Как Лили ни старалась растянуть свой малиновый смузи, всё равно он закончился, и пришло время идти домой.
Лили знала, что сегодня у мамы выходной, а значит, она наверняка дома.
Лили тихонько приоткрыла входную дверь, надеясь незаметно проскользнуть в свою комнату.
Лили! Мама вышла в прихожую с красными заплаканными глазами. Почему ты мне не сказала, что я слишком сильно на тебя давила?! Я чувствую себя настоящим чудовищем!
Лили хотелось ответить что-нибудь вроде «Зачем говорить, если всё понятно и так?», но она решила, что это будет уж совсем грубо.
Я не хотела тебя огорчать ты ведь пыталась помочь. Трудно было объяснить. Глядя на встревоженное лицо мамы, Лили вдруг поняла, что её злость и обида исчезли. Мама и вправду пыталась помочь. Она хотела как лучше.
Значит, ты понимаешь, почему я так на тебя наседала? Да, я была не права и надо было всё делать иначе, но я действительно просто пыталась помочь.
Лили медленно кивнула. Мама совсем не сердилась, и это было так странно. Даже немного обидно. Лили готовилась к этому разговору, она думала, что они будут спорить и она разозлится, но всё же заставит себя сказать маме, что чувствует на самом деле: что мама пытается превратить её во вторую Марину Феррарс, совсем не считаясь с её собственными устремлениями и желаниями. В принципе, можно было бы всё сказать и сейчас, но Лили побоялась поднимать эту тему, раз уж в том не было необходимости.
Ваша директор сказала, что сегодня тебе надо как следует отдохнуть. Никаких читок сценария, никаких репетиций лечь спать пораньше и ни о чём не волноваться. У тебя завтра будет ещё предварительная репетиция? Мама поморщилась, услышав себя как бы со стороны, и быстро добавила: Можешь не говорить, если не хочешь.
Ваша директор сказала, что сегодня тебе надо как следует отдохнуть. Никаких читок сценария, никаких репетиций лечь спать пораньше и ни о чём не волноваться. У тебя завтра будет ещё предварительная репетиция? Мама поморщилась, услышав себя как бы со стороны, и быстро добавила: Можешь не говорить, если не хочешь.
Лили не знала, плакать ей или смеяться. Что миссис Перселл сделала с её мамой?! Лили почти захотелось вернуть ту, прежнюю маму.
Да нет, я скажу, пробормотала она. У меня репетиция перед первым уроком, и надо прийти пораньше. Пробы днём, после большой перемены. Я пойду делать уроки. Лили хотелось скорее закончить этот разговор и сбежать в свою комнату.
Мама молча кивнула и проводила её долгим взглядом. Поднимаясь по лестнице, Лили чуть не расплакалась мама была такой тихой и понимающей, что Лили казалось, будто она разговаривает с незнакомым, совершенно чужим человеком. Она не могла даже поговорить с папой: он сегодня задержится на работе и вернётся домой поздно. Но в одном Лили была уверена: после всего, что подруги для неё сегодня сделали, она просто не вправе завалить эти пробы. Она должна выложиться на все сто. Она придёт на прослушивание и сделает всё по-своему. Если люди из команды по кастингу решат, что она не подходит для роли, значит, так тому и быть. Но Лили будет знать, что она старалась и сделала всё, что смогла.
Я так волнуюсь! Прям вся дрожу! Хлоя не могла сдержать нервный смех и постоянно хихикала на регистрации участников перед выездом на пробы.
Здание телекомпании, которая будет снимать «Маленьких женщин», располагалось недалеко от «Дебюта» буквально в двух остановках на метро. После обеденной перемены всех учениц, прошедших на пробы, освободили от дневных занятий и повезли на прослушивание. Две шестиклассницы старательно делали вид, что для них это обычное дело, и свысока поглядывали на «малышню», но Хлоя, Лили, Эмили и Лорен не обращали на них внимания.
Ты же уже сто раз ходила на пробы! заметила Лорен. И снималась в телесериалах. Чего тебе волноваться?
Не знаю. Но я всё равно волнуюсь!
На телестудии их уже ждали и сразу же повели к лифту. Лили чувствовала, как колотится её сердце. Она очень старалась не думать о тех давних пробах, закончившихся неудачей, и так крепко сжимала в руках сценарий, что у неё побелели пальцы.
Поскольку пробы для сериала организовало агентство при школе, никого из посторонних там не было только шесть учениц из «Дебюта». График был очень плотным. Они должны уложиться в строго определённое время, потому что следом за ними на прослушивание приедут девочки из других театральных школ, и вроде даже известно, что продюсеры собирались принять решение уже сегодня. На каждое выступление отводилось не больше десяти минут, и Лили совершенно не представляла, как за такое короткое время убедить представителей съёмочной группы, что она подходит для роли. Внезапно её поразила мысль: её мама прошла сто тысяч проб и, наверное, далеко не все были удачными.
На телестудии царила суматоха, все куда-то спешили и занимались своими делами, не обращая внимания на группу девочек-школьниц, нервно топчущихся в коридоре в ожидании очередной регистрации. Вся атмосфера напомнила Лили её первые и единственные кинопробы. Никто не проявлял к ним особенного интереса, и это было не то чтобы обидно, но всё-таки странно.
Их провели в крошечную комнатушку, где они должны были ждать своей очереди, и Лили пришла в ужас, когда девушка-организатор объявила, что она идёт первой. С другой стороны, может, это и хорошо. Когда идёшь первой, не надо мучиться ожиданием. Как говорится отстрелялся, и всё. Лили немного испуганно улыбнулась Хлое и пошла в студию следом за девушкой.
Там стоял стол, за которым сидели мужчина и женщина. На столе были разложены фотографии видимо, участниц, которые предоставила школа. Лили подумала, что, наверное, там есть и её фотография тоже. Даже наверняка. И действительно: мужчина держал в руке её фотографию и смотрел то на снимок, то на Лили, словно желая удостовериться, что это один и тот же человек. Лили вдруг стало неловко: это была не самая удачная её фотография. Она прилагалась к анкете для поступления в «Дебют», и на ней Лили вышла угрюмой и хмурой. Совсем не похожей на Бет.
Это Лили. Первая из девочек из «Дебюта», представила её девушка-организатор, проводившая Лили в студию. Лили, это Джексон, продюсер. А это Энни, она у нас главная по подбору актёрского состава. Меня зовут Мейра, я помощница Энни. На пробах я буду читать реплики всех остальных персонажей. Договорились?
Лили кивнула, побоявшись ответить. Ей почему-то показалось, что у неё пропал голос.
Пожалуйста, встань сюда, Лили, попросила Энни и, улыбнувшись, шепнула продюсеру что-то похожее на «Идеальная внешность для роли, да?» и он согласно кивнул. Это могло быть и что-то другое, но Лили всё равно почувствовала себя увереннее. Наверное, голос у неё всё-таки не сорвётся. Будем надеяться, что не сорвётся.
Начинай с Бет, Лили, велела Энни.
Лили открыла сценарий. Она знала все реплики наизусть и вовсе не собиралась заглядывать в текст просто ей нужно было за что-то держаться. Для уверенности.
Когда Мейра начала читать знакомые реплики Мег, Лили сразу расслабилась. Утренняя репетиция с мистером Лессингом прошла отлично. Лили снова «поймала» характер Бет, и ей хотелось, чтобы все тоже поняли, какая это замечательная девушка: храбрая, стойкая, любящая и заботливая, и как отчаянно она не хочет, чтобы Эми заразилась от неё корью. Лили забыла обо всех волнениях и просто играла свою роль.
Когда сцена закончилась, Мейра улыбнулась Лили, и та растерянно заморгала, даже не сразу сообразив, что она не в Америке в девятнадцатом веке, а в Лондоне в двадцать первом. Украдкой взглянув на Энни и Джексона, Лили увидела, что они улыбаются.
Теперь читай за Эми, сказала Энни, записав что-то в блокноте.
Лили старалась изо всех сил, но сама понимала, что хотя выступает неплохо даже очень неплохо, в её чтении нет прежнего чувства. Она никак не могла избавиться от мысли, что это роль Хлои
Спасибо, Лили. Встань, пожалуйста, ближе к окну. Мы тебя сфотографируем.
Мейра взяла со стола цифровую фотокамеру, и Лили попыталась расслабиться, чтобы не получиться на снимках хмурой. Она не знала, как выглядит человек, больной корью. Наверное, хрупким и уязвимым. Именно так, как она себя чувствует хрупкой и уязвимой.
А потом она вышла из студии.
По дороге домой Лили никак не могла разобраться в своих ощущениях. Ей не верилось, что пробы уже позади. Она узнала о роли Бет всего лишь неделю назад, но ей казалось, что она готовилась к этой роли несколько лет. И теперь, когда всё закончилось, она чувствовала себя совершенно опустошённой. Вечером должна позвонить миссис Шоу и сообщить результаты прослушивания, но Лили так устала, что ей было почти всё равно.
Сегодня мама не встретила её в прихожей. Она сидела за столом в кухне и читала новый сценарий. Лили уселась напротив неё. Мама подняла голову:
Хочешь сэндвич с беконом?
Лили тихонечко рассмеялась. Она ожидала другого вопроса, но да от сэндвича с беконом она бы не отказалась.
Ты какая-то очень уставшая, заметила мама, раскладывая кусочки бекона на решётке в электрогриле.
Странно, Лили пожала плечами. Всё прослушивание заняло минут десять, не больше, а я так устала, словно пробежала марафон.
Вот как
Лили вздохнула. Мама явно старалась не сказать ничего такого, что могло бы её расстроить. Но дело в том, что Лили привыкла к совсем другой маме напористой и разговорчивой. Сверхтактичная, молчаливая мама казалась какой-то неправильной.
Перед самым прослушиванием я подумала о тебе, внезапно проговорила Лили.
Мама обернулась, и в её взгляде одновременно читались и надежда, и страх.
Я подумала, что у тебя, наверное, было несколько тысяч прослушиваний, сказала Лили и добавила, втянув носом воздух: Пахнет вкусно.
Я всегда делаю себе сэндвич с беконом после прослушиваний, призналась мама, ставя на стол тарелку с горкой горячих сэндвичей. От волнения у меня разыгрывается аппетит. Она улыбнулась и взяла с тарелки сэндвич. Но сегодня я волновалась как никогда. Даже не помню, как читала сценарий. Наверное, читала ужасно.
Ты волновалась из-за меня? Из-за моих проб? удивилась Лили.
Да. Особенно после того, что мне сказали твои учителя. Я не понимала, что делаю, Лили. И прошу у тебя прощения.
Лили открыла бутылку с кетчупом и принялась задумчиво поливать им свой сэндвич.