Здесь мы можем поговорить, сказал он.
Эти слова были очень похожи на фразу из шпионского фильма, и я пожалел, что не прихватил темные очки. Впрочем, нельзя исключать, что курьер доставит мне очки Чацки, желательно без приложения в виде носа.
Прежде чем мы успели приступить к беседе, из задней комнаты вышел какой-то человек, поздоровался с Доаксом за руку и сказал:
Como estas, Alberto?[8]
Сержант ответил ему на очень хорошем испанском. Если быть честным, то говорил он лучше меня, но я тешил себя тем, что мое произношение лучше.
Mas o menos, Luis[9].
Примерно минуту они болтали по-испански, а затем Луис принес нам по чашке ужасно сладкого кубинского кофе и пастелитос[10]. Кивнув в последний раз Доаксу, он скрылся в задней комнате.
Дебора следила за этим спектаклем с возрастающим нетерпением, а когда Луис нас покинул, она с ходу взялась за дело.
Нам нужны фамилии всех, кто был в Сальвадоре! выпалила моя сестра.
Доакс взглянул на нее, неторопливо отпил кофе и произнес:
Это будет длинный список.
Ты понимаешь, что я хочу сказать, нахмурилась Дебора. Ведь он, черт побери, захватил Кайла!
Да, Кайл стареет, ответил Доакс, показав зубы в оскале, призванном заменить улыбку. В свои лучшие годы он подобного никогда не допустил бы.
Чем именно вы там занимались? спросил я, понимая, что это уводит нас в сторону, однако природная любознательность победила.
А как ты полагаешь? все еще улыбаясь, словно вспоминая славное прошлое, проговорил Доакс, и в его словах я вдруг уловил отзвуки злобного ликования, на что тут же последовал ответ из темной глубины моего заднего сиденья.
Один хищник обращался через залитую лунным светом ночь к другому. А разве могли мы поступить по-иному? Доакс знал меня, а я знал, кто такой Доакс. Холодный убийца. Даже без слов Чацки было ясно, что делал он на кровавом карнавале, каким был в то время Сальвадор. Доакс вполне мог там быть одним из инспекторов манежа.
Прекратите свои игры в гляделки! распорядилась Дебора. Мне нужны фамилии.
Доакс взял пастелито, откинулся на спинку стула и спросил:
Почему бы тебе сначала не ввести меня в курс дела?
Он принялся за слойку, а Дебора, прежде чем решить, есть ли в предложении сержанта смысл, барабанила кончиками пальцев по столу.
Ладно, согласилась она. Мы имеем приблизительное описание парня, который это совершил, и знаем о его машине, белом микроавтобусе.
Не важно, покачал головой Доакс. Нам известно, кто этим занимается.
Нам также известна личность его первой жертвы, сказал я. Мануэль Борхес.
Так-так, усмехнулся Доакс. Значит, это был старик Манни? Жаль, вы не дали мне его пристрелить.
Твой друг?
Что еще у вас имеется?
У Кайла был список фамилий, продолжила Дебора. Другие люди из того же подразделения. Кайл считал, что один из них станет следующей жертвой. Но фамилий он мне не назвал.
Да он этого никогда и не сделал бы, заметил Доакс.
Поэтому мы хотим услышать их от тебя.
Если бы я был такой крутой шишкой, как Кайл, то выбрал бы одного из этих парней и сделал бы из него приманку. Дебора кивнула, прикусив губу, а Доакс продолжил: Однако проблема в том, что я не крутая шишка вроде Кайла, а простой провинциальный, можно сказать, деревенский коп.
Значит, ты любишь банджо? спросил я, но он не рассмеялся.
Здесь, в Майами, я знаю лишь одного парня из старой команды. Он окинул меня злобным взглядом. Оскар Акоста. Встретил его в «Пабликсе» года два назад. Мы могли бы на него наехать. Еще пару фамилий я могу лишь предположить. А вы попробуйте выяснить, тут ли они. Вот примерно все. Доакс развел руками. Конечно, я мог бы позвонить в Виргинию своим старинным дружкам, но что из этого получится Сержант насмешливо фыркнул. Два дня у них уйдет на то, чтобы понять, чего я хочу, и еще пара дней потребуется, чтобы решить, как поступить.
Итак, что же нам делать? воскликнула Дебора. Превратить парня, которого ты видел, в подсадную утку или попытаться с ним связаться?
Он меня помнит, ответил Доакс, поэтому я попробую с ним потолковать. А вы не спускайте с него глаз. Поняв, что происходит, он, очевидно, захочет смыться. Сейчас без четверти три. Оскар будет дома через пару часов. Вы оба ждите моего звонка. Сержант послал мне улыбку мощностью в сто пятьдесят ватт, означавшую «я все о тебе знаю», и добавил: Почему бы тебе не подождать моего сигнала в обществе своей милой невесты? Он встал из-за стола и удалился, оставив нас расплачиваться по счету.
Невесты? изумилась Дебора.
Окончательно ничего не решено, буркнул я.
Ты помолвлен?
Я собирался тебе сказать.
Когда? На третью годовщину свадьбы?
Когда я буду точно знать, что это действительно произошло. Пока я и сам в это по-настоящему не верю.
А я тем более. Пойдем. Дебора поднялась со стула. Я подброшу тебя на работу. А затем ты можешь отправляться к своей невесте, чтобы в ее обществе ждать звонка Доакса.
Я бросил на стол деньги и смиренно последовал за ней.
Когда мы с Деборой вышли из лифта, по коридору проходил Винс Масука.
Привет, ребята, сказал он. Как дела?
Он обручился, сообщила Дебора, прежде чем я успел открыть рот, и Винс посмотрел на нее так, словно она поведала ему, что я забеременел.
Что?! воскликнул Винс.
Помолвлен. Вот-вот женится.
Женится? Декстер?
На его лице, похоже, началась борьба за обретение соответствующего случаю выражения, что было весьма трудной задачей, поскольку выражение его физиономии всегда было фальшивым. Именно поэтому я с ним хорошо уживался. Два искусственных существа похожи на две пластмассовые горошины в натуральном стручке. Решив, что самым подходящим выражением лица в этом случае станет выражение радостного изумления (не очень убедительный, но достаточно обоснованный выбор), он неуклюже меня обнял и воскликнул:
Поздравляю!
Спасибо, произнес я, по-прежнему ничего не понимая и задаваясь вопросом: неужели я действительно должен через все это пройти?
Что ж Винс зловеще потер руки. Это не должно остаться безнаказанным. Завтра вечером у меня.
Зачем?
Он выдал одну из своих искусственных улыбок и объяснил:
Древний японский ритуал, уходящий корнями в сёгунат Токугава. Мы надеремся и будем смотреть грязные фильмы. Повернувшись к Деборе, Винс добавил: А твоя сестра сможет выпрыгнуть из торта.
А почему бы тебе вместо этого не выпрыгнуть из своей задницы? усмехнулась моя сестренка.
Все это очень мило, Винс, но не думаю, что начал я, лихорадочно размышляя, как избежать всего, что придает моей помолвке официальный характер, и остановить эту парочку от обмена непотребными шуточками, прежде чем у меня разыграется мигрень.
Нет-нет, прервал меня Винс. Это необходимо. Дело чести. Отвертеться невозможно. Итак, завтра вечером. В восемь часов. Снова взглянув на Дебору, Винс сказал: А у тебя остается двадцать четыре часа на то, чтобы научиться вертеть бедрами.
Лучше поверти своим
Ха-ха! раздался ужасный эрзац-хохот, и Винс зашагал по коридору.
Урод-недомерок, пробормотала Дебора, прежде чем удалиться в противоположном направлении. Торчи после работы у своей невесты. Я позвоню, если узнаю что-нибудь от Доакса.
До окончания рабочего дня оставалось совсем немного. Я заполнил несколько форм, заказал коробку люминола в отделе снабжения и подтвердил получение полудюжины служебных записок, оказавшихся в моей электронной почте. После этого с чувством выполненного долга отправился к машине, а затем двинулся через мясорубку вечернего часа пик. Заскочил домой, чтобы переодеться. Деборы там не было, но постель осталась разобранной, из чего следовало, что она тут побывала. Запихав смену белья в дорожный мешок, я поехал к Рите.
Когда я добрался до ее дома, уже стемнело. Мне не очень хотелось к ней ехать, но я не знал, чем еще можно заняться. Дебора в случае необходимости рассчитывала найти меня там, и, кроме того, она пользовалась моим жилищем. Поэтому я припарковался рядом с домом Риты, вышел из автомобиля и машинально взглянул на то место, где всегда останавливался Доакс. Оно, естественно, пустовало. Сержант был занят беседой со своим старым армейским корешом Оскаром. И в этот момент меня вдруг осенило, что я свободен, на меня не смотрят недружелюбные глаза ищейки, так долго не позволявшие мне быть самим собой. В моем теле все громче гремел медленный гимн чистой, мрачной радости, контрапунктом которому служил изливающийся из-под облака свет луны. Три четверти огромного зловещего диска висели в ночном небе низко над горизонтом. Звучала музыка, достигая верхних ярусов темной арены Декстера, где скрытый шепот перерастал в оглушительный рев, заглушающий даже лунную музыку. В этом реве слышались слова: «Сделай это, сделай это, сделай это!» Меня охватила дрожь, когда я, дозрев окончательно, подумал: «А почему бы и нет?»
Действительно, почему нет? Я мог бы ускользнуть на несколько счастливых часов, захватив с собой сотовый телефон. Никакой безответственности я себе не позволяю. Но почему бы мне не воспользоваться лунной ночью, нырнув в поток темного бриза? Мысль о красных ковбойских сапогах накатила на меня, словно приливная волна. Рикер живет в нескольких милях отсюда. Я мог бы оказаться там через десять минут. Проскользнуть в дом и найти нужные доказательства. А затем думаю, мне пришлось бы импровизировать, но звуки за гранью слышимости полнились самыми разными идеями, и мы наверняка придумали бы нечто такое, что привело бы нас к сладкому облегчению, в котором мы оба так нуждались. «О Декстер, сделай это», выли голоса, и, когда я приподнялся на цыпочках, чтобы лучше слышать, ко мне вернулась мысль: почему бы и нет? И на этот вопрос не было сколько-нибудь разумного ответа
Дверь широко распахнулась, и из нее выглянула Астор.
Это он! крикнула она в глубину дома. Он тут!
Да, это я. Я здесь, вместо того чтобы находиться там.
Я буду валяться на диване, вместо того чтобы предаться танцам в темноте. На мне будет маска Декстера Протирателя Дивана вместо сияющего образа Темного Мстителя.
Ну входи же! воскликнула Рита, заполнив проем двери таким теплом и радостью, что я почувствовал, как заскрипели мои зубы.
Толпа внутри меня взвыла от разочарования, но ей пришлось, пусть и медленно, покинуть стадион. Игра закончилась, и мы ничего не могли сделать. Мы ничего и не сделали, потащившись в дом следом за лучащимися счастьем Астор и Ритой и за вечно невозмутимым Коди. Я ухитрялся не хныкать, но не было ли это перебором? Не слишком ли рьяно мы эксплуатируем широкую, добрую и жизнерадостную натуру Декстера?