Институт проклятых. Сияние лилии - Ная Геярова 10 стр.


И что я должна была делать?

Защищаться!

Жаром окатило тело, пульсом ударило в виски. Я уперлась спиной в стекло окна и выдохнула, обдавая нападающую волной очарования. Тут же вдохнула обратно, втягивая в себя ее силу. Девица застыла с яростным выражением. Всего секунды две непонимающе смотрела на меня, а потом растерянно улыбнулась. Угрожающий кулак замер в полуметре от моего перепуганного лица. Лиловые нити потянулись от девицы ко мне. Мои глаза полыхнули алым, а ее затянулись блаженной истомой. И тут меня обожгло. Амулет на шее начал затягиваться, стал невыносимо горячим, обжигающим кожу, у меня перекрылось дыхание, в глазах потемнело. Попыталась сорвать его, но он продолжал стягиваться вокруг моей шеи плотным кольцом. Я видела, как стряхивает с себя очарование девица, и в зрачках остервенелые огни загораются.

 Так, значит! Магией?! Меня!  прорычала она.

«Так»,  хотела сказать я, но не в состоянии дышать рухнула на пол. И уже отключаясь, увидела, как из стены выныривает мой дух-хранитель с на глазах вытягивающейся от увиденного мордой.

Что ж, вполне вовремя.

В комнате слышались приглушенные голоса. Открыла глаза. Я лежала на кровати. Жутко болела голова, в носу собралась кровь, и ее привкус стоял во рту. В затылок словно ножи воткнули. От боли скулы сводило. Я с трудом перевела заплывший взгляд в сторону говоривших.

Зеленая девица сидела за столом, закинув ногу на ногу, покачивая носком сапога. Придерживала платочек у лица. Напротив сидел Баз. Ковырялся в круглом ухе, тоскливо поглядывая на стену.

 Разжалуют  сетовал, уныло уставившись в темное окно.

 Не разжалуют! У них хранителей не хватает. А после того как моего с позором сняли, так и подавно никто идти в хранители не хочет,  хлопнула по столу ладонями девица и кивнула в мою сторону.  Посмотри-ка, наша никак в себя приходит!

Баз оживился, даже в глазах что-то сочувственное появилось. Надо же, я думала, совсем ему не нравлюсь. Хранитель подскочил ко мне и застучал хвостом по полу.

Поднялась и неспешно подошла к кровати девица. Присела, озадаченно всматриваясь в меня красными глазищами.

 Хорошо приложила,  прицыкнула языком.  Ты извини Я думала, снова какая-нибудь неупокоенная забрела. Здесь бывает,  невозмутимо похлопала меня по плечу. Я ойкнула, хлопок отдался в голову, и там застучало.  Но и ты не промах.  Девица убрала платок от лица, хмыкнула распухшим носом. Тот занимал пол-лица и был скривлен влево. Я не могла не улыбнуться. Представляю, как я выгляжу. Осторожно прикоснулась ко лбу, шишка  будь здоров.

Баз оживился, даже в глазах что-то сочувственное появилось. Надо же, я думала, совсем ему не нравлюсь. Хранитель подскочил ко мне и застучал хвостом по полу.

Поднялась и неспешно подошла к кровати девица. Присела, озадаченно всматриваясь в меня красными глазищами.

 Хорошо приложила,  прицыкнула языком.  Ты извини Я думала, снова какая-нибудь неупокоенная забрела. Здесь бывает,  невозмутимо похлопала меня по плечу. Я ойкнула, хлопок отдался в голову, и там застучало.  Но и ты не промах.  Девица убрала платок от лица, хмыкнула распухшим носом. Тот занимал пол-лица и был скривлен влево. Я не могла не улыбнуться. Представляю, как я выгляжу. Осторожно прикоснулась ко лбу, шишка  будь здоров.

 Меня, кстати, Тара Вьятт зовут,  представилась девица.

Я, поморщившись от боли, села.

 Найли Сторм,  проговорила напряженно.

Дух пристроился у Вьятт за спиной и выглядывал из-за плеча. Невинные черные глазенки хлопали ресницами. На рыжей морде было написано: «А я чего? Я в бабские разборки ни-ни!»

 Значит, ты тоже на боевика?  продолжила хрипловатым голосом Тара.

Значит? Ага, вот о ком говорил Зак. Что ж, спасибо, друг. Мог и предупредить.

 Жить будем вместе. Нас, боевиков-девчонок с первого курса, ты да я. Если чего, ко мне беги, я им всем  Она сжала крупную зеленую ладонь в кулак и погрозила в воздухе. Глаза сверкнули внутренней яростью. Нечистые! Да она ходячий комок нервов! Причем вполне такой внушительный комок. Тара шмыгнула носом и тут же поморщилась, приложила к нему платок. Покосилась на духа:

 Ты хоть бы лед принес!

Дух оскалил пасть, посмотрел на меня, всю «красивую», головой покачал и скользнул в стену.

 Наставнички!  пробасила вслед ему Тара, запрокинула голову, вытирая просачивающуюся из носа кровь.  Мне тут тоже одного приставляли Так он сутки рядом висел  Довольная улыбка расплылась по лицу.  А теперь ищи-свищи его

Из стены вернулся Баз с полотенцем через плечо и чашкой со льдом в лапах. Протянул Вьятт. Смотрел он на нее при этом очень неприязненно, то ли услышал последнюю реплику, то ли знал того духа. Тара положила кусочек льда на переносицу и облегченно выдохнула. Мне, судя по всему, лед уже не поможет.

 Помыться бы.  Язык едва шевелился.

Вьятт кивнула и даже помогла мне встать с кровати.

Я уже входила в душевую, когда Тара крикнула:

 Ты не обижайся, всяко бывает  Я оглянулась. Вид у нее и правда извиняющийся был. Я, боясь лишний раз кивнуть головой, рукой махнула.

Стоя у зеркала, понимала, отчего Тара решила вдруг извиниться. Знала, что я увижу в отражении. Честно, такой вид мало кому мог понравиться. Иссиня-фиолетовая шишка выпирала посреди лба. Переливаясь, уходила темным разводом на переносицу, делая мой нос ничуть не меньше, чем у новообретенной подруги, и опускалась под глаза удручающими синяками. Щеку раздуло так, что казалось, будто у меня лицо несимметричное и левая часть губы сползает вниз.

Вот тебе и встреча! Теперь понятны любопытно-сочувствующие взгляды соседок.

Приподняла голову и посмотрела на шею, туда, где находился злосчастный амулет. На этом месте виднелся ожог, широкий, покрывшийся пузырями.

Я вздохнула. Залезла в ванну. Повернула кран. Из душа прыснули струи теплой воды. Прикрыла глаза. Капли стекали по опухшему лицу, пощипывало ожог. Но все-таки мне становилось хоть немного, но легче, и шум в голове утихал.

После неторопливо вытерлась нежным махровым полотенцем и укуталась в теплый белоснежный халат. Медленно расчесала мокрые волосы.

 Ты еще долго?  заботливо поинтересовалась из-за двери Тара.

 Иду,  тихо ответила я и вышла.

Вьятт стояла у стола, разливая чай из маленького чайничка, рядом находилась вазочка с печеньем и бутербродами. База в комнате не было.

 Нормальной еды с ужина не осталось, но кое-чего я наскребла в столовой, пока ты мылась,  начала Тара, пока я рассматривала платья, висевшие в раскрытом шкафу.  Ты на занятия лучше в брюках ходи,  сказала она, заметив мою задумчивость.

Я покосилась на нее с вызовом. Еще чего! Может, для нее такой вид и норма, а у нас в поселке не принято было, чтобы девушки, как мужики, в брюках ходили.

Она усмехнулась, смотря на мой недовольный вид, и села у стола. Взяла кружку, громко хлюпнула чаем, морщась опухшим носом.

Платье я выбрала темно-зеленое с глухим воротом, скрывая под ним ожог на шее.

Платье я выбрала темно-зеленое с глухим воротом, скрывая под ним ожог на шее.

Чай мы пили медленно, размеренно прихлебывая из фарфоровых кружек. Разговор не клеился. Тара изучающе посматривала на меня красными глазами. Я на нее  с немым любопытством.

 Да ладно,  не выдержала она первая.  Спрашивай. Я же вижу, на языке вертится Только чур условие. Говорим о том один раз,  сузила глаза, пронизывающе глядя. Я взяла в руки печенье, покрутила в руках и, откусив, спросила:

 Что у тебя за проклятие?

Тара отставила кружку, по-мужицки откинулась на спинку стула. Тот скрипнул под ее весом, а она закинула ногу на ногу.

 Дед мой семью троллей убил, всех подчистую. Вырезал вместе с детьми.  Глаза Тары при этом заполыхали огнем, а на лице выразилась глубокая ненависть. Мне вдруг подумалось: дай волю, она бы сама своего деда собственными руками удушила.  Дикие, говорит, были. А троллиха магичкой оказалась, ну и прокляла перед смертью. Навещала: «Аукнется тебе деяние!» Время прошло, дед про магичку забыл. Семьей обзавелся, дети пошли. Все как один  ладные, хорошенькие. Разве ж, когда все хорошо, о плохом думается? О проклятии вспомнил, когда внуки народились. Все нормальные, и только я Полуледи, полутролль. Младшая, у младшего сына. Соседи коситься начали. Вот меня с пеленок в приют и определили.  Она горько усмехнулась.  Навещать приходили раз в неделю, а как постарше стала, так и вообще пропали. Стыдно такую дочь иметь. Матушка-настоятельница мне перед уходом бумагу дала, а там отказная. Так и осталась без рода и племени. Ненавижу!  Кулак опустился на стол. Жалобно звякнули о блюдца кружки, расплескивая чай.  Вышла из приюта, а идти некуда. Хорошо, настоятельница рассказала мне об институте проклятых. Я тогда решила  закончу его, контролировать себя научусь и в наемники пойду. Им сейчас платят хорошо. Богатой стану и к родственничкам заявлюсь. Пусть увидят и  Глаза девушки заблестели влагой. Но она быстро вытерла их ладонью, шмыгнула носом и громко выдохнула:  Вот так. А ты как сюда?

Чай остыл, пока Тара историю свою рассказывала. У меня, честно сказать, и аппетит пропал. Я смотрела на зеленокожую девушку и думала, что не такое уж у меня плохое детство было. Пусть тетка воспитывала, а родная. И дом имелся, и сестра, которая любила. Роднее ее никого у меня не было. Вдвоем росли, в одну школу ходили, уроки она мне делать помогала, кусок послаще подсовывала. Мне разом стало тоскливо. Как там Хилда?

 А ты? Какое у тебя проклятие?  переспросила Тара и потянулась за кружкой, посмотрела: густая жижа плескалась на дне. Девушка плеснула себе кипятка и громко захрустела печенькой.

Я вздохнула, прогоняя невеселые мысли.

 Родителей не видела. Тетка воспитала. А проклятие Я не знаю, как и от кого мне досталось.  Помолчала, изучающе смотря на стол.  Я суккуб.

Тара даже пить перестала, удивленно посмотрела на меня и присвистнула.

 Надо же! А я думала, что суккубы  это мифология Ну там демоны преисподней А тут

Демоны? Вот уж спасибо за сравнение. Хотя А что я знаю о суккубах? Ничего.

 Не знаю,  пробормотала невнятно.  Я вообще о том, кто я, только сегодня узнала. Может, и демоны, иначе не стало бы это проклятием.

Тара одним глотком допила чай, поднялась.

 Все нормально будет! Ты, главное, верь в хорошее,  странно это было слышать от нервной воинствующей леди-тролля. А она подошла и похлопала меня по спине, отчего у меня снова в голове застучало. Девушка поморщилась, осторожно потерла подбитый нос.  Хрупкая такая. И как на боевого будешь учиться?.. А магистр Дейн Треш еще тот зверь,  она зевнула и направилась к кровати.

А я еще посидела, чай допила, печеньку через силу съела. Тоскливо И до сердечной боли хотелось домой, к Хилде! Чтобы она, как в детстве, по волосам гладила и шептала успокоительно:

Назад Дальше