Святые отцы настаивают: ничто не в силах умалить Сына Божия как Бога. Что может повредить Его Небесному величию? Святитель Прокл в «Похвальном слове» настаивает: подлинно ничто. «Грубость ли [плоти]? Но это вещественная принадлежность, а Слово [само по Себе] чуждо такой грубости. Чрезвычайность ли такого уничижения? Но Божество не ограниченно. Зачатие ли? Но Сотворивший [Деву] не осквернился, так же как и Воплотившийся и Родившийся от Нее; и даже человеколюбие приносит Царю тем большую славу. Рождение ли? Но оно не умалило Безначального. Вочеловечение ли? Но Божественная природа не потерпела изменения. Матерь ли по плоти? Но [Родившийся] не перестал быть по Божеству без матери. Ясли? Но [Сын] не оставил недра Отчего. Вертеп ли? Но Троица никогда не оставляла Престола».
Итак, Вочеловечение Бога Слова ни в коей мере не умалило неизменного и непоколебимого достоинства Сына Божия по Его Божеству, но, напротив, удивительным образом, как раз в Его добровольном Самоуничижении по человечеству, и явило нам еще в большей степени Его истинные славу и всемогущество. Как подчеркивает в «Слове на Благовещение Пресвятой Владычицы нашей Богородицы» святой праведный Николай Кавасила, «если Он и избрал истощание и воспринял нищету, однако, по воле Избравшего, наш дар» усвоенной Им от Матери нашей человеческой природы «стал для Него украшением и царством». Воспринятая Им людская природа отнюдь не унизила Его как Бога, но преобразилась Им и в Нем из образа нищеты и рабства в образ сияющей небесным светом славы обожения Человечества Сына Божия. Ведь, как поясняет в связи с этим в «Беседе на Благовещение» святитель Прокл, «если бы Слово не вселилось во чрево, то» наша «плоть» в Нем никогда бы «не воссела с Ним на Божественном Престоле». Теперь же, благодаря Вочеловечению Слова, Сын Божий, став истинным Человеком и тем исцелив и обожив нашу людскую природу в Себе, «исходатайствовал нам мир соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным».
Кроме того, святые отцы обращают внимание и на то, что в событии Благовещения осуществилось не только схождение в мир Бога Сына, но и совершилось первое в истории нашего спасения откровение Третьего Лица Пресвятой Троицы Святого Духа. В ветхозаветную эпоху существование Бога именно как Бога Троичного, равно как и бытие Каждого из Трех Божественных Лиц, оставалось от людей сокрытым. Человеческий род был тогда попросту не готов к постижению парадоксальной тайны существования Единого и вместе с тем Троичного Бога. И вот эта-то тайна как раз и приоткрылась в день Благовещения. Конечно же, полнота откровения Святого Духа как Третьего Лица Троицы была еще впереди: в Его грядущем явлении в образе голубя в миг Крещения Спасителя на Иордане, в зримом апостолами облаке во время Преображения Господня на Фаворе и, наконец, в Его ипостасном сошествии на учеников Спасителя в виде огненных языков в день Пятидесятницы. Но и теперь, во время Благовещения, Третье Лицо Пресвятой Троицы действует явно, творчески и активно вместе с благоволящим Отцом и воплощающимся Сыном. Об этом прямо свидетельствует Богоматери ангел, говорящий: Дух Святый найдет на Тебя, и сила Всевышнего осенит Тебя (Лк. 1:35). Таким образом, именно сегодня, в день Благовещения, Святой Дух начинает лично и ипостасно действовать в новозаветной истории именно как открывающее Себя человеку Третье Лицо Троичного Бога. Как раз ныне и полагается начало Его откровения миру, приподнимается завеса тайны над Его бытием как Одного из Божественных Лиц. Правда, из всех людей эту тайну пока что познает лишь Пречистая Дева. Но Мария при этом постигает на Себе действие Ипостаси Духа Святого явно и ощутимо, ибо Он Сам лично сходит на Нее, изменяет, преображает Ее в состояние совершенной духовной чистоты, внутренне обновляет Деву ради того, чтобы Она оказалась готова принять во чреве Сына Божия. Как подчеркивает в связи с этим автор «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, «сегодня вся вселенная объята радостью, так как совершилось пришествие к людям Святого Духа».
Итак, осуществившееся в день Благовещения соединение человеческого естества с Самим Богом, его восприятие в Ипостась Сына Божия, коренным образом обновило нашу людскую природу. По слову автора «Беседы первой на Благовещение Пресвятой Богородицы», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, в миг Благовещения в Марию «свыше вселился Бог Слово и в святом чреве воссоздал Адама». Но совершившееся в день Благовещения Боговоплощение не только воссоздало, не просто исцелило нашу людскую природу. Оно благодатно и полностью преобразило бытие человеческого рода, возвело нашу природу на абсолютно иную, чем прежде (даже по отношению к доброму и благому состоянию людского естества Адама еще до его грехопадения), духовную высоту, положило начало ее новому освящению, обожению, восшествию в горнее жительство на Небеса. Особенно возвышенно рассуждает об этом в «Слове на Благовещение Пресвятой Богородицы» святитель Андрей Критский. По его убеждению, именно в день Благовещения, благодаря совершившемуся тогда истинному единению Бога с человеческим родом, по дару обретенного нами в тот миг залога грядущего и близящегося Искупления, как примирения падшего Адама с его Создателем, наше людское естество целиком обновило образ своего существования: оно встало на предназначенный ему Богом путь к святости, к обожению, и как бы поднявшись на первую ступеньку возводящей на Небо лестницы спасения, уневестилось Богу. Святитель Андрей говорит: «Является Бог на земле, Бог с Небес, Бог между человеками, Бог во чреве Девы Тот, Которого не вмещает вся вселенная. Теперь человеческая природа начинает предвкушать радость и получает начало обожения. Теперь она, отвергнув от себя обманчивое богатство греха, уневещивается Творцу В этом-то и состоит таинство примирения Бога с людьми. Вот и предмет настоящего торжества соединение Бога с человеками, обожение воспринятой Им природы, обновление нашего образа, перемена нашего [прежнего] состояния на лучшее, наше возвышение и восхождение на Небеса [Наступает] мир, который Он Сам нам исходатайствовал, соединив небесное с земным и открыв новую стезю к восхождению на Небеса земнородным, то благоволение, по которому Отцу было угодно послать к нам, осужденным, Своего возлюбленного Сына, чтобы Ему, как Имеющему одну волю с Отцом, совершить предназначенное нам чрез Него от Отца спасение. Вот предмет нашего нынешнего торжества! Вот то важное поручение, которое ныне исполняет Гавриил, первым благовествуя Деве как посредник между Божеством и человечеством залог совершенного примирения!»
О том, что момент Благовещения, когда Бог вселился во чрево Пречистой Девы, оказался начальной точкой отсчета в деле нашего спасения, как исцеления и исправления людской природы в грядущем и воплощающемся Христе, свидетельствуют и другие отцы. Так, святитель Фотий Константинопольский в «Беседе первой на Благовещение Пресвятой Богородицы» учит: «Ангел посылается к Деве открыть о пришествии Господнем, возвестить явление среди людей Бога, благовествовать воссоздание нашего образа. Ангел посылается к Деве возвестить путь Господень, и [Сам] Господь при этом присутствует». А в «Беседе второй» на этот же праздник святитель Фотий продолжает: «Итак, настоящее торжество есть начало всех торжеств, поелику служит для нас залогом небесного обогащения и все снабжает нетленным богатством явления среди нас Господа, соделывает очищение нашего естества и дарует нам наслаждение благами вечными». А вот преподобный Беда Достопочтенный подчеркивает, что совершившееся в день Благовещения обновление нашего воспринимаемого Богом людского естества в воплощающемся Христе еще и усыновило Богу всех верующих, сделавшихся отныне не просто сродниками Господа по плоти, но ставших сынами Божиими: «Ангел был послан Богом с Неба к Деве, чтобы возвестить Ей новое Рождение по плоти Сына Божия, через которое мы, отвергнувшись достойной наказания ветхости, могли бы обновиться и быть причисленными к сынам Божиим». Святитель Григорий Палама так же возвышенно рассуждает о дарах Боговоплощения, коренным образом переменившего и преобразившего бытие человеческого рода благодаря вселению Бога Слова в день Благовещения во чрево Пречистой Девы. Бог сходит к нам с Неба, воспринимает нашу природу и обновляет ее, чтобы затем в Своем Вознесении на сороковой день по Воскресении из мертвых возвести Свое человеческое естество на Небеса и тем открыть Собой и в Себе вход туда всем нам. Святитель Григорий учит: «Так как Бог, создавший нас по благоутробию Своей милости, человеколюбствовал о нас и, приклонив Небеса, сошел и приял от Святой Девы наше естество, то Он и обновил его, восставил и даже возвел его на Божественную и Небесную высоту». А святой праведный Иоанн Кронштадтский, говоря о том же самом, что и святитель Григорий, в «Слове на Благовещение» припоминает здесь строку из Акафиста Иисусу Сладчайшему: «Христос для того на землю сниде, да нас на Небеса возведет».
При этом святые отцы, конечно же, не забывают и о том, что все это совершилось именно при живом и свободном участии Пречистой Девы как Той, посредством Которой Бог Слово и вошел во вселенную, стал Одним из нас и тем исцелил и обожил в Себе наше человеческое естество.
Некогда, в день грехопадения, задолго до того, как умертвить Бога на Кресте, человеческий род в лице Адама и Евы уже однажды умертвил Его в своем сердце, сказав: «Ты и Твоя воля для меня ничто. Твои заповеди для меня пустота. Ты для меня умер, Ты для меня более не существуешь, и потому ныне я устремляюсь сделаться богом без Бога ведь Ты мертв для моей угасшей к Тебе прежней любви по слову и по совету изрекшего: вы будете, как боги (Быт. 3:5). Дай мне следующую [мне] часть имения (Лк. 15:12), ибо Ты, Боже, Отче, мертв в моем сердце, в моей душе, в моих мыслях. Я требую у Тебя, словно у мертвеца, по праву наследования, свою часть имения: я требую уступить мне Твою славу, ибо более не хочу сиять отраженным светом Твоей нетварной благодати, я требую уступить мне Твою силу и власть, потому что уже более не хочу быть соработником Твоего могущества. Мне не нужна прежняя синергия[2] с Тобой, ибо я более Тебя не люблю, и всякое общее дело с Тобой для меня ненавистно и унизительно. Теперь я хочу по праву взойти на Твой Престол. И пускай сегодня Твоя кровь целиком будет на мне, ибо я свободно дерзнул убить Тебя в своем сердце. Но зато теперь я по отнятому у Тебя божественному праву изреку из его глубины: нет Бога (Пс. 13:1)».
По сути, то совершенное Адамом древнее преступление прекрасно отражают знаменитые слова Ницше, дерзко написавшего в «Веселой науке»: «Бог умер! Бог не воскреснет! И мы его убили! Как утешимся мы, убийцы из убийц! Самое святое и могущественное Существо, какое только было в мире, истекло кровью под нашими ножами кто смоет с нас эту кровь?»
Но мы, христиане, по собственному духовному опыту твердо знаем, что Бог безсмертен. Он, по выражению святителя Николая Сербского («Благовещение Пресвятой Богородицы. Евангелие архангела Гавриила»), именно Живой Господь. Он «Бог Живой», Который «творит Свою волю и Свое Домостроительство человеческого спасения». По выражению автора «Похвалы Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, после грехопадения Адама и Евы и до пришествия в мир Христа человеческий род ложно ощущал себя по отношению к Богу «вдовствующим», ибо считал Его мертвым, умершим в сердцах древних прародителей. Однако на самом деле все это время поистине Живой Бог настойчиво вел человеческий род к встрече с Собой в Воплощении, которое и осуществилось в день Благовещения. И потому именно в момент беседы Девы и ангела становится особенно ясен смысл слов псалмопевца: Сказал безумец в сердце своем: нет Бога (Пс. 13:1). Бог жив, пусть даже безумному грешнику и кажется, что Он умер. Более того: Бог и есть подлинное, единственное Начало и Источник жизни, а значит на самом деле мертв отнюдь не Он, но именно те, кто вне Его пребывают. А обладающим истинной жизнью, живым может считаться лишь тот, кто находится в духовном единении с Господом. Потому-то мы и можем утверждать, что первую победу над смертью во всем человеческом роде ощутила внутри Себя в день Благовещения именно Пресвятая Богородица, подлинно тогда с Ним соединившаяся как с Началом и с Источником Жизни. Конечно же, сам корень нашей общей смерти будет уничтожен гораздо позднее дня Благовещения на Кресте Христовом, при сошествии Господа во ад и при Его Воскресении. Но и теперь, именно в Благовещении, осуществилось наше первое торжество над началом смерти как Боговселение во чрево Девы Того, Кто и есть Сама Жизнь. Как прославляет в связи с этим Пречистую Деву и восклицает, обращаясь к Ней, автор «Похвалы Пресвятой Богородице и Приснодеве Марии», приписываемой святителю Григорию Чудотворцу, «Радуйся, Благодатная, в утробе Своей смерть умертвившая! Радуйся, в утробе Своей потопившая смерть [пра]матери [Евы]!»