У моей бабушки на работе такие же кресла стояли. Боря погладил красный бархат обивки. И стол очень похож. Знаешь, скорее всего, ты права, здесь мог быть НИИ. Бабуля преподавала в педагогическом университете, а мебель, возможно, делали по одному госзаказу. Либо она во всех учреждениях была одинаковой.
Боря, как думаешь, мы здесь одни?
Почему спрашиваешь? Он подошел ближе. Уверен, что кроме нас здесь только мыши и те уже ушли, потому как тут жрать нечего.
Просто у меня такое ощущение, что за нами постоянно кто-то наблюдает. У тебя нет такого?
Мы точно здесь одни, успокоил Боря. А наблюдает водитель из машины. Больше некому. На второй этаж пойдем?
Он говорил быстро и громко, будто пытался заполнить тишину, царящую вокруг. Здесь вроде ничего интересного.
Знаешь, если бы мне не сказали, что здесь никого не было много лет, подумала бы, что люди могли уйти вчера или неделю назад.
Судя по той кадке в углу, там когда-то была пальма. Он ткнул пальцем в угол, где стояла самая обычная деревянная бочка, опоясанная двумя стальными обручами. В пересохшей, растрескавшейся почве действительно торчал обрубок некоего растения, из которого, похожие на остов зонта, топорщились бурые прутья. И по ее состоянию можно уверенно заявить, что ее не поливали очень давно. Если сюда кто и захаживал, он точно не фанат флоры.
Обойдя первый этаж еще раз, они не обнаружили ничего интересного. Только в углу нашлась дверь в медицинский кабинет, в котором сохранились стол, кушетка, обитая дерматином и покрытая оранжевой клеенкой. У стены стоял железный шкаф с прозрачными дверцами. На стеклянных полках остались нетронутыми аккуратно расставленные бутылочки темного стекла с выцветшими этикетками, пара колб и маленькие аптечные весы.
На второй этаж вели два полукруглых лестничных марша, упирающихся в некое подобие балкона. Возле одного из них оказалась стойка, что-то вроде ресепшена в гостинице. Эта самая стойка и привлекла внимание Веры.
Однако, обойдя ее, Вера расстроилась. Не то чтобы она рассчитывала найти нечто интересное, но, учитывая хорошую сохранность здания, там мог оказаться журнал учета сотрудников или документы, способные пролить свет на предназначение строения. Артефактов оказалось немного: стул, тумба да древний спиральный обогреватель. На одной из полок с внутренней стороны стойки Вера увидела газету и обрадовалась ей будто сокровищу:
Боря, кажется, я нашла привет из прошлого!
Да здесь каждый сантиметр привет из прошлого, усмехнулся он, но на газету посмотрел заинтересованно. Дату глянь. Конечно, она могла оказаться тут задолго до исчезновения аборигенов или уже после, но все же какая-то зацепка.
О дате Вера и не подумала. Изначально она не собиралась трогать газету, рука сама потянулась.
Ого, ей почти двадцать семь лет, Борь.
Раритет. Он как раз обследовал самую нижнюю полку стойки и разогнувшись забрал газету у Веры. Выходит, здание забросили уже после развала Союза. Сколько тебе тогда было лет?
О дате Вера и не подумала. Изначально она не собиралась трогать газету, рука сама потянулась.
Ого, ей почти двадцать семь лет, Борь.
Раритет. Он как раз обследовал самую нижнюю полку стойки и разогнувшись забрал газету у Веры. Выходит, здание забросили уже после развала Союза. Сколько тебе тогда было лет?
Три года, не раздумывая выдала она. В тот год папа умер.
Извини, Вер, я не хотел.
Перестань. Я его почти не помню. Она вышла из-за стойки. Даже не так. Совсем не помню. Остались только ощущения, а все, что касается внешности, голоса, ничего не сохранилось. Я иногда Мишке завидую, он младше и у него вообще никаких воспоминаний об отце нет.
Боря хотел еще что-то сказать, но его прервал грохот наверху. Будто кто-то что-то уронил или сильно хлопнул дверью.
Не ходи! Вера успела поймать его за локоть, когда Кудинов рванул к лестнице. Пойдем отсюда! Зря вообще полезли!
Вер, нам в любом случае тут неделю придется провести. Если там человек, вряд ли он сразу нападет. Давай-ка, возвращайся к машине и попроси водителя, чтобы пришел. На двоих точно никто не станет нападать.
А вдруг это не человек?
В каком смысле? Собака что ли? Тогда тем более не страшно, возьму палку или камень, отобьюсь как-нибудь.
Боря был настроен серьезно и переубедить его никак не получалось.
Вдруг там не человек, а целая банда? Я видела такое в одном сериале. Беглые зэки прятались в заброшенном доме, и когда вернулась хозяйка
Тсс! Боря приложил палец к губам и сделал Вере знак двигаться к выходу. Сам же осторожно прошел к лестнице и посмотрел наверх, где частично открывался второй этаж.
Вера уже держалась за ручку двери, готовая в любой момент бежать, когда Боря громко рассмеялся и поманил ее к себе.
Со второго этажа на незваных гостей смотрел самый обычный черный кот. Огромные зеленые глазищи, шикарные усы и ошейник.
Вот кто нас напугал. Эй, кис-кис, иди сюда!
Морда исчезла, и уже через мгновение кот вальяжно спускался по ступенькам. Он доверчиво подошел к Боре и дал себя погладить.
У него ошейник. Вера потрепала котейку за ухом, отчего тот зажмурился и заурчал. И пузо вон какое упитанное.
И что?
Как что? Неужели не понимаешь? Здесь нет жилых домов, и коту просто неоткуда взяться. Был бы он тощий и облезлый, я не удивилась бы. Но этого точно кто-то кормит и периодически моет, вычесывает. У него ни одного колтуна в шерсти, даже репейника нет.
Кошки очень чистоплотные, встал на защиту животного Боря. Сам себя вычесывает и вылизывает. А ошейник да мало ли откуда? Может он потерялся?
И бежал не один десяток километров подальше от хозяев? Кот-социопат?
Если тебе так страшно, иди к водителю. Мне уже интересно, что там наверху.
Я с тобой пойду. Вера чувствовала, как ледяная рука, сжимающая желудок, постепенно ослабляла хватку. Если нас там убьют, ни за что тебя не прощу.
О, черный юморок пошел. Узнаю тебя, мать. С котом-то что делать?
Не знаю, пожала плечами она. Может с собой заберем?
Я давно хотел себе котика завести. Боря радовался совсем по-детски. Назову его каким-нибудь вычурным именем и начну фотки в инстаграм постить.
Шагай уже, блогер, беззлобно буркнула Вера. Нас вообще-то люди ждут, и работа стоит.
Я думаю, здесь будем снимать, рассуждал Боря, пока они поднимались по ступенькам. Кот шел рядом, но на площадке второго этажа рванул вперед по длинному коридору, буквально растворившись в полумраке. Не в самом здании, а рядом. Заброшка, банально, конечно, но на безрыбье, как говорится. Мать, а ведь это никакой не НИИ, а скорее пансионат.
Вера уже сама поняла, что ошиблась. Наличие стойки, которую про себя она сравнила с гостиничной, должно было натолкнуть на нужные мысли. Теперь же сомнений не осталось совсем. Лестницы слева и справа вели к двум уходящим вдаль коридорам, заканчивающимся небольшими окошками, которые и пропускали немного света, чтобы можно было рассмотреть одинаковые деревянные двери по обеим сторонам. Каждая дверь пронумерована. Здесь еще не было никаких электронных замков, а на полу лежала классическая красная ковровая дорожка с зеленой каймой.
Одна дверь отличалась от прочих, была она двустворчатой, с квадратными стеклами, за которыми виднелась узкая лестница, по всей видимости ведущая на следующие этажи. По ней же можно было спуститься и вниз. Вера догадалась, что изначально они с Борей обошли здание с заднего двора. Центральный вход с противоположной стороны. Панорамные окна часть входной группы, через которую постояльцы попадали в здание.
Вот бы наших здесь расселить, мечтательно произнес Кудинов, подходя к первой двери. На ней не было номерка, в то время как остальные оказались пронумерованы латунными цифрами. Только это наверняка опасно. Может, здание аварийное или грибок какой в стенах. Люди же почему-то ушли. Кстати, как ты думаешь, почему так произошло? Что могло прогнать отсюда народ?
Вера хотела сказать, что в местном лесу шастает оживший висельник, вот его-то люди и перепугались. Вслух же сказала совсем другое:
Время такое было, Борь. Сколько заводов закрылось, фабрик и тех же институтов научных. Может, пансионат какому-то комбинату принадлежал, а с его развалом и денег на содержание не осталось. Странно, конечно, что мебель не вывезли. Но и здесь должно быть логичное объяснение.
Вера заглянула через Борино плечо, когда он толкнул незапертую дверь в один из номеров и вошел внутрь. Обстановка спартанская: две узкие деревянные кровати, тумба, два стула. На кроватях даже остались полосатые матрасы, а на тумбе стоял мутный стакан.
Идея расселить всех здесь становится все более заманчивой.
Не чуди, Кудинов! взбеленилась Вера. Может, здесь реально какая-то зараза гуляет и мы ею уже надышались. Где, кстати, кот? Он убежал, как только мы поднялись сюда. Прятаться-то здесь негде.
Не знаю, может, по лестнице наверх? Над нами еще два этажа.
На которые мы не станем подниматься, предугадав его мысли, сказала, словно отсекла Вера. Здесь все одинаковое, типовое. Не думаю, что в одном из номеров спрятан клад.
Нет в тебе искры, мать. Боря взял в руку стакан и рассматривал его на просвет. Это же застывшая история, как какая-нибудь муха в янтаре.
Зато во мне есть инстинкт самосохранения, и он уже устал кричать, что пора смываться. А мухи чаще летят не на янтарь, а на другую, менее приятную субстанцию.
Слышала? Боря поставил стакан на тумбу и, оттеснив Веру, выглянул в коридор. Будто прошел кто-то.
Не смешно! обиделась Вера. У нее засвербило между лопаток, будто за спиной и впрямь кто-то стоял. В страшилки будешь играть с кем-нибудь другим. Пойдем уже!
Я не играю.
Боря вышел и, постояв на месте пару секунд, двинулся туда, где через грязное окно светило солнце. Вера не хотела идти за ним и осталась стоять на месте. Правда, надолго ее не хватило, ощущение чужого присутствия никак не исчезало. Еще и кот этот странный.
Уже интереснее, услышала Вера Борин голос, и внутри у нее будто сорвалась пружина. Она почти бегом побежала туда, где была открыта еще одна дверь. Вот тебе и сокровище. Боря стоял в номере-близнеце того, где они уже побывали. Однако он все же отличался от предыдущего. Одна из кроватей оказалась аккуратно застеленной. Казенное белье, какое бывает в государственных больницах и в плацкартах, кажется, провоняло все небольшое помещение хлоркой и еще чем-то едким. Единственное окно оказалось не запертым, рама тихонько постукивала, открываясь и снова закрываясь от сквозняка.