Автоматическая винтовка Симонова, тоже, можно сказать, трофейная отбитая мной у немцев, предназначалась для серьезного боя. В мастерских Школы для нее сделали многокамерный дульный тормоз-компенсатор по моему чертежу идею я «честно украл» у пулемета КОРД. Теперь из винтовки можно было стрелять очередями даже на бегу, а не только лежа с упора.
Но для «основной тихой работы» Трифон Аполлинариевич выдал мне «Наган» с «БраМитом» настоящее бесшумное оружие. Чем хорош револьвер с «глушаком», а «Прибор бесшумной и беспламенной стрельбы братьев Митиных» настоящий глушитель, тем, что он не выдает стреляющего не только звуком выстрела и вспышкой, но и лязгом механизма. При этом именно конструкция «Нагана», в отличие от других револьверных систем, не выдает стрелка прорывом пороховых газов между каморой барабана и стволом[7]. У «Нагана» всего один минус семь патронов в барабане и медленная, по одному, перезарядка. Но он ведь и не для серьезной перестрелки предназначен. Его задача помочь разведчику-диверсанту тихо снять вражеского часового.
ПББС довольно серьезно нарушал баланс оружия, что вынуждало серьезно тренироваться, приспосабливаясь к оружию. К тому же глушитель братьев Митиных требовал за собой ухода его камеры надо было частенько чистить от нагара, но тут уж все от стрелка зависит. Это должно быть первейшей заповедью бойца содержать оружие в порядке. Ранили тебя? Потерпишь. Сначала оружие обиходь да перезаряди, чтобы из «трехсотого» не превратиться в «двухсотого».
Кстати, немцы до такого полезного изобретения не додумались, только тырили наши «БраМиты», переименовывая их в «Шалльдампферы».
Закончив проверять оружие под строгим взглядом Трифона Аполлинариевича, я прямо поверх красноармейской формы натянул камуфляжный комбез настоящее «пятно», хотя и отличный от того, в который я привык упаковываться ТАМ, в Приднестровье или в Югославии. На пояс слева повесил ножны с очередным трофеем отличным боевым ножом, который я снял с трупа командира взвода диверсантов из «Бранденбурга», застреленного детским писателем Аркадием Гайдаром[8]. Клинок оказался на удивление хорош не выпендрежный эрзац, как у эсэсовцев, а вполне себе рабочий и сталь отличная, и заточка. «Парабеллум» в закрытой, но быстрооткрываемой кобуре разместился справа.
«Наган» с «глушаком» положил в специальный длинный карман десантного рюкзака. Для быстрого выхватывания оружие не предназначалось. В сам рюкзак я набил почти четыре сотни винтовочных патронов в пачках и четыре гранаты «Ф-1» без запалов. Запалы, как и положено, аккуратно уложил в левый нагрудный карман гимнастерки.
Трифон Аполлинариевич придирчиво осмотрел меня со всех сторон, заставил пробежаться и попрыгать, внес парочку предложений по размещению на теле оружия и снаряжения. Затем тщательно проверил обувь ведь от нее зависела мобильность диверсанта. Не дай бог сапоги будут натирать или подметка отвалится в самый неподходящий момент! С обувкой все было нормально где-то через неделю моего пребывания в Школе мне выдали новенькие яловые сапоги, сшитые по индивидуальной мерке на заказ. И за пару прошедших месяцев я уже хорошо их разносил.
Снарядился я, значит, по полной и тут слышу затопали в коридоре, да гулко так. Мне сразу вспомнилось обещание начальника ШОН познакомить меня с членами группы и вот, похоже, они явились.
Сначала в дверь просунулся огромный Петя Валуев. Осклабился, увидав меня, и освободил дорогу Хуршеду Альбикову, чернявому и, на фоне своего громадного напарника, щуплому.
Петр держал в руке гигантский рюкзак, а у Хуршеда под мышкой был зажат чехол с чем-то огнестрельным.
Опять ты, пионер! пророкотал Валуев. Никак мы от тебя не избавимся!
Я тоже рад тебя видеть, улыбнулся я и попытался крепко пожать ему руку. Моя ладошка утонула в здоровенной лапище.
Опять ты, пионер! пророкотал Валуев. Никак мы от тебя не избавимся!
Я тоже рад тебя видеть, улыбнулся я и попытался крепко пожать ему руку. Моя ладошка утонула в здоровенной лапище.
Привет! расплылся в улыбке Альбиков, принимая эстафету. О, и Трифон тут! Здорово, Тришка! Как здоровье, как нога, дружище?
Здорово, парни! обрадовался гостям начальник склада. На его малоподвижном лице даже прорезалась улыбка, что было несвойственно серьезному не по годам мужчине. Культя мозжит по вечерам, а так почти норма!
Только сейчас я сообразил, что прихрамывал строгий начсклада из-за серьезной травмы. Вероятно, именно потеря ноги и привела еще вполне молодого бойца на тыловую должность.
Ты это Береги себя, Трифон! пробасил Валуев, похлопывая начсклада по плечу. Ребята из нашей старой группы тебе привет передают!
Спасибо, парни! Мне показалось, или в самом деле на глазах Аполлинариевича блеснули слезы.
Как тебе наш пацан? покосившись на меня, спросил Альбиков.
Толк будет! усмехнулся Трифон. Удачи вам на выходе, парни!
Петр мощной рукой вытолкал меня со склада и задал направление движения мощным толчком в спину.
Аккуратней, громила! машинально огрызнулся я.
Чую, выздоровел наш пионер! ухмыльнулся Петр. Откормили тут тебя Вон какие щеки наел! Хуршед, помнишь, какой он был? Худу-у-ущий
Как глиста! нашел подходящий эпитет Альбиков. И как только винтовку удерживал!
Зато немцы в него попасть не могли, осклабился Валуев. Пионер, чуть что, боком к ним поворачивался, а в профиль его и не видно! Помнишь, как тогда, возле убежища? Немцы не сразу и заметили, что их кто-то с ходу лупит! Там было два или три броневика
Заметили, усмехнулся я. А бронетехники они побольше нагнали там был танк, три бронетранспортера и еще один шестиколесный «панцерфункваген» ну, машина для связи. И с чего бы я вдруг, ни с того ни с сего, лупить стал? Их там с полсотни было, фрицев, стоят в полный рост и по вам палят! А я им в тыл зашел, и не один, а с дедом Игнатом. Мы огонь открыли, когда человек десять немцев пошли вам «контроль» делать, а вы их из пулеметов приветили!
Да-а зажмурился от приятных воспоминаний Альбиков. Помню! Всю их контрольную группу положили, как траву косой!
Мне вдруг очень захотелось рассказать о былом, поделиться пережитым.
Вот тогда и пришла моя очередь, продолжил я. А то, думаю, растянутся сейчас «германы», как их дед звал, охватят вас с флангов, а потом гранатами забросают, и все рой вам потом братскую могилу. А у меня, как назло, лопаты не было
Шутник ты, пионер! бахнул Валуев и громоподобно рассмеялся. Так как ты их умудрился тогда сделать, расскажи, мне до сих пор непонятно!
Дед меня страховал, а я работал по пулеметчикам до них метров сто было. Одного снял, другого, третьего Вторые номера пытались было сменить убитых, так дед их сразу отправлял следом за первыми. А главный у них в танке сидел, из люка торчал с биноклем. Думаю, надо его срочно приголубить, а то накомандует, чего не надо! До него далековато было, метров триста, а я без оптики Попал! Целился, правда, в корпус, а попал в голову пилотка в одну сторону, наушники в другую.
Как мы потом выяснили, это был полковник Ангерн заместитель командира дивизии, вставил слово Альбиков.
Помню, помню сказал Валуев. Я тогда просто охренел: вдруг ни с того ни с сего танк срывается с места и уматывает. А за ним радийная машина, на той же скорости, только пыль столбом!
Я со своего места только пылюку увидал, признался Альбиков. А потом лейтенант Петров с фланга ударил ты ему еще вот эту самую свою «авээску» оставил. Сержант легонько хлопнул ладонью по ложу моей винтовки. Помнишь?
А как же! бодро ответил я. Но только немцы, суки, как-то удивительно быстро в себя пришли Начали по нам с дедом долбить так, что головы не поднять!
Ну, а как ты внутри «Ганомага» очутился? пытливо глядя мне в глаза, спросил Валуев, словно подозревая в измене Родине.
Решил исполнить древний русский тактический прием обойти врага с тыла! изобразил я жестом свою военную хитрость. Было у меня две «колотухи». Ну и решил я к фрицам поближе подобраться, на дистанцию броска, не ждать, пока у «германов» патроны кончатся! Или когда к ним подкрепление подойдет
И как у тебя это получилось? спросил Альбиков, щуря черные глаза. Бронетранспортеры ведь на открытом месте стояли!
И как у тебя это получилось? спросил Альбиков, щуря черные глаза. Бронетранспортеры ведь на открытом месте стояли!
Я про себя ругнулся даже Хуршед будто допрос вел. Или ему в самом деле интересно знать? Или проверяет чего?
Нашел место, где от кустов до ближайшего «Ганомага» каких-то полста метров было, растолковал я. Да нет, побольше В общем, я туда. Добегаю до броневика, вижу приятная компания укрылась за ним и по вам лупит. Досчитал до шести и бросил «колотушку» она как раз в воздухе рванула. Потом еще одну такую группку Но не всем досталось. Я тогда в БТР ворвался. И к пулемету А остальное дело техники. В упор сложно промахнуться!
Да-а затянул Хуршед, видимо, удовлетворившись. Были схватки боевые
Всего я пятьдесят четыре немецких трупака насчитал, прогудел Валуев, сам «зольдбухи» собирал. А полвзвода ты один, считай, перебил!
Что бы вы без меня делали! ухмыльнулся я и спросил, оглядевшись: А куда это мы так бодро топаем? Въезд на территорию Школы в другой стороне!
Да есть тут одно дело! тоже оглядываясь по сторонам, ответил Альбиков.
Мы остановились у небольшого бревенчатого домика, стоящего в той части территории ШОН, где я ни разу не бывал.
Здесь, что ли, Петь? спросил у напарника Хуршед.
Похоже пробормотал Валуев.
Тут вдруг сзади послышалось негромкое покашливание мы резко обернулись. На дорожке стоял и улыбался начальник ШОН. Подобрался он к нам совершенно бесшумно.
Василий Захарович! радостно сказал Альбиков. Здравствуйте!
Я поразился. Никогда прежде мне не доводилось наблюдать, чтобы Хуршед выказывал кому-нибудь такое почтение, он всегда вел себя очень ровно. Но сейчас Альбиков просто сиял от восторга, будто фанат, лицом к лицу повстречавшийся со своим кумиром, мегазвездой первой величины.
Здравствуйте, Хуршед Рустамович, улыбнулся начальник. Прибыли?
Да! вытянулся во фрунт Альбиков.
А Валуев-то, Валуев! Этот великан, который мог бы сыграть Халка, всего лишь намазавшись зеленой краской, лучился, как стоваттная лампочка, и прогибался так, что чудилось еще немного и он вовсе на коленки хлопнется.