Хорошо, сейчас принесу, кивнул Путилин и, убрав ордер и коробочки из-под наград на место, направился к двери.
«Да что же это такое?! Достали уже!» думал я, провожая очередного посетителя. До вечера меня успели навестить десяток людей, от которых я получил поздравления и уверения в дружбе. И как только они через Путилина проскакивают? Более чем уверен, что это только малая часть айсберга. Остальные просто не смогли прорваться через тандем главврача и госпитального особиста. Третьим был Микоян, отец Степки. Вот с ним, как это ни странно, я с интересом побеседовал, и когда он уходил, искренне приглашал посетить меня еще раз. Неординарный человек. Он без настойчивости, но уверенно пригласил меня к себе на обед познакомиться не только со Степаном, но и с остальной семьей. Я принял его приглашение, пообещав навестить их при первой возможности.
Остальные были чиновниками и видными политическими деятелями, как бы сказал один человек из моего времени. Короче, пустобрехи на высоких должностях. Кроме Микояна и еще одного мужика, представившегося Щербаковым он был первым секретарем Москвы, остальные мне не понравились. Большинство просили, чтобы я выступил на всяких партийных и комсомольских собраниях. Мне оно надо? Всем я ссылался на плохое здоровье и невозможность по причине нехватки времени. Скоро в бой до победного.
Кстати, это Щербаков отвечал за оформление моей квартиры. При разговоре с ним я выяснил, что она без мебели, так как прошлые жильцы съехали со всем имуществом. Согласившись с предложением Щербакова воспользоваться служебной мебелью, я попросил его присмотреть за квартирой. Просьба смелая, но обратиться мне было просто не к кому. Однако, как оказалось, этого не требовалось: домоправитель уже смотрела, у нее был дубликат ключей.
Утро следующего дня было пасмурным. За окном накрапывал дождь, позже перешедший в ливень. Но настроение, как это ни странно, оставалось наилучшим. Машенька принесла мою форму и повесила ее на дверцу шкафа так, чтобы я видел все награды.
«Капитан. Ладно, хоть майора не дали. Не хотелось бы быть одним из тех, кто из капитана превращался в генерала. Моих знаний хватит максимум на полковника комдива!»
Честно, я изучал тактику использования крупных авиачастей и нисколько не преувеличивал свой потенциал. Но не это главное. Общую формулу я выложил в своих мыслях в дневнике, и если Сталин не дурак, а это точно не так, он поймет, что я из себя представляю. А уж если он проконсультируется с опытными командирами ВВС, то Поговорить лично со мной, думаю, ему будет ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНО. Да и то, что я «эмигрант», уверен на все сто процентов, Сталин знает отлично.
Форма капитана ВВС привлекала к себе взгляд блеском наград. Девушки отлично знали, где каждая должна находиться, так что все ордена и медали были закреплены на новенькой командирской гимнастерке строго по уставу. Даже Путилин, на пару минут заскочивший ко мне перед завтраком, и то одобрительно хмыкнул, разглядывая иконостас.
«Орден Боевого Красного Знамени Странно, что эта награда нашла меня. Очень странно».
Это действительно было удивительно. Я прекрасно знал, что творится в штабах при отступлении. Слышал даже, как один писарь использовал наградной лист как подтирочную бумагу. Приперло его тогда, другого ничего не было. Ладно хоть этого умника разъяренный комдив отправил в линейные части, он сейчас пытается сам добыть такой же лист прямо в окопах. Заслужил. А вот то, что МЕНЯ эта награда нашла Изрядно удивился, когда слушал, как Сталин зачитывал, за что мне их вручают. «Боевик» те два сбитых лаптежника, что штурмовали пехотные колонны стрелкового корпуса. Тогда еще в мотор попали, и пришлось садиться на вынужденную прямо на дорогу. Меня еще тогда генерал Ермаков благодарил и пообещал наградить за сбитые и за сорванную штурмовку его войск. Я тогда не особо обратил на это внимание, знал, как наша бюрократия работает, больше волновался о справке за сбитые, а тут, поди ж ты, дошла награда-то! Нашла, как говорится, героя
Еще раз с удовольствием пробежав взглядом по наградам что уж говорить, ну нравится мне смотреть на честно заслуженное открыл новый дневник и, на миг задумавшись, начал писать о действиях дальних бомбардировщиков. Честно говоря, приходилось изрядно покопаться в голове, чтобы что-то вспомнить, так как мало интересовался этой темой, больше истребителями. Пару раз прочитал. Только для того, чтобы прикинуть, как их сбивать. Говорю же, не моя тема, теперь из-за этого мучаюсь, вспоминая.
«Ну все. Все, что помнил, написал», подумал, убирая тетрадь в сторону.
В это время дверь отворилась, и палату проскользнула Маша, вслед за ней вошла санитарка, неся тазик с мыльной водой.
Что, уже обед? Так я столько не съем, со смешком предупредил я, глядя на тазик. И тут же мысленно поморщился смех вызвал боли в груди и в ноге.
Обед через час, а сейчас водные процедуры, ответила Маша.
Я постоянно шутил, отвлекаясь. Мне не хотелось показывать, что мне больно.
Быстро и качественно помыв меня, женщины удалились. Прежде чем закрыть дверь, Маша сообщила:
Вечером будем менять повязки на руке и боку.
А гипс?
Нет, ногу мы еще долго трогать не будем. Отдыхайте, мило улыбнувшись, добавила она.
Хотелось по-гусарски провести рукой по усам, мол, вон я какой мужчина, но передумал из-за отсутствия оных.
«Умею я девушкам нравиться», подумал я, после чего поморщился. Теперь можно, уже никто не видит.
После плотного обеда в мою палату вошел особист, сопровождая очередного посетителя.
«Не посетитель!» Чтобы это понять, хватило одного взгляда. Это был майор ВВС с кобурой «Маузера» на боку.
Я с интересом рассматривал визитёра, пока не обнаружил, что являюсь объектом точно такого же пристального внимания.
Вячеслав, познакомься. Это майор Архипов Павел Петрович. Он и будет теперь твоим куратором, взял слово Путилин.
Куратор? Но я думал, со мной будет работать человек товарища Сталина.
А я и есть тот, кто вам нужен, произнес гость.
Наверное, и документы у вас в порядке? насмешливо поинтересовался я.
Конечно, ответил он, подходя ближе.
Подхватив дневник со стула, он убрал его на тумбочку, присев на освободившуюся мебель, закинул ногу на ногу и достал из планшета пару листов.
«М-да. Документы в порядке. Даже очень в порядке!» ошарашенно подумал я. Теперь было понятно, почему Путилин выражал майору такое почтение.
Бумаги были очень серьезными. Теперь стало понятно, как выглядят личные порученцы товарища Сталина.
Хм, все в порядке, возвращая документы, кивнул я.
Путилин, как будто получив незаметный сигнал, распрощался и вышел из палаты, оставив нас одних.
Вячеслав.
Павел Петрович.
Хотя майор был старше меня всего лет на десять, я обращался к нему только по имени-отчеству.
Рукопожатие было крепким, но не сильным порученец прекрасно знал, в каком я состоянии. Несколько секунд мы изучали друг друга. При рукопожатии обнаружилось отсутствие у майора двух пальцев. Теперь стало понятно, что он делает в тылу.
Мне бы сперва хотелось узнать, что вы обо мне знаете, осторожно спросил я, легонько массируя раненую руку.
Не так много, как хотелось бы. Я знаю, что ты эмигрант из Франции, сирота и прекрасный летчик, о чем свидетельствует этот мундир.
Ага. Спортсмен, комсомолец и вообще красавец или красавчик, тихо пробормотал я, слушая Архипова.
Также знаю, что ты владеешь не только французским, но и английским языком, продолжил он, не обратив внимания на мои слова.
Испанский еще знаю. Но так, плохонько. Все понимаю, но сказать ничего не могу, слов не хватает, похвастался я.
Это не было отражено в рапорте, насторожился майор.
Меня не спрашивали, я не сказал. Вернее, спросили: владею ли я еще иностранными языками? Я честно ответил, что нет. Я же на испанском не говорю, понимаю только.
Хм, ясно.
Так, ну что? Начнем?
Давай. С чего начнем?
С уровня квалификации. Я хочу знать ваш уровень знаний. Приступим?
Приступим, кивнул он.
Через час я слегка откинулся на подушку и с невольным уважением посмотрел на куратора. Его знания были обширны. Архипов знал все рода войск ну да ему по должности положено где-то хорошо, где-то отделался общими фразами, но главное он был в курсе всего. Заодно выяснилось, на чем майор летал. Судя по мимике и легким движениям рук при рассказе, он был истребителем, как и я. На «ишачках».
Хм, ясно.
Так, ну что? Начнем?
Давай. С чего начнем?
С уровня квалификации. Я хочу знать ваш уровень знаний. Приступим?
Приступим, кивнул он.
Через час я слегка откинулся на подушку и с невольным уважением посмотрел на куратора. Его знания были обширны. Архипов знал все рода войск ну да ему по должности положено где-то хорошо, где-то отделался общими фразами, но главное он был в курсе всего. Заодно выяснилось, на чем майор летал. Судя по мимике и легким движениям рук при рассказе, он был истребителем, как и я. На «ишачках».
Водички можно? Ага, спасибо.
Вернув пустой стакан, я вытер рукой губы, подбородок и сказал, кивнув на новый дневник:
Я тут накидал кое-что. Если это все проанализировать, то немецким тылам придет швах.
Дальняя бомбардировочная авиации, кивнул майор, прочитав заголовок.
Она самая. Только у нас, в СССР, ее нет!
Почему это? приподнял брови Архипов, невольно отрываясь от увлекшего его чтения.
А потому что то, что есть это показуха, не более. Для галочки. Есть дальняя авиация и хорошо. А то, что она не летает, так это уже другое дело. Я вроде в конце июля общался с одним кадром, он как раз был из дивизии Водопьянова, так он такого понарассказывал!..
Старший сержант Лукьянов, я в курсе. И было это не в конце июля, а в начале августа.
«Фига се! Ой, что-то мне плохо стало, подумал я ошарашенно. Нет, знал, что за мной наблюдают, но чтобы так?! Это теперь что же, ни на кого невозможно будет сослаться? Ладно, с этим сержантом я действительно говорил про дальнюю авиацию, а если бы приврал? Мне же надо куда-то списывать свое всезнайство?! Блин! Во попал! Так, успокоиться. Дыши глубже. Думай. Думай. На чем тебя могут взять? На ком ты можешь спалиться? На кого ты уже ссылался?»
Быстро пробежавшись по своим воспоминаниям, я не нашел особых проблемных участков. С Лукьяновым говорил? Говорил. С испытателями, которые перегнали к нам «МиГи» и ТА-3, болтал о новинках? Было дело. Что еще? Про моторы со старшим инженером у Таирова разговаривал? Тоже было. Про «ишачки» с механиками говорил. «Чайки»? Тоже было. Вроде про всю авиацию СССР расспрашивал, узнавал. Фу, вроде все нормально.