Но на сей раз это было сущее безобразие. Я обнаружил пятна даже на потолочном вентиляторе, попавшие туда, наверное, с мачете, которым убийца взмахнул между двумя ударами. Поскольку вентилятор работал, капли крови оказались и по углам комнаты.
В общем, тяжелый день для Декстера. Когда зазвонил телефон, я пытался красиво закончить абзац, где утверждалось, что мы имеем дело с «преступлением на почве страсти».
Привет, Декс, произнес голос так расслабленно или даже сонно, что я не сразу понял, что это Дебора.
Отлично, сказал я. Слухи о твоей смерти оказались сильно преувеличенными.
Она засмеялась, и ее смех звучал мягко, совсем не так, как ее обычное хихиканье.
Да, я жива, хотя Кайл и завалил меня работой.
Привет, Декс, произнес голос так расслабленно или даже сонно, что я не сразу понял, что это Дебора.
Отлично, сказал я. Слухи о твоей смерти оказались сильно преувеличенными.
Она засмеялась, и ее смех звучал мягко, совсем не так, как ее обычное хихиканье.
Да, я жива, хотя Кайл и завалил меня работой.
Напомни ему законы о труде, сестренка. Даже сержанты нуждаются в отдыхе.
Я ничего об этом не знаю и прекрасно существую.
Деб издала мягкий горловой смешок. Это так же необычно для нее, как если бы она вдруг попросила меня показать лучший способ изъятия кости у живого человека.
Я попытался припомнить, когда в последний раз тон ее голоса соответствовал заявлению о том, что она чувствует себя превосходно, но у меня ничего не получилось. Я ничего не понимал.
Ты какая-то странная, Дебора. Что, черт побери, на тебя нашло?!
На сей раз она смеялась дольше и столь же счастливо.
Я самая обычная. Что происходит?
Абсолютно ничего, ответил я невинно. Просто моя сестра исчезает на несколько дней и ночей, не сказав ни слова, а затем вдруг появляется и начинает говорить таким тоном, точно выскочила из «Степфордских сержантов»[4]. Поэтому, проявляя естественное любопытство, я всего-навсего хочу узнать, что случилось.
Весьма тронута. Создается впечатление, будто мой любимый брат почти человек.
Станем надеяться, что дальше «почти» дело не зайдет.
Как смотришь на то, чтобы вместе перекусить?
Я уже ощущаю смертельный голод. «Релампаго»?
Нет. А если в «Азул»?
В выборе ресторана имелось столько же смысла, сколько и во всем ее поведении этим утром, то есть вообще никакого смысла. Дебора, если можно так выразиться, была среди едоков «синим воротничком», а «Азул» являлся заведением, где принимали пищу члены королевской семьи Саудовской Аравии, когда оказывались в нашем городе.
Что за вопрос, Деб? Конечно «Азул». Сейчас я продам машину, чтобы расплатиться, и мы с тобой встретимся.
В час дня, проговорила она. А деньги пусть тебя не волнуют. За все заплатит Кайл.
Она повесила трубку. Я не сказал: «Ага!» но передо мной забрезжил кое-какой свет.
Кайл за все заплатит, не так ли? В том числе и за ланч в «Азуле».
Если дешево-глянцевый район Майами, именуемый Саут-Бич, создан для неуверенных, жаждущих подтверждения своей славы знаменитостей, то «Азул» предназначен для тех, кто считает весь этот гламур не более чем забавным. Если теснящиеся в Саут-Бич маленькие кафе сражаются за посетителей с помощью визгливой, шумной, дешевой и яркой безвкусицы, то «Азул» по сравнению с ними настолько скромен, что возникает вопрос: видели ли его владельцы хотя бы одну серию телевизионной эпопеи «Полиция Майами: Отдел нравов».
Я оставил автомобиль на вымощенной брусчаткой площадке перед входом в ресторан на принудительное попечение занимающегося парковкой парня. Я люблю свою машину, однако должен признаться, что она существенно проигрывала в сравнении со стоящими строем «феррари» и «роллс-ройсами». Но парень в ливрее не отказался припарковать мою машину, хотя должен был понимать, что его усилия не принесут тех чаевых, которые он привык получать. Полагаю, моя рубашка для боулинга и холщовые штаны цвета хаки намекнули ему, что перед ним тип, не имеющий для него ни единого крюгерранда[5].
В ресторане царил прохладный полумрак и было настолько тихо, что вы наверняка услышали бы звук от падения на пол вашей черной карты «Американ экспресс». Дальняя стена была сплошным тонированным стеклом с ведущей на террасу дверью. Там я и обнаружил Дебору. Сестра сидела за маленьким угловым столиком и смотрела на воду. Место напротив нее занимал Кайл Чацки, которому предстояло платить за все. Он был в дорогущих солнцезащитных очках, из чего я заключил, что Кайл действительно оплатит счет. Как только я приблизился к столу, буквально из ниоткуда материализовался официант и пододвинул для меня стул, явно тяжелый для тех, кто не мог позволить себе регулярно питаться в данном заведении.
Привет, дружище, сказал Кайл и протянул через стол руку. Поскольку он, похоже, верил, что я его новый лучший друг, я наклонился вперед и потряс его лапу. Как обстоят дела по части кровавых следов?
Как всегда, куча работы, ответил я. А как чувствует себя таинственный гость из Вашингтона?
Как никогда хорошо, произнес он, удерживая мою руку немного дольше, чем следовало.
Я взглянул на его лапу. Костяшки пальцев увеличены, словно Кайл Чацки проводил слишком много времени в спаррингах с бетонной стеной. Он шлепнул ладонью левой руки по столу, и я увидел его перстень. Он был каким-то очень женственным и весьма походил на обручальное кольцо. Отпустив наконец мою руку, Кайл Чацки улыбнулся и повернул голову в сторону Деборы. Впрочем, его дорогие солнцезащитные очки были настолько темными, что понять, куда он смотрит, было невозможно. Может, он любовался сестрой или просто слегка повернул голову.
Декстер за меня тревожился, улыбнулась ему Дебора.
Правильно! бросил Чацки. Иначе для чего нужны братья?
Иногда я задаю себе этот вопрос, посмотрев на меня, проговорила Дебора.
Ты же знаешь, сестренка, я просто прикрываю твои тылы, усмехнулся я.
Отлично! фыркнул Кайл. Я в таком случае буду прикрывать фронт.
Они оба рассмеялись, и Дебора, потянувшись через стол, взяла Кайла за руку.
Ваши гормоны и всеобщее счастье заставляют меня скрипеть зубами, объявил я. Скажите лучше, кто-нибудь пытается отловить это бесчеловечное чудовище, или мы будем сидеть сложа руки и трагически острить?
Кайл вскинул брови:
А с какой стати это тебя так занимает, дружище?
Декстер испытывает слабость к бесчеловечным чудовищам, вмешалась Дебора. Это как хобби.
Хобби, повторил Кайл, уставившись на меня светонепроницаемыми очками.
Думаю, этим он хотел запугать меня, но, исходя из того, что мне было известно, мог бы вообще закрыть глаза. В общем, я ухитрился не задрожать.
Декстер своего рода психолог-любитель и обожает составлять психологические портреты, пояснила Дебора.
Кайл сидел неподвижно, и я начал даже беспокоиться, не уснул ли он там, за своими солнцезащитными очками.
Хм наконец произнес он, а затем, откинувшись на спинку стула, спросил: И что же вы думаете, Декстер, об этом парне?
О, пока можно говорить лишь о самом основном. Это человек с прекрасным медицинским образованием и большим опытом в секретных операциях. У него поехала крыша, и он решил выступить с заявлением. Желает сообщить нечто имеющее отношение к Центральной Америке. Скорее всего, он это повторит, но не потому, что чувствует себя обязанным, а чтобы добиться максимального результата. Его нельзя считать обычным серийным В чем дело?
Кайл, утратив свою благодушную улыбку, выпрямил спину и крепко сжал кулаки.
Что вы имели в виду, упомянув Центральную Америку?
Я не сомневался: он знает, что я имею в виду, но решил, что упоминание о Сальвадоре будет явным перебором. Назвав страну, я потерял бы образ аналитика-любителя, для которого составление психологического портрета не более чем хобби. Я явился в «Азул» главным образом для того, чтобы выяснить как можно больше о Доаксе, и если взглянуть на дебют, то, должен признать, выглядело это слишком очевидно. Но моя задумка сработала.
А что? спросил я. Неужели я ошибся?
Годы тренировок имитации человеческого выражения лица не прошли даром. Я прекрасно сумел придать своей физиономии выражение невинного любопытства. Кайл, видимо, не мог решить, так ли это на самом деле. Он немного поиграл желваками и разжал кулаки.
Мне следовало тебя предупредить, произнесла Дебора. Декстер в этом деле дьявольски хорош.
Чацки глубоко вдохнул и покачал головой.
Да-а протянул он и с усилием откинулся на спинку стула, снова натянув на физиономию благодушную улыбку. Отличная работа, дружище. Как вы к этому пришли?
Откровенно говоря, не знаю, скромно потупился я. Просто это показалось мне само собой разумеющимся. Труднее всего определить, какую роль в деле сыграл сержант Доакс.
Великий Иисусе! воскликнул Кайл и снова сжал кулаки.
Дебора посмотрела на меня и рассмеялась. Это был не тот смех, каким она одарила Кайла, но я обрадовался, поскольку теперь она сможет вспомнить, что мы играем в одной команде.
Я же сказала тебе, что он в этом деле очень хорош.
Великий Иисусе! повторил Кайл, двигая указательным пальцем так, словно нажимал на невидимый спусковой крючок, затем, обратив свои темные очки на Дебору, сказал: Ты права. Насупившись, он пялился на меня с таким видом, точно ожидал, что я вот-вот кинусь наутек или заговорю по-арабски. Не дождавшись ни того ни другого, кивнул и спросил: При чем здесь сержант Доакс?
Ты же не пытаешься утопить сержанта Доакса в дерьме? спросила Дебора.
В конференц-зале капитана Мэттьюса, когда Кайл впервые увидел сержанта, у меня возникло впечатление, что они узнали друг друга.
Я не заметила, нахмурилась Дебора.
Ты занималась тем, что краснела, усмехнулся я, и она опять залилась краской, цвет которой показался мне чрезмерно густым. Кроме того, Доакс был единственным, кто знал, кому следует звонить, увидев подобное преступление.
Доаксу действительно кое-что известно, признался Чацки. Благодаря военной службе.
Что именно? спросил я.
Чацки одарил меня долгим взглядом, или, если быть точным, это сделали его солнцезащитные очки. Он постукивал по столу пальцем, и солнце сверкало в большом бриллианте идиотского перстня. Когда Чацки снова заговорил, мне показалось, что температура за нашим столом упала по меньшей мере на десять градусов.