Останови машину, сказал Ричер.
Эбби затормозила в тридцати ярдах севернее «Линкольна».
В худшем случае там два головореза и двери заблокированы, констатировал Джек.
Что рекомендует в такой ситуации армия? спросила Эбби.
Бронебойные пули хорошо преодолевают сопротивление металла. А взорвавшийся бензобак скроет улики.
Мы не можем так поступить.
Печально. Но нам нужно что-то сделать. Это твой дом. И они суют свой нос куда не следует.
Безопаснее с ними не связываться.
Только в краткосрочной перспективе. Мы не можем позволить им делать все, что вздумается. Нам нужно отправить им сообщение. Они перешли границы. Эти парни заставили ни в чем не повинных хозяев бара, у которых хватило хорошего вкуса взять на работу тебя и пригласить гитаристов, сообщить им твой адрес. Я хочу, чтобы они поняли: существуют вещи, которые делать нельзя. И они должны понимать, что связались не с теми людьми. Нам следует немного их напугать.
Некоторое время Эбби молчала.
Ты спятил, сказала она наконец. Ты один. Тебе с ними не справиться.
Но кто-то должен, возразил Ричер. Я к такому привык. Я был военным полицейским. И мне приходилось делать очень неприятную работу.
Еще немного помолчав, Эбби заметила:
Тебя тревожит, что двери их машины заперты. Потому что в этом случае тебе не удастся до них добраться.
Верно, не стал спорить Ричер.
Я могу обойти квартал и попасть в квартиру через заднюю дверь, предложила она. А потом включить везде свет. Они выйдут из машины, и ты сможешь с ними разобраться.
Нет, сказал Ричер.
Ладно, тогда я могу не включать свет и просто забрать свои вещи, предложила Эбби новый вариант.
Нет, повторил он. По той же причине. Они могут ждать тебя в квартире. А в машине никого нет. Или они разделились один в машине, другой в квартире.
Жуть какая, проворчала Эбби.
Я тебе говорил. Есть определенные вещи, которые они делать не должны.
Я могу прожить без вещей. Ну, тебе же удается Очевидно, такое возможно. Это может стать частью эксперимента.
Нет, снова возразил Ричер. У нас свободная страна. Если ты хочешь взять вещи, значит, ты не должна без них обходиться. И если они должны получить послание, они его получат.
Ладно, меня это устраивает, не стала спорить Эбби. Но как мы это сделаем?
Тут все зависит от того, насколько ты готова и хочешь погрузиться в эксперимент.
Что я должна сделать?
Я практически уверен, что у нас все получится.
Что именно?
Но ты, наверное, начнешь беспокоиться раньше времени.
А ты попробуй.
В идеальном случае я бы хотел, чтобы ты подъехала к «Линкольну» со скоростью пешехода и слегка толкнула его в задний бампер.
Зачем?
Тогда двери разблокируются, принялся объяснять Ричер. Такой будет первая реакция. Машина посчитает, что произошел незначительный инцидент. Где-то внутри есть небольшое устройство. Предохранительный механизм.
И тогда ты сможешь открыть двери снаружи, сообразила Эбби.
Это будет решением первой тактической задачи. Все остальное последует за ней.
У них могут быть пистолеты.
Только в течение ограниченного периода времени, заверил ее Ричер. Потом пистолеты будут уже у меня.
А что, если оба парня в квартире?
Ну, в этом случае мы можем поджечь машину. И тогда послание будет отправлено.
Это безумие, пробормотала Эбби.
Давай решать проблемы по мере их поступления.
А моя машина пострадает?
У нее федеральные бамперы. Должны выдержать удар на скорости пять миль в час. Возможно, тебе потребуется новая кабельная стяжка.
Ладно.
И не забывай удерживать ногу на педали сцепления, продолжал давать указания Ричер. Ты ведь не хочешь, чтобы машина заглохла? Ты должна быть готова дать задний ход.
А что потом? продолжала задавать вопросы Эбби.
Ты припаркуешь машину и пойдешь за вещами, пока я буду объяснять парням, что им следует сделать.
А что потом? продолжала задавать вопросы Эбби.
Ты припаркуешь машину и пойдешь за вещами, пока я буду объяснять парням, что им следует сделать.
И что же?
Следовать за тобой в какое-нибудь сомнительное место к востоку от Центральной улицы.
На этот раз Эбби замолчала надолго. Но потом кивнула. Тряхнула короткими темными волосами. Ее глаза заблестели. На губах появилась улыбка мрачная и одновременно возбужденная.
Ладно, повторила она. Вперед!
В этот момент правая рука Грегори докладывал то немногое, что ему удалось узнать. Он стоял во внутреннем офисе, напротив письменного стола босса. А находиться там всегда было страшно. Письменный стол, массивный, с изящной гравировкой по темному дереву, такое же огромное кресло, обитое зеленой стеганой кожей. За креслом тяжелый книжный шкаф, парный с письменным столом. Все вместе производило солидное впечатление. Не самое приятное место в особенности если ты излагаешь столь невнятную историю.
Вчера вечером в шесть часов Аарон Шевик был громадным уродом и ничтожеством, который вернул заем. В восемь он был громадным уродом и ничтожеством, пришедшим за новым займом. Но в десять он уже изменился. Он разгуливал по городу, наслаждался игрой оркестра в баре, флиртовал с официанткой, ел маленькие пиццы и пил кофе по шесть долларов за чашку. И снова изменился, когда выходил из бара, стал крутым парнем, задающим вопросы о Максе Труленко. Он выглядит как три разных человека в одном. Мы понятия не имеем, кто он такой на самом деле.
А кто он такой, по твоему мнению? спросил Грегори.
Правая рука не стал отвечать на его вопрос.
Между тем мы отыскали его последний адрес, продолжил он. Но там его не оказалось. Мы узнали, что он уехал оттуда год назад. Новые арендаторы пожилая пара, Джек и Джоанна Ричер. У них в гостях была внучка, Эбигейл Ричер. Вот только это не так. На самом деле ее зовут Эбигейл Гибсон. Она официантка, с которой Шевик флиртовал вчера вечером. Мы ее хорошо знаем. Она настоящий нарушитель спокойствия.
В каком смысле?
Около года назад она кое-что сообщила в полицию. Мы решили проблему, показали ей, что она совершила ошибку. Девчонка обещала исправиться, поэтому мы позволили ей продолжать работать.
Грегори наклонил голову влево и некоторое время держал ее так, потом наклонил вправо и снова немного помедлил, словно у него болела шея.
А теперь она флиртует с Шевиком и появляется в доме, где он жил раньше под фальшивым именем, заключил он.
Но и это еще не всё, продолжал правая рука. Бабушка Ричер заходила сегодня утром в наш ломбард, но подписалась фамилией Шевик.
В самом деле? Грегори приподнял брови.
Мария Шевик.
А потом появилась на последнем известном адресе Аарона Шевика
Мы понятия не имеем, кто такие эти люди на самом деле, признался правая рука.
А ты сам что думаешь? снова спросил Грегори.
Мы заняли наше нынешнее положение не потому, что вели себя как дураки, сказал правая рука. Нам следует рассмотреть все варианты. И начать с Эбигейл Гибсон. В городе появился новый полицейский комиссар. Может быть, он рассчитывает получить преимущество, изучая старые файлы. И нашел там имя Гибсон. Возможно, он решил ее использовать. Например, отправил крупного урода в поле, чтобы те работали в паре.
Но он еще не занял должность комиссара, возразил Грегори.
Тогда у него еще больше причин. Мы считаем, что нам все еще ничего не угрожает.
Ты считаешь, что Шевик полицейский? спросил Грегори.
Нет, ответил правая рука. Мы работаем в контакте с полицией. Мы бы знали. Кто-нибудь нам рассказал бы.
Тогда кто же он такой? спросил Грегори.
Может быть, из ФБР. А вдруг полицейский департамент запросил помощь со стороны?
Нет, возразил Грегори. Новый комиссар не станет так поступать. Он захочет, чтобы работу делали его люди и вся слава досталась ему.
Тогда кем он может быть?
Парень, который взял в долг деньги, а потом спросил про Макса. И я должен признать, что это очень странная комбинация.
Что нам теперь следует сделать?
Наблюдать за домом. Если он там живет, то рано или поздно появится.
Эбби не стала отстегивать ремень безопасности и поставила двигатель на первую передачу. Ричер свой отстегнул и уперся ладонью в приборный щиток.
Готов? спросила она.
Готов? спросила она.
Скорость пешехода, повторил Джек. Тебе покажется, что мы едем очень быстро, когда окажемся близко. Но не тормози. Может быть, тебе стоит прикрыть глаза в самый последний момент.
Эбби отъехала от тротуара, и «Тойота» медленно покатила по улице.
Глава 20
Считается, что скорость пешехода составляет три мили в час или около двухсот семидесяти футов в минуту, так что побитой белой «Тойоте» потребовалось целых двадцать мучительных секунд, чтобы сократить расстояние до припаркованного «Линкольна». Эбби выровняла автомобиль, сделала нервный вдох, задержала дыхание и закрыла глаза. Дальше «Тойота» катилась уже сама и еще через мгновение жестко столкнулась с задним бампером «Линкольна». На скорости пешехода. Удар получился сильным и громким. Эбби швырнуло на ремень безопасности. Ричер оперся двумя руками о приборный щиток. «Линкольн» отбросило вперед на фут. «Тойоту» на фут назад. Ричер выскочил наружу, сделал один, два, три быстрых шага к правой задней дверце «Линкольна» и схватился за ручку.
Устройство безопасности сработало.
Дверь распахнулась. Внутри находились два парня. Они устроились впереди, локоть к локтю, с отстегнутыми ремнями, откинувшись назад, комфортно, а потому их сильно тряхнуло. Головы обоих оказались на спинках сидений, то есть на уровне пояса Ричера, когда тот проскользнул в машину за их спинами, что позволило ему легко дотянуться до них руками и с силой столкнуть одну с другой, как делает сидящий в конце оркестра ударник с цимбалами. После чего Ричер резко толкнул их вперед, и тот, что находился слева, ударился о край руля, а правый громила в приборный щиток над бардачком.
Затем Ричер засунул обе руки в карманы их пиджаков, наклонился через плечи громил вперед, обыскал, нашел кожаные ремни, кобуру с пистолетом у каждого и забрал свою добычу. Потом убедился, что на ремнях брюк и щиколотках оружия нет.
Закончив, он уселся на заднее сиденье. Пистолеты были «Хеклер и Кох П7». Оружие немецких полицейских. Превосходная конструкция. Почти изящная. Но стальная и с жесткими краями. А потому мужественная.
Пора просыпаться, парни, сказал Ричер.
Он ждал. В окно увидел, как Эбби вошла в дверь своего дома.
Просыпайтесь, парни, повторил он.
И они достаточно скоро пришли в себя. Оба моргали и озирались по сторонам, пытаясь понять, что произошло.
Итак, условия сделки, сказал Ричер. К ней добавляется стимул. Вы повезете меня на восток, по пути я буду задавать вопросы. Если вы соврете, я сдам вас албанцам, когда мы туда приедем. А если расскажете правду, я выйду из машины, а вы сможете вернуться домой живыми и здоровыми. Это и есть побудительный стимул. Ваше дело согласиться или отказаться. Вы всё поняли?