Никаких новостей. Я приглашала ее на вечер. Просила сообщить, что́ она решила. Вечер уже наступил. Как видишь, ни Несты, ни записочки с объяснением.
Взяв полотенце, чтобы не обжечься, Элайна приподняла каждую буханку, проверяя, пропеклось ли дно. Результат ее удовлетворил.
Как ты думаешь, стоит приводить ее сюда?
Элайна повесила полотенце на плечо и по локоть закатала рукава. За прошедшие месяцы ее кожа приобрела здоровый цвет, лицо округлилось.
Ты спрашиваешь меня как ее сестру? Или как ясновидящую?
Я прислонилась к разделочному столу, стараясь не показывать, что вопрос меня удивил. Элайна не рассказывала нам о новых видениях, и мы тоже не просили применить ее дар. Возможно, после уничтожения и воссоздания Котла видения вообще пропали. Этого я не знала и не хотела знать.
Элайна ждала ответа.
Ты знаешь Несту гораздо лучше, чем я, дипломатично ответила я. Вот я и подумала, что ты взвесишь все за и против.
Если Неста не захотела прийти, уговорами сделаешь только хуже.
Голос Элайны звучал холоднее обычного. Я оглянулась на служанок. Серридвена покачала головой. «У нее сегодня не лучший день», говорила она.
Мы все приходили в себя после войны, и Элайна не исключение. Вскоре после возвращения в Веларис я повела ее на холм, поросший цветами. Там по моей просьбе поставили мраморное надгробие в память о нашем отце.
Тело отца, убитого правителем Сонного королевства, я сожгла, однако он заслуживал места упокоения. За мужество, с каким он встретил последние минуты жизни, он заслуживал красивого камня с начертанным именем. И Элайна заслуживала места, куда она могла прийти, чтобы поговорить с ним. В тот день она проплакала несколько часов.
Элайна ходила туда каждый месяц. Иногда по нескольку раз.
Неста там вообще не появлялась, сколько я ее ни приглашала.
Я встала рядом с Элайной, взяла нож, разделочную доску и принялась помогать ей нарезать горячий хлеб. Из гостиной доносились голоса. Смех Мор напоминал серебряные колокольчики. У Кассиана он был похож на раскаты грома.
Некоторое время мы молча резали хлеб. Когда от моей буханки осталась маленькая горбушка, я сказала:
Неста по-прежнему часть нашей семьи.
Ты в этом уверена? спросила Элайна, берясь за другую буханку. Судя по ее поведению, не скажешь.
Может, когда ты с ней встречалась, что-то произошло?
Элайна не ответила, продолжая резать хлеб. Мне не оставалось иного, как тоже взяться за очередную буханку. Я сама не любила, когда приставали с расспросами, и старалась не давить на других.
Мы молча наполняли тарелки и блюда едой. Сегодня тени почти целиком скрывали Нуалу и Серридвену. Служанки не хотели нам мешать. Я поблагодарила их взглядом. Обе покачали головой. Они проводили с Элайной больше времени, чем я, понимали ее потребности и скачки настроения.
Лишь в коридоре, когда мы несли еду в столовую, Элайна нарушила молчание:
Неста сказала, что не хочет праздновать с нами.
Ее право, ответила я, хотя слова Элайны легли камнем на душе.
Она говорила, что вообще не хочет приходить сюда. Ни на праздник, ни в другие дни.
Я остановилась. Глаза Элайны были полны страха и душевной боли.
А она назвала причину?
Нет. Я увидела, что Элайна разгневана. Такое случалось с ней крайне редко. Неста сказала: «У вас своя жизнь, у меня своя».
Я бы не удивилась, скажи это Неста мне. Но Элайне?
На блюде, которое я несла, лежали куски соблазнительно пахнущей жареной курятины, приправленной шалфеем и лимоном.
Я поговорю с Нестой.
Не надо, резко ответила Элайна и пошла дальше.
На ее блюде высилась горка жареных картофелин, пересыпанных веточками розмарина. Поднимающийся пар напоминал тени Азриеля, которые словно гладили плечи и руки Элайны.
Она не станет тебя слушать.
Еще как станет!
А ты? вдруг спросила я Элайну. У тебя все хорошо?
Элайна обернулась. Мы дошли до передней и свернули налево, к столовой. Едва до гостиной донеслись ароматы еды, все разговоры стихли.
А с чего бы было плохо? вопросом ответила она и улыбнулась.
Видела я эти улыбки, в том числе и у себя на лице.
Все спешили из гостиной в столовую. Кассиан поцеловал Элайну в щеку, после чего приподнял ее вместе с блюдом, освобождая себе проход к столу. Амрена, шедшая следом, ограничилась приветственным кивком. Рубиновое ожерелье Амрены вспыхивало, ловя лучи крошечных шариков фэйского света, притаившихся в гирляндах передней. Мор шумно расцеловала Элайну в обе щеки. Пока мы несли еду, Нуала и Серридвена перебросили все остальное на стол. Кассиан тут же потянулся к тарелкам. Риз покачал головой, затем улыбнулся Элайне. Поскольку она жила с нами, он посчитал это достаточным приветствием. Риз уселся справа от Кассиана.
Последним из гостиной вышел Азриель с бокалом вина в руке. Его крылья были плотно сложены, позволяя лицезреть простой, но изящный черный камзол и такие же штаны.
Я не столько увидела, сколько почувствовала напряжение сестры. У Элайны дрогнуло горло.
Ты ждешь, когда курятина остынет? спросил меня из-за стола Кассиан.
Я хмуро подошла к столу, поставив блюдо перед самым его носом.
Нет, Кассиан. Я предварительно плюнула туда и ждала, пока слюна впитается, сказала я, учтиво улыбнувшись.
Это только добавит вкуса, подхватил Кассиан, улыбаясь в ответ.
Риз хмыкнул, приложившись к бокалу.
Я уселась между Амреной и Мор. А Элайна наконец поздоровалась с Азриелем.
Аз молча шагнул к ней. Мор насторожилась. Но Азриель лишь взял из рук Элайны тяжелое блюдо и мягким, как ночь, голосом произнес:
Садись. Я сам поставлю.
Руки Элайны застыли в воздухе, будто все еще удерживали призрак блюда. Наконец Элайна опустила их и вдруг вспомнила, что не сняла фартук.
Я сейчас, пробормотала она и выпорхнула в коридор раньше, чем я успела сказать, что у нас можно спокойно садиться за стол и в фартуке, припорошенном мукой.
Азриель поставил блюдо на середину стола. Кассиан потянулся к жареным картофелинам. Его рука почти схватила широкую раздаточную ложку и замерла. Пальцы Азриеля, покрытые шрамами, обхватили его запястье.
Обожди, потребовал Азриель.
Мор смотрела на них, разинув рот. Удивительно, как оттуда не выпали зеленые фасолины. Амрена лишь усмехалась, держа бокал у самых губ.
Чего ждать? не понял Кассиан. Подливы?
Ждать, пока за стол сядут все. Тогда и будешь лопать, ответил Азриель, не разжимая пальцев.
Хрюшка, добавила Мор.
Кассиан выразительно посмотрел на ее тарелку, где, помимо зеленых бобов, лежали ломтик курятины, хлеб и ветчина. Все наполовину съеденное. Но он больше не пытался дотянуться до ложки.
Вот уж не знал, Аз, что ты такой ревнитель хороших манер.
Азриель молча отпустил его руку и уставился в бокал.
В столовую впорхнула Элайна. Она не только сняла фартук, но и успела аккуратно заплести косу.
Не надо было меня дожидаться, сказала она, усаживаясь во главе стола.
Кассиан сердито зыркнул на Азриеля. Тот проигнорировал его взгляд. И все же Кассиан дождался, пока Элайна наполнит тарелку. Его примеру последовали и остальные.
«Что все это значит?» спросила я по связующей нити, перехватив взгляд Риза.
«Кассиан тут совершенно ни при чем», ответил он, быстро и умело разрезая сочный кусок ветчины.
«Тогда почему»
Риз отправил ломтик в рот, махнув мне, чтобы не забывала есть: «Скажем, что удар почти достиг цели». Увидев мое смущение, он добавил: «С его матерью обращались не лучшим образом. В душе остались шрамы. Много шрамов».
Я вспомнила, что мать Азриеля была служанкой. Почти рабыней. С его рождением ее положение не стало лучше. Но при чем тут мы? «Не помню, чтобы за столом мы кого-нибудь дожидались. Особенно Кассиан».
«Иногда достаточно мелочи, и пошло-поехало».
И такой мелочью стал фартук, который Элайна забыла снять. Я едва удержалась, чтобы не взглянуть на «певца теней». «Понимаю», ответила я Ризу.
Я повернулась к Амрене. На ее тарелке лежало по крошечной порции всех кушаний.
Все еще привыкаешь к пище?
Амрена ковыряла вилкой кружочки жареной моркови, сдобренной медом.
Кровь вкуснее, проворчала она.
Мор и Кассиан поперхнулись смехом.
И быстрее переваривается, тем же тоном добавила Амрена, поднося к ярко-красным губам полоску курятины.
Привыкание к нашей еде давалось Амрене нелегко. Она продвигалась маленькими шажками. Помнится, когда мы вернулись и она впервые отведала чечевичной похлебки, ее выворачивало битый час. Даже проголодавшись, Амрена, не в пример нам, никогда не набрасывалась на еду. Трудно сказать, приходилось ли ей приручать к пище только тело или еще и душу?
К тому же еда имеет и другие неприятные результаты, продолжала Амрена, нарезая морковку тонюсенькими кусочками.
Азриель с Кассианом быстро переглянулись и сосредоточились на содержимом тарелок. Оба улыбались.
Какие результаты? вдруг спросила Элайна.
Не отвечай, пришел на выручку Риз, махнув Амрене вилкой.
Амрена зашипела. Ее волосы качнулись, похожие на черную ртуть, если таковая существовала.
А ты знаешь, до чего паршиво, когда тебя припрет, искать место, где можно облегчиться? И так везде, куда бы я ни пошла.
Кассиан повизгивал, но я плотно сжала губы. Мор сдавила мне коленку под столом. Ее разбирал смех, грозящий выплеснуться наружу.
Может, настроить для тебя общественных отхожих мест по всему Веларису? по-деловому предложил Риз.
Ризанд, я не шучу, огрызнулась Амрена.
Я не отваживалась взглянуть на Мор или Кассиана, боясь, что меня прорвет.
Зря я не выбрала мужское тело, сокрушалась Амрена. Мужчинам-то что? Вынули свою штучку, отлили и пошли дальше. И осторожничать не надо, чтобы не забрызгать ноги
Первым сдался Кассиан. Затем Мор. За ней я. Даже Аз позволил себе легкое хихиканье.
Ты что, в самом деле не умеешь мочиться? спросила Мор, воя от смеха. Это же столько времени прошло.
Видела, как это делает зверье, сердито бросила Амрена.
А управляться с отхожим местом ты умеешь? не унимался Кассиан, похлопывая ручищей по столу. Скажи, что умеешь. Успокой мою душу.
Я зажала рот, словно это могло загнать смех обратно. Глаза Риза сверкали ярче звезд. Губы его дрожали от безуспешных попыток сохранять серьезное выражение лица.
Сидеть на этом горшке я научилась, прорычала Амрена.
Лицо Мор искрилось от смеха. Она открыла рот, намереваясь продолжить щекотливую тему, но Элайна ее опередила.
А ты бы могла это сделать? Выбрать мужское тело?
Вопрос, как стрела, пронесся сквозь завесу смеха. Амрена повернулась к моей сестре. Щеки Элайны покраснели от слишком вольных разговоров.