А управляющий русскими землями в Калифорнии Виктор Сергеев напоминал Лермонтову штабс-капитана Максима Максимыча, схожего с персонажем его повести «Герой нашего времени», такого же внешне простоватого, но далеко не простого и хорошо разбирающегося и в людях, и в поступках, которые они совершают. Лермонтов знал, что сын Виктора Ивановича недавно женился на дочери царя, великой княжне Александре Николаевне. Это само по себе говорило о многом ведь император не отдал бы свою дочь за обычного, ничем не примечательного человека. К тому же Сергеева очень уважал и ценил Александр Павлович Шумилин человек, по мнению Лермонтова, умный и проницательный.
А управляющий русскими землями в Калифорнии Виктор Сергеев напоминал Лермонтову штабс-капитана Максима Максимыча, схожего с персонажем его повести «Герой нашего времени», такого же внешне простоватого, но далеко не простого и хорошо разбирающегося и в людях, и в поступках, которые они совершают. Лермонтов знал, что сын Виктора Ивановича недавно женился на дочери царя, великой княжне Александре Николаевне. Это само по себе говорило о многом ведь император не отдал бы свою дочь за обычного, ничем не примечательного человека. К тому же Сергеева очень уважал и ценил Александр Павлович Шумилин человек, по мнению Лермонтова, умный и проницательный.
Сын Шумилина, Вадим, был похож на отца. Спокойный, и рассудительный, и, ко всему прочему, хорошо подготовленный как боец спецназа. Лермонтов усмехнулся Вадимом звали и главного героя его одноименного романа, который он начал писать, еще будучи юнкером в кавалерийском училище, и который он так и не удосужился дописать до конца. Правда, тот Вадим был горбуном, обиженным судьбой и людьми. Вадим Шумилин потерял мать, убитую злодеями, и поступил на службу в подразделение, которое боролось с теми, кто продавал людям наркотики, заставляющие тех, кто уже не может жить без них, становиться убийцами и грабителями.
Лермонтову вдруг захотелось написать нового «Вадима», сделав главным героем человека, похожего на Вадима Шумилина. От желания прямо сейчас взять в руки перо и набросать на листе бумаги первые строки своего будущего творения у штабс-капитана зачесались ладони. Но пока до этого было еще далеко. Лермонтову надо было поближе познакомиться с казаками, которые, как объяснил ему Виктор Сергеев, приступили к созданию нового казачьего войска, учрежденного для охраны рубежей Русской Америки. Уже придумано и название этого казачьего войска Славянское по названию речки, протекавшей неподалеку от крепости Росс.
Возглавлявший казаков подъесаул Никифор Волков сразу же понравился Лермонтову. Рослый, крепкий, с хитрецой в глазах, он успел повоевать на Кавказе, а потом, оказавшись в распоряжении ведомства графа Бенкендорфа, участвовал, как сообщил ему Шумилин, в нескольких «спецоперациях». Правда, Вадим никаких подробностей об этих «спецоперациях» Лермонтову не сообщил.
По распоряжению императора в новое казачье войско стали принимать и уроженцев здешних мест. Лермонтов обратил внимание на то, что среди казаков, одетых в пятнистую камуфляжку, было немало отнюдь не европейских лиц. Тут были и метисы потомки браков испанцев с местными индейцами, и просто индейцы. Все они старательно обучались премудростям несения пограничной службы. Лермонтов вспомнил, что и среди донских и терских казаков можно было встретить тех, чьи предки совсем недавно жили в саклях и юртах. А при императоре Павле I в казаки поверстали целый народ башкиров и мишарей. И новое казачье войско исправно несло службу, охраняя восточные рубежи государства Российского. А в 1812 году, когда на Русь походом отправилась, считай, вся Европа, башкиры, мишари и тептяри сражались с войском Наполеона при Бородине и Малоярославце, под Лейпцигом и Краоном. Они дошли до Парижа, и французы, увидев всадников, вооруженных луками, прозвали их «амурами».
Лермонтов попросил Вадима Шумилина познакомить его с индейцами помо. Вадим, в свою очередь, попросил штабс-капитана почитать свои новые стихи.
А вы знаете, Вадим, улыбнулся Лермонтов, последнее время мне не до стихов. Столько нового и необычного обрушилось на мою бедную голову, что мне на ум не пришло ни строчки. Но зато у меня появилось столько новых замыслов К тому же я с упоением читаю ваших поэтов, написавших столько прекрасных стихотворений. Требуется время, чтобы все то, что удалось узнать и понять, улеглось на полочки в моей голове.
Я понимаю вас, Михаил, вздохнул Вадим. Только люди так уж устроены, что даже на войне, когда каждый твой день может стать последним в жизни, человеку хочется немного забыться и вспомнить, что, помимо выстрелов, смерти и крови, в мире есть дружба, любовь и нежность. Помнится, один наш поэт написал такие вот строки:
Кто сказал, что надо бросить
Песни на войне?
После боя сердце просит
Музыки вдвойне!..
Кто придумал, что грубеют
На войне сердца?
Только здесь хранить умеют
Дружбу до конца!
В битве за друга всю душу
Смело положат друзья.
Ни расколоть, ни нарушить
Дружбы военной нельзя![16]
Замечательные стихи, Вадим! воскликнул Лермонтов. Именно так и думается после битвы. Я помню, как на Кавказе, после тяжелого боя с горцами, наши солдаты у костров пели песни. А офицеры их слушали и тяжело вздыхали.
Замечательные стихи, Вадим! воскликнул Лермонтов. Именно так и думается после битвы. Я помню, как на Кавказе, после тяжелого боя с горцами, наши солдаты у костров пели песни. А офицеры их слушали и тяжело вздыхали.
А вам, Михаил, доводилось слушать песни, которые у нас называли «афганскими» и «чеченскими»? То есть написанные теми, кто воевал в Афганистане и в Чечне.
Доводилось, кивнул Лермонтов. Когда я был в учебном центре. Я не скажу, что их можно считать вершиной поэзии, но те, кто их написал, вложили в них то, что шло от всего сердца, и потому они трогают душу.
У меня отец был в Афганистане, сказал Вадим Шумилин. Правда, он пробыл там недолго тяжело заболел и был отправлен на лечение в Россию. А вот Виктор Иванович там повоевал, что называется, по полной. Будет настроение он расскажет вам о той войне
Вадим, неожиданно предложил Лермонтов, а давайте перейдем на «ты» Я не настолько вас старше, да и в чинах тоже особых различий нет. Как вам мое предложение?
Я не против, согласился Вадим. Действительно, нам с вами с тобой предстоит немало сделать вместе. Чувствую, что все происходящее сейчас вокруг нашей колонии не что иное, как затишье перед бурей
Ты полагаешь, что и здесь придется повоевать?
Да, полагаю Как ты смотришь на то, чтобы съездить в гости к Роману Мальцеву? Он сейчас живет в поместье своего тестя, но почти каждый день приезжает в крепость, чтобы переговорить с Виктором Ивановичем обо всем, что происходит вокруг. Он и сегодня должен сюда приехать. Вместе с ним мы можем отправиться в гости к дону Франсиско, где ты поближе познакомишься с жизнью здешних «помещиков».
Я согласен. Думаю, что наше начальство не будет возражать против такого вояжа. Мне ужасно хочется узнать, как здесь живут люди и чем они отличаются от нас. Кстати, часы подсказывают скоро обед. Не стоит заставлять таких уважаемых людей, как Виктор Иванович, ждать нас Вон и твой батюшка, Вадим, идет в дом господина Сергеева. Пойдем туда и мы.
Бах-бах! Бах-бах! Бах-бах! «Ксюха» выплюнула последние пули, и три ростовые мишени словно нехотя, медленно легли на землю. На стрельбище наступила тишина.
Стрельбу закончила! звонким голосом доложила Адини, с улыбкой взглянув на любимого мужа.
Разряжай! Оружие к осмотру! стараясь быть серьезным, скомандовал Сергеев-младший.
Адини послушно отстегнула рожок автомата и передернула рукоятку затвора, показывая, что в патроннике пусто.
Николя! А можно мне пострелять?! воскликнула великая княжна Ольга Николаевна, с завистью поглядывая на Адини. Я тоже хочу научиться стрелять так же метко, как и ты.
Ольга, Николай принял из рук жены АКС-74У и магазин и поставил оружие на предохранитель, укоризненно посмотрев на Адини, я, конечно, не против и готов разрешить тебе пальнуть пару раз из автомата. Но, может быть, тебе стоит для начала поработать с имитатором стрельбы? Ну, ты видела, у нас во дворце есть такая штука, где ты попадаешь в цель не пулей, а лучиком света.
Нет, я хочу пострелять из настоящего оружия, капризно надула прелестные губки Ольга, я хочу стать таким же метким снайпером, как Адини. А то что это такое моя младшая сестра стреляет лучше меня!
Адини рассмеялась и показала Ольге розовый язычок. Николай забросил за спину «ксюху» и ласково обнял жену.
Ладно, мои дорогие «амазонки», обещаю вам, что завтра вы у меня настреляетесь досыта. А я вам устрою мастер-класс пулевой стрельбы. Скажи, Ольга, ты видела, как пулями забивают гвозди в доску?
Нет, удивленно произнесла великая княжна. А что, и вправду ты можешь так сделать?
Попробую, ответил Николай. А пока давайте пойдем домой. Уже начинает смеркаться, а огневой рубеж у нас тут пока не освещен. Да и кушать мне что-то хочется. Ольга, надеюсь, ты составишь нам компанию?
Ольга кивнула. Ей и в самом деле очень нравилось в Гатчине. Здесь не было разряженных, как попугаи, лакеев, надутых и самодовольных придворных, в упор не замечающих всех, кто ниже их по чину. В Гатчине можно было подурачиться, пошалить, словом, забыть, что ты просто человек, а не великая княжна, которая обязана соблюдать дворцовый этикет и делать именно то, что положено делать дочери царя.
Ну, и, пожалуй, самое главное. Гатчинская радиостанция получала самые свежие новости из Русской Америки. А там сейчас находится Вадим Шумилин, человек, который, как уже давно стало ясно Ольге, далеко для нее не посторонний.
Ну, и, пожалуй, самое главное. Гатчинская радиостанция получала самые свежие новости из Русской Америки. А там сейчас находится Вадим Шумилин, человек, который, как уже давно стало ясно Ольге, далеко для нее не посторонний.
Скажи, Николя, вдруг спросила она у мужа сестры, а как там сейчас?
Где там? Николай сделал вид, что не понял заданный ему вопрос.
Ну, там, в крепости Росс, покраснев, произнесла Ольга.
А, ты вот о чем Николай неожиданно стал серьезным. Видишь ли, Ольга, там сейчас не совсем подходящее место для женщин. В любой момент в Калифорнии могут начаться боевые действия, загрохочут ружья и польется кровь.