Пока лишь немного зябко. Может быть, стоило одеться потеплее.
Смотрите, как бы всех нас цыганский пот не прошиб, отозвался Жарков, разглядывая через прибор ночного видения ночную дорогу. Кажется, нам туда. Надо привыкать навигаторы здесь не работают.
Здесь много чего отсутствует, улыбнулся Никольский. Мы тут словно робинзоны Поэтому нам нужно побыстрее добраться до Вашингтона. Я отправлюсь к барону Бодиско и вручу ему верительные письма. А ты, Ваня, пойдешь на встречу с нашим будущим соратником. Ты хорошо помнишь, как он выглядит?
Обижаете, Герман Викторович. Такое выразительное лицо запомнишь с первого раза. К тому же еще и корсиканец
И наш человек, который верно служит России, добавил Никольский. В общем, его помощь здесь будет просто бесценна. Во сколько у вас там назначена встреча?
В четыре по местному времени.
В четыре по местному времени.
Ну вот и отлично у нас еще куча времени. Хотя, как любит говорить здешний народец: время деньги
Шумилин после возвращения в Санкт-Петербург отдыхал недолго. Дел было полно, и Александр Павлович трудился не покладая рук. Он жил в Гатчине, где у него имелось все, что было необходимо для повседневной работы. Когда же от усталости становилось темно в глазах, Шумилин брал поводок, гладил по голове прыгающего от радости Сникерса и шел гулять в парк. Порой его спутницей становилась великая княжна Ольга Николаевна, которая как минимум раза три в неделю приезжала в Гатчину. Официально, для отца, навестить любимую сестру Адини. Неофициально встретиться с отцом своего любимого.
Шумилину все больше и больше нравилась эта милая и умная девушка. Высокая, стройная, с большими ясными глазами и длинными пушистыми ресницами, она была прекрасна. Характер у нее, правда, был еще тот. Внешне тихая и немногословная, Ольга тем не менее могла проявить упорство, а порой и упрямство.
«Ой, нелегко будет моему Вадиму с ней, порой задумывался Александр, наблюдая за Ольгой. Это не Адини, которая, став женой Николая Сергеева, в душе все еще остается взрослым ребенком. Эта вполне уже сформировавшаяся женщина, которая не будет покорно смотреть в рот мужу. Ну, что ж, может, это и к лучшему. Впрочем, вряд ли император согласится отдать свою дочь за моего сына».
Но вслух свои сомнения Шумилин Ольге не высказывал. Он беседовал с ней, рассказывал о себе и о своей жизни в Петербурге XXI века. Ольга внимательно слушала, иногда вздыхала, а когда Александр рассказал о том, как погибла его жена мать Вадима, заплакала.
Пришлось срочно заканчивать прогулку и возвращаться во дворец, чтобы Адини помогла сестре привести себя в порядок. Николай Сергеев, который был в курсе всех сердечных дел Ольги и Вадима, покачал головой и произнес:
Александр Павлович, не надо терять надежду. Думаю, что рано или поздно, но Вадим и Ольга будут вместе. Об этом говорит моя чуйка, а она меня редко обманывает.
Сегодня, когда Шумилин собрался было отправиться на прогулку и уже снял с вешалки теплый меховой полушубок, в Гатчину заявился полковник Щукин. Александр был рад приезду старого друга. Олег посмотрел на резко заскучавшего Сникерса, погладил пса по голове и сказал:
Шурик, ты вроде погулять собрался? Давай пройдемся вместе по зимнему парку. Заодно и потолкуем о наших делах.
Во время променада Олег и рассказал Шумилину об отправке в САСШ спецгруппы во главе с доктором Никольским.
Эх, Олежка, как был ты коварной личностью, склонной к авантюризму, так ею и остался, покачал головой Александр. Опять втихаря занимаешься своим делом спецоперациями? Кого на этот раз собираетесь отправить к праотцам?
Господь с тобой, Шурик, полковник притворно возмутился и замахал руками. Я не стал бы посылать людей самой гуманной профессии в прошлое для того, чтобы кого-то там грохнуть. Наоборот, они должны там спасти от смерти кое-кого
А кого именно? поинтересовался Шумилин. И действительно ли надо спасать незнакомого мне, но, несомненно, достойного человека, и для этого отправлять в прошлое аж трех врачей?
Надо, Шурик, кивнул Щукин. Только, с моей точки зрения, этот человек, которого ты, несомненно, знаешь, не такая уж достойная личность. Впрочем, суди сам. Наши эскулапы должны вылечить и спасти от неминуемой смерти президента САСШ Уильяма Генри Гаррисона.
Того мерзавца, который убил Текумзе?! воскликнул Шумилин. Да вы что там, в своей «конторе», совсем с ума свихнулись?!
А ты не спеши возмущаться, ухмыльнулся полковник. Давай с тобой подумаем вслух. Как ты помнишь, 68-летний генерал Гаррисон, победив на президентских выборах, в марте 1841 года приступил к своим обязанностям, но пробыл в этой должности 30 дней 12 часов и 30 минут. Он простудился во время инаугурации, проторчав два часа на холодном ветру. Выкарабкаться он так и не сумел, и помер, став, таким образом, президентом США, пробывшим на своем посту самое непродолжительное время.
Говорят, что Гаррисона настигло «проклятие Текумзе», задумчиво произнес Шумилин.
Может быть, кивнул Щукин. Во всяком случае, Падающая Звезда[24] считался человеком, обладающим даром предвидения. По преданию, умирая, он проклял «Большого Белого Отца в Вашингтоне» и заявил, что каждый американский президент, избранный в год, без остатка делящийся на 20, умрет или будет убит до окончания срока своих президентских полномочий. И предсказание его сбывалось. Сам Гаррисон, избранный в 1840 году, умрет через месяц после инаугурации, Линкольн, избранный в 1860 году, будет застрелен, так же как президенты: Гарфилд избран в 1880 году, Мак-Кинли избран в 1900 году, Кеннеди избран в 1960 году. Президенты Гардинг избран в 1920 году, и Франклин Рузвельт переизбран в 1940 году, умерли на своем посту.
А Рейган, который был избран в 1980 году, и Буш-младший избран в 2000 году? Их вроде никто не убил, и они спокойно завершили свой президентский срок.
Видишь ли, Шурик, задумчиво произнес Щукин, на Рейгана в 1981 году было совершено покушение, и он еле выжил. А в Буша-младшего в 2005 году, во время посещения им Грузии, один негостеприимный кацо бросил гранату, но она не взорвалась. Наши ребята, которые занимаются разной чертовщиной есть в «конторе» и такие, пояснили, что «проклятие Текумзе» распространялось на семерых президентов США. Седьмым оказался Джон Кеннеди. А потом оно потеряло силу.
Возможно, но только ты мне так и не объяснил какого черта нам нужно спасать этого самого Гаррисона?
Дело в том, что после смерти Гаррисона президентом США стал вице-президент Джон Тайлер. Правление его считалось одним из самых неудачных в истории Америки.
Ну такой президент нам выгоден больше, чем боевой и активный Гаррисон.
Так-то оно так, пожал плечами Щукин. Но нам сейчас нужен именно боевой генерал, такой, как «Старый Типпекану»[25]. Мы просчитали все варианты и пришли к выводу, что, поправившись, Гаррисон начнет войну с Мексикой. И тогда
Дальше ты мне можешь не объяснять, кивнул Шумилин. Мексиканцы будут разбиты, и им не останется ничего другого, как искать помощи у европейских держав. И этой державой станет Российская империя.
Скажем, не Российская империя, а Российская Федерация. И не наши войска, а волонтеры. Естественно, на боевой технике XXI века. Но помощь Мехико будет оказана лишь после того, как будет подписан соответствующий договор, по которому Российской империи будут уступлены или переданы в аренду обе Калифорнии и еще некоторые мексиканские земли.
Значит, Мексике все равно придется потерять часть своей территории? Хотя, как я полагаю, мы не оттяпаем у нее половину страны, как это произошло после Мексиканской войны 18461848 годов. Да и после хорошей взбучки янки не рискнут воевать ни с нами, ни с Мексикой, с которой мы заключим союзный договор. Ну, что ж, план неплохой. Правда, Олег, Шумилин остановился и пристально посмотрел на Щукина, это произойдет лишь в том случае, если американцы не заподозрят подвоха и не передумают начинать войну с Мексикой.
А на что наши люди в Вашингтоне? спросил полковник. Помимо их главной задачи спасти президента Гаррисона, у них будет еще одно дело убедить тех, кто определяет политику страны, в том, что Мексика практически беззащитна и безвластна, а русские, находящиеся в Калифорнии, останутся нейтральными. Для этого мы будем использовать посла Бодиско, который имеет друзей в кабинетах власти Вашингтона.
Ладно, кивнул Шумилин. Пусть все будет так, как вы запланировали. Слушай, Олег, давай вернемся во дворец. Что-то меня знобит. Выпьем чайку или чего покрепче, и отдохнем от всех дел. А то они меня скоро совсем доконают
Владимир Иванович Даль, кроме своих явных и тайных занятий, ухитрялся как-то выкраивать время для сбора фольклорного материала. Причем не только русского для своего будущего словаря, но и степных народов, живших на прилегающих к Оренбургу территориях. Он неплохо знал казахский и башкирский языки и по праву мог считаться одним из первых русских тюркологов.
У него в кабинете можно было встретить не только чиновников и военных, но и степенных восточных купцов, а то и простого табунщика в поношенном меховом малахае и рваном халате, подпоясанном простой веревкой. Владимир Иванович не был снобом и нередко, устроившись со своим знаменитым блокнотом и карандашом рядом с таким табунщиком, старательно записывал сказание о приключениях батыра Заятуляка и о его любви к прекрасной Хыухылу.
Поэтому никто не обращал внимания на то, что к Далю, помимо ходоков с просьбами и жалобами и степных сказителей заходили люди с «ясными и немного усталыми глазами». В своем кабинете Даль встречался с агентами, докладывавшими ему о сведениях, которые им удалось раздобыть. С немецкой педантичностью Владимир Иванович фиксировал всю, даже, казалось бы, малозначительную информацию, систематизировал и анализировал ее. Василий Алексеевич Перовский был очень доволен своим помощником тот всегда был в курсе событий, происходящих как в самом Оренбурге, так и на прилегающих к нему землях.
Сегодня в кабинете чиновника особых поручений при военном губернаторе сидело трое. Один из них был хозяином кабинета, второй прямым начальником хозяина, а третий почтенным купцом Рустемом-хаджи. И собрались они не для того, чтобы потолковать «за жизнь» или о ценах на хлопковые ткани в Бухаре, а о вещах более важных и серьезных.
Сегодня в кабинете чиновника особых поручений при военном губернаторе сидело трое. Один из них был хозяином кабинета, второй прямым начальником хозяина, а третий почтенным купцом Рустемом-хаджи. И собрались они не для того, чтобы потолковать «за жизнь» или о ценах на хлопковые ткани в Бухаре, а о вещах более важных и серьезных.
Генерал Перовский, который уже познакомился со своим спасителем и тайным агентом капитаном Рустемом Бакировичем Султановым, внимательно слушал его доклад о происшествии, едва не стоившем ему жизни. В общих чертах Василию Алексеевичу уже было известно, кто именно напал на его конвой. Но те сведения, которые сообщил пойманный Султановым британский тайный агент, он услышал впервые.