Формула [Универсальные законы успеха] - Альберт-Ласло Барабаши 12 стр.


Боб Ходжсон прекрасно знает этот мир. С аккуратной, коротко подстриженной седой бородой, в очках в тонкой оправе, этот учтивый винодел[40] больше похож на университетского профессора (которым когда-то и был), чем на преданного слугу Диониса. Посвятив свою жизнь океанографии, Ходжсон вышел на пенсию и занялся собственным виноградником в Калифорнии. Ученого удивили нелогичные результаты, которые показывали на конкурсах его вина. Его зинфандель 1993 года удостоился золотой медали на одном конкурсе, но даже не прошел в программу другого. Одни жюри отвергали его красные вина, а другие расхваливали их. Озадаченный, Ходжсон решил сам стать судьей, но ему не помогло и это. Он часто замечал, что его любимое шардоне едва проходит в финал, а ничем не примечательное мерло каким-то образом берет первый приз.

В конце концов Ходжсон отказался от судейства, потому что такие необъяснимые результаты заставили его поверить, что в судействе он не слишком хорош. И все же успех его винодельни зависел от критических оценок, и он не мог отделаться от мысли, что процесс далек от идеала. На кону стояло множество ящиков вина, которые хранились у него на складе. Однако, как он ни пытался постичь секрет, результаты конкурсов оставались нелогичными. Точнее, они казались стабильно случайными. Ходжсон был ученым, и это не могло его не удивлять.

Конкурс винодельческой продукции на Калифорнийской ярмарке самый старый в Северной Америке. Возможно, по этой причине он же считается и самым престижным. Золотая медаль этого конкурса позволяет винодельням повышать цену на свои вина, что помогает им выжить на конкурентном рынке. Ходжсон задумался, насколько точны и последовательны судьи при выявлении превосходных вин. Он входил в консультативный совет конкурса, а потому попросил других советников позволить ему провести эксперимент.

Когда жюри 2005 года собралось для оценки представленных на конкурс вин, все, казалось бы, следовали знакомому, проверенному временем протоколу: судьи оценивали сладость и кислотность вин, содержание танинов, фруктовые нотки и текстуру, делали подробные заметки, нюхали вино, пробовали его на вкус, держали во рту, сплевывали в специальную емкость. Однако на этот раз кое-что было не так. Для эксперимента Ходжсона судьи снова и снова дегустировали одни и те же вина. На протяжении дегустации им трижды приносили одни и те же вина в случайном порядке. Вдруг недостатки системы та самая непоследовательность оценки, которую Ходжсон раньше лишь подозревал,  стали совершенно очевидными. Один судья поставил первому вину низшую оценку 80. Чуть позже, попробовав то же самое вино второй раз, он поставил ему приемлемые 90. Когда это вино подали ему третий раз, он не узнал его и оценил на 96 баллов, а такая оценка заслуживает золотой медали. «Они оценивали одни и те же вина так, словно пробовали разные»,  отметил Ходжсон. Он пришел к выводу, что вина нередко получают награды по воле случая.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Самый быстрый бегун в мире Усэйн Болт[41] обходит Йохана Блейка и Тайсона Гэя всего на 0,11 секунды. Это 1-процентная разница, которую можно зафиксировать только с использованием продвинутых хронометров и видеозаписей на соревнованиях высшего уровня. Само собой, если бы с Болтом соревновался я, над моим результатом можно было бы лишь посмеяться. Но наши скорости различаются не так уж сильно: Болт бежит не в сто, не в десять раз и даже не вдвое быстрее меня. Дело в том, что у его скорости есть физический лимит. В науке мы называем ее ограниченной, и многие выдающиеся бегуны подходят к этой верхней границе причем некоторые из них так близки к ней, что без точных приборов не определить, кто из них быстрее. Легко отличить высокое от низкого, быстрое от медленного, а посредственное пойло от гран-крю, но гораздо сложнее отличить высокое от высокого, быстрое от быстрого и гран-крю от гран-крю.

Замеченная Ходжсоном проблема результат простого несовершенства. На конкурсе судьи дегустируют, как правило, выдающиеся вина. При этом выдающимися можно признать большинство конкурсантов. Усэйн Болт и конкурсы винодельческой продукции Ходжсона свидетельствуют, что результативность ограничена.

Это утверждение может показаться малопонятным, но я работаю в мире чисел, где у него есть точный смысл. Оно означает, что наша результативность следует по кривой нормального распределения[42]. Кривая нормального распределения это график, высокий скругленный пик которого сходит по конусу в обе стороны. Таким графиком часто описывается распределение роста или IQ. Он показывает распределение вероятности, отражая различия между нами. Так, большинство людей среднего роста найдут себя возле пика кривой нормального распределения, в то время как некоторые люди очень низкого и очень высокого роста окажутся в противоположных концах кривой. Но великаны не просто так существуют только в сказках. Кривая нормального распределения экспоненциально идет на спад по мере удаления от среднего значения, и это значит, что шансы найти белых ворон, то есть людей исключительного роста, в той же мере сходят на нет. Поскольку кривая нормального распределения описывает и нашу скорость, нам не найти бегунов, способных соревноваться с «Феррари». Даже лучшие из лучших усэйны болты, тайсоны гэи и йоханы блейки вынуждены бегать у верхнего сужения кривой, практически запинаясь о дальнюю границу результативности.

Может, в это и сложно поверить, но тот факт, что результативность ограничена, позволяет нам предсказывать результаты во многих видах спорта. Несколько лет назад исследователь науки успеха из Индианского университета Филиппо Радикки изучил историю олимпийских рекордов с 1896 года и обнаружил, что результаты неизменно улучшаются в соответствии с кривой нормального распределения. Одно это позволило ему спрогнозировать будущие олимпийские рекорды[43]. Например, накануне Олимпиады 2012 года Радикки предсказал, что в мужской стометровке будет установлен рекорд 9,63 секунды плюс-минус 0,13. И правда, Усэйн Болт пробежал дистанцию ровно за 9,63 секунды и побил предыдущий рекорд. То же самое произошло и с чемпионкой среди женщин, которая, по прогнозу Радикки, должна была преодолеть дистанцию за 10,73 секунды, плюс-минус 0,02. Шелли-Энн Фрейзер-Прайс показала время 10,75 секунды, уложившись в погрешность Радикки.

Поскольку результативность ограничена, мы можем весьма точно определять собственные границы. Радикки утверждает, что человечество не может надеяться пробежать стометровку менее чем за 8,28 секунды. Это верхняя граница человеческой результативности в спринте. Текущий мировой рекорд отличается всего на полторы секунды. Если только мы не разработаем сверхчеловеческую технологию, не создадим новых атлетов с помощью генной инженерии и не нашпигуем спортсменов допингом, никто никогда не сумеет пробежать дистанцию быстрее.

Если бы результативность не была ограничена, атлеты постоянно били бы все рекорды. Но такого не случится. Именно поэтому мы знаем, что с определенного момента убедительно обходить конкурентов уже невозможно. Осознание этого сбивает с нас спесь: вы можете быть великолепным хирургом, блестящим инженером или искусным пианистом, но в мире всегда найдутся другие хирурги, инженеры и пианисты, обладающие ничуть не меньшими навыками. Потратив сотни тысяч долларов на оплату передовых учебных программ и посвятив тысячи часов усердной работе, чтобы пробиться в элиту в собственной области, вы не станете единственным покорителем этой вершины. Рядом с вами будут по меньшей мере несколько человек, имеющих сходные таланты, опыт и образование, а также не менее мотивированных и усердных, чем вы сами. Ваши результаты будут оцениваться в сравнении с результатами, которые будут демонстрировать они, и со временем это расскажет нам о границах достижимого в вашей области. На вершине все мы рано или поздно наталкиваемся на границы результативности.

КОНЕЦ ОЗНАКОМИТЕЛЬНОГО ОТРЫВКА

Если бы результативность не была ограничена, атлеты постоянно били бы все рекорды. Но такого не случится. Именно поэтому мы знаем, что с определенного момента убедительно обходить конкурентов уже невозможно. Осознание этого сбивает с нас спесь: вы можете быть великолепным хирургом, блестящим инженером или искусным пианистом, но в мире всегда найдутся другие хирурги, инженеры и пианисты, обладающие ничуть не меньшими навыками. Потратив сотни тысяч долларов на оплату передовых учебных программ и посвятив тысячи часов усердной работе, чтобы пробиться в элиту в собственной области, вы не станете единственным покорителем этой вершины. Рядом с вами будут по меньшей мере несколько человек, имеющих сходные таланты, опыт и образование, а также не менее мотивированных и усердных, чем вы сами. Ваши результаты будут оцениваться в сравнении с результатами, которые будут демонстрировать они, и со временем это расскажет нам о границах достижимого в вашей области. На вершине все мы рано или поздно наталкиваемся на границы результативности.

Здесь возникает важный вопрос. Как мы выявляем лучших из лучших в такой конкурентной среде? Как мы принимаем решения, когда измерить результативность не получается?

Судьи винодельческих конкурсов не справляются со своей задачей не потому, что им не хватает опыта, подготовки или основательности. Они не справляются в основном потому, что все выставляемые на конкурс вина превосходны. Скорее всего, даже я пойму, насколько кулинарное вино, налитое в бокал из канистры, проигрывает изготовленному на прекрасной маленькой винодельне пино-нуар по 200 долларов за бутылку, если попробую их друг за другом. Однако вынужден признаться, что при выборе хорошего игристого для встречи Нового года я, вероятно, буду ориентироваться лишь на цены. Мне не уловить тончайших отличий превосходного вина от исключительного. Но, если верить Ходжсону, их не улавливают и эксперты.

Хотя результативность ведет к успеху, проблема заключается в том, что различия между лучшими в своей сфере так незначительны, что часто их невозможно измерить. Это усложняет смысл избитой, но верной фразы «повторенье мать ученья», которую нам часто приходилось слышать в школе. Повторение, несомненно, важно, и посредством него многие приближаются к совершенству. И все же большинство людей не получают никакой награды за свои успехи. У верхней границы результативность перестает быть решающим фактором.

Со стороны кажется, что у судей винодельческих конкурсов самая простая работа в мире: что и говорить, порой они пробуют по 150 великолепных вин[44] за день. Но на самом деле их задача невероятно сложна. Винодельни представляют на конкурсе лишь лучшие бутылки, а потому судьи дегустируют вина, которые почти невозможно отличить друг от друга. И у них нет «секундомера» нет простого инструмента, чтобы определить, какой из анонимных бокалов мальбека на вкус и запах явно лучше всех остальных. Нам не хватает секундомеров в большинстве сфер человеческой деятельности: в конкурсах скрипки, в музыкальных состязаниях, в присуждении литературных премий, в выборе врача года, а также, как мы видели в прошлой главе, в определении, какая из работ в галерее «лучшая».

Назад Дальше