Оба иностранца расхохотались, и стало видно, что они уже слегка навеселе. Впрочем, об этом указывали и почти пустые бутылки вина, и початая бутылка виски (хотя как может виски сочетаться с вином не знаю). Директор небось пил.
Да вы шутник, герр Карпов! отсмеявшись, заключил немец. А что касается ваших девушек, да, при взгляде на такое чудо просто отнимается разум! Мне стыдно признать, но ваши женщины красивее наших! Ваши и одеваются элегантнее, и косметикой пользуются умело. Наши совсем забыли, что они все-таки женщины, все стараются быть похожими на мужчин. А это ведь неправильно, согласитесь!
Я кивнул, и немец продолжил:
Ваши книги, как мне сказали, насыщены эротизмом. Неужели цензура пропустила такие книги? Или к вам особое отношение? Если да то почему?
Никакого особого, признался я. Чтобы мои книги прошли цензуру, мне пришлось кое-что в них изменить. Написать не так, как я это хотел сделать. То, что сложилось у меня в голове, то, что я хотел изложить было усечено, можно сказать, кастрировано. И, кстати, вдруг решился я, если у вас возникнет такое желание, для вас я могу сделать другой вариант, гораздо более откровенный, изобилующий откровенными сценами. Придется потрудиться, но впрочем, я думаю не стоит этого делать. У вас ведь тоже цензура не дремлет!
После набоковской «Лолиты», по-моему, всем уже плевать на цензуру, усмехнулся француз. Но вообще-то вопрос интересный. Мы это обсудим. И я лично склонен принять ваше предложение!
Ты чего творишь?! зашептал Махров. Нас распнут! Какая, к черту, эротика?! Ты и так по грани ходишь! Смотри, свалишься, и я с тобой!
Не боись я же для зарубежа! Пусть видят, насколько советский писатель раскован и насколько терпима власть, что пропускает даже такое! Иностранцы будут в восторге! Вот посмотришь!
Посмотришь черт ты эдакий! Обязательно что-то ляпнешь! А мне потом отдуваться! Нам ведь все равно придется докладывать о встрече с иностранцами, понимаешь?!
Говорили мы, само собой, тихо, практически шептали, и только Ниночка, тщательно изображая отсутствие интереса к нашей перепалке, могла что-то расслышать. Но вряд ли говорили мы быстро и практически шептали.
Ну что же, мы видели все, что хотели! объявил француз, и немец согласно кивнул. Вы интересная личность, господин Карпов! Я хочу с вами поработать. И мой коллега, думаю, тоже (немец кивнул и что-то буркнул). Коллега хочет по примеру нашего американского друга пригласить вас на презентацию книги. И я этого хочу. Бывали в Париже? Нет? Так я вас приглашаю. Официальное приглашение получите позже. Жаль, что наше время у вас уже заканчивается, ведь мы в Москве проездом, хотелось бы с вами поговорить подольше, обсудить мировые проблемы. Да, кстати, условия по договору с моим коллегой те же самые. Договоры аналогичны, так что не будем терять время. Давайте подпишем их и займемся делами. Нам еще в гостиницу, потом в аэропорт
Подписание не заняло много времени. Через полчаса зарубежные гости уже прощались с нами, пожимая руки и дежурно восхищаясь красотой русских женщин. Француз даже поцеловал руку Ниночки, чем привел ее в совершеннейший ступор. Комсомолке, спортсменке руки целовать?! Это только буржуи!
Впрочем, скорее всего, я преувеличиваю. Все-таки она выросла в интеллигентной семье и к таким вещам должна была привыкнуть. Ну мне так кажется. Так я себе представляю интеллигентные семьи сам-то, можно сказать, из «быдла», рабочее-крестьянского, инженерно-технического. Не привелось, так сказать, пообщаться с настоящими-то интеллигентами! Ну да яд и сарказм. В 2018 году что слово «либерал», что слово «интеллигент» приобрело эдакую негативную окраску. Почему? Это надо спрашивать не у меня. Простыми словами гнилой народ эта «гнилая интеллигенция». Как там Ленин говорил «Интеллигенция не соль Земли, а»? Вот то-то же.
Ффух! демонстративно выдохнул Махров, когда вернулся в кабинет директора, где я и Ниночка сидели за столом и мило беседовали о литературе. В основном говорила Ниночка, рассказывая, как с детства запоем читала фантастику и мечтала улететь на чужие планеты. Я лишь поддакивал и улыбался а что еще делать? Лучше дать женщине выговориться, пусть фонтан иссякнет сам по себе.
Ффух! повторил Махров и, усевшись за стол, налил себе полфужера виски. Потом медленно влил в себя содержимое фужера и смачно закусил бутербродом с черной икрой. Отлично! Решили вопрос! Ох и стоило мне это нервов! Еще и отписываться буду три дня! Ладно, промолчу! Ниночка, вы кушайте, кушайте! Бутербродики вкусные! А я еще выпью. У меня сегодня такое отчаянное желание нажраться вы даже не представляете! А вы, Ниночка, давайте-ка готовьте заявление о приеме на работу! Вон как к вам иностранцы льнут любо-дорого смотреть! Вы будете лицом нашего издательства, тем более что знаете языки. Кстати, чего там ляпнул этот немец? Чего он французу говорил?
Ниночка, как и следовало ожидать, зарделась, а я коротко пояснил ну так, в двух словах. Махров захохотал по типу «бу-га-га!», и я показал ему кулак. Пьяный уже, зараза! Валить отсюда надо!
И мы свалили. К моему (и Нины) удовольствию, дождь к тому времени закончился и на улицу выглянуло солнце. Майские дожди они совсем не долгие, эти майские грозы с порывами ветра и потоками воды. Ливанул, вылился, ну и хватит. Траву полил теперь и солнце можно выпускать! Лужи вот только, но если смотреть под ноги и как следует перепрыгивать вполне ничего. А через особо «опасные» лужи можно и девушку перенести взять ее на руки, положив на левую гладкие упругие бедра, а правую ладонь ей под грудь, на бок. Хорошо! Ну прямо-таки молодой вьюнош! Солнце, ветерок, на руках девушка чем не жизнь!
Поехали в центр на метро. Бродили по Красной площади, смотрели на очередь в мавзолей. Нина предложила сходить поклониться «мощам», но я категорически отказался. Во-первых, очередь. Во-вторых, смотреть там по большому счету и не на что. Этот сморщенный труп я видел уже не раз и не два вся сеть забита фотографиями этих останков. Неэстетично и неинтересно. Ну а в третьих не люблю я его. Вреда он нанес России это просто непостижимо сколько. Одна только его идея национального самоопределения чего стоит. Разделили страну по национальному признаку и тем самым заложили бомбу замедленного действия, которая в конце концов и взорвалась. Не так надо было. Совсем не так! Разделить весь Союз на квадратики, как США на штаты, и никаких тебе национальных правительств. И выжигать, искоренять любые проявления национальной культуры! Заменить десятки, сотни национальностей одной-единственной: «Советский человек»! Как у американцев: «Гражданин США» и все! Никаких тебе китайцев, никаких латиносов или ирландцев американец, и все тут!
Поехали в центр на метро. Бродили по Красной площади, смотрели на очередь в мавзолей. Нина предложила сходить поклониться «мощам», но я категорически отказался. Во-первых, очередь. Во-вторых, смотреть там по большому счету и не на что. Этот сморщенный труп я видел уже не раз и не два вся сеть забита фотографиями этих останков. Неэстетично и неинтересно. Ну а в третьих не люблю я его. Вреда он нанес России это просто непостижимо сколько. Одна только его идея национального самоопределения чего стоит. Разделили страну по национальному признаку и тем самым заложили бомбу замедленного действия, которая в конце концов и взорвалась. Не так надо было. Совсем не так! Разделить весь Союз на квадратики, как США на штаты, и никаких тебе национальных правительств. И выжигать, искоренять любые проявления национальной культуры! Заменить десятки, сотни национальностей одной-единственной: «Советский человек»! Как у американцев: «Гражданин США» и все! Никаких тебе китайцев, никаких латиносов или ирландцев американец, и все тут!
Само собой, Ниночке я этого всего не сказал. Не поймет. А может, и вообще воспринять так, как если бы я занимался пропагандой сатанизма. Советская молодежь воспитана совсем иначе, чем молодежь в 2018 году. Они такие патриоты, что нашим патриотам и не снилось! Советское самое лучшее, самое дельное, самое красивое, самое самое самое А все забугорное от Сатаны.
С одной стороны, это хорошо как следует промыли мозги, и эта молодежь точно не выйдет на митинги с требованием выдать им кружевные трусы, а с другой стороны не знаю. Чувствую себя рядом с ними как астроном, знающий о настоящей структуре вселенной и видевший ее в телескоп воочию. А они все еще думают, что Земля стоит на черепахах, черепахи на китах, а киты плавают в бесконечном море. Вот такая у нас разница даже не в годах, а в количестве накопленной информации.
А потом случилась неприятность. Когда шли по тротуару (Ниночка при этом держала меня под руку и щебетала что-то про то, как она училась в школе), мимо пролетел лихач на задрипанном «Москвиче-412» и обдал Нину с ног до головы. Все блузка, юбка было уделано потеками грязной воды так, что, казалось, Ниночка валялась в луже и ее только что оттуда подняли. У нее даже слезы из глаз покатились вот и погуляли! А я еще подозревал, что одежда, которую Нина надела, была самой лучшей в ее гардеробе. Со слов девушки я понял, что семья жила не шибко богато взятки за экзамены точно не брали. А потом отец умер, перед этим опустошив все денежные запасы за время своей болезни (я так и не понял чем он болел, спрашивать не стал). В общем плакала девушка неподдельно и горько, и тогда я принял решение: остановил первую попавшуюся машину, сунул туда Нину и приказал: «В «Березку», что на Сиреневом бульваре!»
Что мне тут всегда нравилось дешевое такси. И частники-«бомбилы» дешевые. Вероятно, им кажется, что, запросив червонец, они невесть какие деньги с меня поимели, а мне это видится такой дешевкой Впрочем, я это я, известный писатель, которого вот-вот издадут и в капстранах, а для обычного гражданина с зарплатой в 150 рублей
В магазине меня встретили как дорогого гостя. Директор, которая была в зале, тут же заверила, что помнит о наших договоренностях и все сделает как надо мебель привезут, соберут, я не должен беспокоиться. Я и не беспокоился, о чем ей сразу и сообщил. А еще подтолкнул вперед заплаканную Ниночку, на которую набросил мою джинсовую куртку, и попросил подобрать ей такое платье чтобы всех мужиков с ног сшибало! И туфли! И духи! И косметику! Ну и всякое там по мелочи. В общем одеть ее как следует, дабы было не стыдно ходить по миру рядом с таким классным парнем, как я (последнюю часть я сказал про себя, не вслух). Впрочем директорша меня поняла, как поняла и заведующая отделом женской одежды.
Ниночку увели, а я занялся тем, чем занимался каждый раз, приходя в этот магазин, уселся на кожаный диванчик под пальмой у окна и принялся подписывать книги, которые тащили мне продавщицы книжного отдела. Книг было много со слов одной из продавщиц, миленькой брюнетки с прической «каре», книги завезли сегодня утром, так как вчера купили последние три экземпляра. Но с утра уже продали несколько пачек наверное, спекулянты, чтобы торговать ими с рук.