того плохого парня? Парня, который который убивал детишек.
Частично. Терпеть не могу незавершенных дел.
Рита кивнула с таким видом, словно полностью поняла, что я хотел сказать.
Это тебя тревожит. Может, тебе следует Не знаю Что ты обычно делаешь, чтобы расслабиться?
Ее вопрос вызвал в памяти несколько забавных картин. Я, конечно, мог рассказать Рите, каким образом расслабляюсь, но это было бы неправильно.
Думаю вывести катер. Отправлюсь немного порыбачить.
Негромкий, нежный голосок за моей спиной произнес:
Я тоже.
Только моя стальная, тренированная нервная система не позволила разбить череп о потолочный вентилятор. Ко мне практически невозможно подкрасться незамеченным, но сейчас я и понятия не имел, что в комнате находится еще кто-то. Я обернулся и увидел Коди. Мальчишка смотрел на меня своими большими немигающими глазами.
Ты тоже? спросил я. Любишь ловить рыбу?
Он кивнул. Два слова подряд почти исчерпали его дневной лимит.
Отлично, улыбнулся я. Будем считать вопрос решенным. Как ты смотришь на то, чтобы отправиться завтра утром?
О произнесла Рита. Не знаю Я хочу сказать, что он Декстер, ты не обязан это делать.
Коди смотрел на меня. Разумеется, парнишка ничего не сказал. Но слова были вовсе не обязательны. Ответ я прочитал в его глазах.
Рита, заявил я, иногда мальчикам необходимо скрыться от девочек. Завтра утром мы с Коди отправляемся на рыбалку. Очень рано. Последние слова были обращены к Коди.
Почему?
Ловить рыбу отправляются рано. Мы тоже так поступим.
Нет, правда, Декстер, не сдавалась Рита. Ты не обязан это делать.
Я, конечно, знал, что не обязан это делать. Но почему мне не следует так поступить? Скорее всего, физической боли это у меня не вызовет. Кроме того, приятно убраться из города хотя бы на несколько часов. Не столько из города, сколько от Доакса. В любом случае я не могу объяснить, почему дети мне по-настоящему небезразличны. Я не прихожу в телячий восторг или умиление при виде дополнительных колесиков на детском велосипеде, но в целом нахожу детей более интересными, нежели их родители.
На следующее утро, едва взошло солнце, мы с Коди уже выходили на семнадцатифутовом катере из канала рядом с моим домом. Коди в желто-синем спасательном жилете очень тихо сидел на переносном холодильнике. Парень ссутулился, его голова втянулась в жилет, и это делало мальчишку похожим на ярко раскрашенную черепаху.
В холодильнике находились содовая вода и ланч, приготовленный для нас Ритой, легкая закуска на десять или двенадцать персон. Для наживки я выбрал замороженных креветок. Поскольку это был первый выход Коди, я не знал, как он среагирует, когда острый металлический крюк вонзится в пока еще живое существо. Мне это, естественно, нравилось. Чем живее, тем лучше! Но разве можно ждать столь утонченного вкуса от ребенка?
Выйдя из канала в залив Бискейн, я направился к мысу Флорида, держа курс на проходящий рядом с маяком канал. Коди не произнес ни слова до тех пор, пока мы не оказались около Стилтсвилла странного сборища домов, воздвигнутых на сваях в середине залива. Коди потянул меня за рукав. Я склонился к нему, чтобы услышать его слова за ревом двигателя и шумом ветра.
Дома, сказал он.
Да! проорал я. Иногда в них даже бывают люди.
Коди следил за тем, как мимо нас проплывают дома, а когда они стали скрываться из виду за кормой, снова уселся на холодильник. Он оглянулся и посмотрел на дома, которые почти полностью растворились вдали. После сидел не шевелясь до тех пор, пока мы не дошли до Фои-Рок. Оставив двигатель работать на холостом ходу, я бросил носовой якорь и, дождавшись, когда он хорошенько закрепится, выключил мотор.
Порядок, Коди. Настало время убить несколько рыбок.
Он улыбнулся, что было событием крайне редким, и произнес:
Окей.
Мальчик внимательно, не мигая, следил, как я цепляю креветку на крючок. Затем попытался сделать это самостоятельно. Очень медленно и аккуратно он проталкивал крючок до тех пор, пока жало не показалось с другой стороны. Коди осмотрел крючок и поднял глаза на меня. Я кивнул, и он, опять обратив взгляд на креветку, прикоснулся к тому месту, где жало крючка прокололо панцирь.
Превосходно, сказал я. Теперь забрось ее в воду.
Он удивился.
Там живет рыба, пояснил я.
Коди кивнул, выставил конец удочки над бортом и нажал кнопку пуска на катушке спиннинга, чтобы опустить наживку в воду. Я тоже забросил крючок с наживкой, и мы сели ждать, медленно покачиваясь на волнах.
Я наблюдал за Коди, который полностью сконцентрировался на ловле. Вероятно, это было результатом сочетания воды и маленького мальчика, но я не мог не подумать о Рикере. Несмотря на то что я не сумел как следует изучить его, я допускал, что он виновен. Как мог поступить Рикер, узнав о смерти Макгрегора? Скорее всего, ударился бы в панику и попытался бы исчезнуть. Тем не менее чем больше я об этом размышлял, тем больше вопросов у меня возникало. Люди не склонны отказываться от всей своей прошлой жизни и начинать что-либо новое. Видимо, некоторое время он станет вести себя осторожно, и я смогу посвятить себя новому члену своего эксклюзивного списка светских знакомств тому, кто был создателем «Воющего растения на Четвертой улице». Вам может показаться, что это смахивает на заглавие одного из рассказов о Шерлоке Холмсе, но мое расследование от этого не становилось менее срочным и важным. Когда-нибудь как-нибудь я буду должен
Ты собираешься стать моим папой? неожиданно спросил Коди.
К счастью, у меня ничего не было во рту и я не подавился. Но мне показалось, что в моем горле появилось инородное тело размером с индейку, которую подают в День благодарения. С трудом восстановив дыхание, я ухитрился выдавить:
Почему ты спрашиваешь?
Мама говорит, «может быть», ответил Коди, глядя на кончик удочки.
Неужели?
Он, не поднимая головы, кивнул.
В моей голове поднялся ураган. Я очень старался накинуть петлю своего притворства на шею Доакса и ни разу не задумался о том, что происходит в голове Риты. А задуматься следовало. Неужели она серьезно помышляет о немыслимом? В этом мог быть смысл, если бы речь шла о человеческом существе. Но я таковым не являюсь, и идея совершенно дикая. Мама говорит, «может быть». Я стану папой Коди? Это означает мм
Значит, так сказал я и посчитал прекрасным началом, поскольку у меня не было ни малейшего представления о том, что произнесу дальше.
Значит, так сказал я и посчитал прекрасным началом, поскольку у меня не было ни малейшего представления о том, что произнесу дальше.
Но мне снова повезло. Прежде чем я осознал, что я не могу придумать ничего, даже отдаленно похожего на вразумительный и связный ответ, кончик удочки Коди задергался.
Ты поймал рыбу! крикнул я, и несколько минут Коди занимался тем, что старался удержать удилище.
Катушка бешено вращалась с легким пощелкиванием, высвобождая леску. Рыбина, несколько раз яростно метнувшись в разные стороны, ушла под днище лодки, а затем устремилась к горизонту. Но постепенно, после нескольких уходов добычи от лодки, Коди сумел подвести рыбу ближе. Я учил его держать конец удилища повыше, сматывать леску и показал, как подвести рыбину к тому месту, где я мог бы схватить ее руками и кинуть в лодку. Коди с интересом наблюдал, как добыча, шлепнувшись на палубу, принялась извиваться, колотя по доскам раздвоенным, похожим на вилку хвостом.
Голубой каранг, объяснил я. Очень сильная рыба.
Я наклонился, чтобы снять рыбу с крючка, но дотронуться до нее не смог. Изо рта рыбы стекала на мою чистейшую палубу тонкая струйка крови, что было немного огорчительно.
Какая гадость! воскликнул я. Похоже, она заглотила крючок. Нам придется вырезать его.
Достав из черного пластикового чехла разделочный нож, я положил его на палубу.
Будет много крови, предупредил я Коди.
Я терпеть не могу кровь и не хотел, чтобы она запятнала мой катер. Пусть эта кровь и рыбья. Я прошел чуть вперед, чтобы открыть шкафчик, где на всякий случай хранил старые полотенца.
Ха! услышал я за своей спиной и обернулся.
Коди взял нож, ударил им рыбину и стал с интересом следить, как та, извиваясь, пытается отползти от клинка. Мальчонка нанес второй удар. На сей раз он всадил лезвие глубже, целясь в жабры. На палубу хлынул поток крови.
Коди
Мальчик поднял голову и о, чудо из чудес! улыбнулся.
Мне очень нравится ловить рыбу, Декстер, произнес он.
Глава 10
К утру понедельника мне так и не удалось связаться с Деборой. Я звонил ей много раз, изучил мелодию в трубке и даже стал ее напевать. Дебора не отвечала. Это все сильнее действовало мне на нервы. Наконец появилась возможность выскочить из петли, которую накинул на меня Доакс, а для ее реализации я не продвинулся дальше телефона. Ужасно, когда ты зависишь от кого-то.
Но в число моих бойскаутских достоинств входят упорство и терпение. Я оставил сестре десятки сообщений, и они все были не только веселыми, но и остроумными. Вероятно, сработал именно позитивный подход, поскольку Дебора мне все же ответила.
Я только что уселся за рабочий стол, чтобы закончить доклад о двойном убийстве. Ничего захватывающего. Единственное орудие убийства, скорее всего мачете, и пара моментов животной страсти. Первые раны были нанесены, когда обе жертвы находились в постели, видимо предаваясь страшному преступлению. Мужчина ухитрился поднять руку, но сделал это слишком поздно, чтобы спасти шею. Женщина добежала до двери, прежде чем получить удар в верхний отдел позвоночника, оставивший веер кровавых брызг на стене рядом с дверью. Обычное дело из тех, что составляют значительную часть моей работы, но тем не менее крайне неприятное. В двух человеческих существах содержится очень много крови, и когда кто-нибудь вознамеривается всю ее выпустить, получается неприглядная картина, которую лично я нахожу глубоко оскорбительной. Упорядочив эту картину и проведя анализ, я чувствую себя значительно лучше. Иногда моя работа приносит удовлетворение.