Они полагают, что Североамериканские Соединенные Штаты вряд ли смогли бы в одночасье переварить всю территорию Мексики.
Понятно, усмехнулся Аллен. Мне хотелось бы знать, в каких именно землях заинтересована Франция?
Ну, для начала, скажем, Юкатанский полуостров, осторожно произнес корсиканец.
Но он в данный момент объявил о своей независимости, недоуменно сказал Аллен.
Это нам известно. Но, как бы то ни было, Мексика считает Юкатан своим. А с сеньором Мигелем Барбачано Таррасо[40] мы как-нибудь договоримся. Или не договоримся, тут Джакопо изобразил на лице зловещую улыбку.
Ну что ж, с таким вариантом развития событий мы, так мне кажется, можем согласиться. А когда вы предполагаете начать боевые действия?
После поражения в Техасе Мексика в данный момент весьма слаба. Именно поэтому Юкатан нашел в себе смелость и явочным порядком вышел из ее состава. Но вечно так продолжаться не может допустим, вместо этого позера Санта-Анна к власти в Мехико придет другой человек решительный и умный. Тогда любая война с Мексикой станет весьма кровопролитной. Поэтому, если начинать войну с Мексикой, то это надо делать как можно скорее. Можно начать с аннексии Техаса, а затем потребовать от Мексики уступки тех или иных территорий.
Мистер Лебланк, сенатор именно так произнес фамилию корсиканца, хотя вообще-то во французском слове «blanc» последняя согласная, как известно, не читается. Мне нравится ход ваших мыслей. Я так понимаю, что Франция вступит в войну практически одновременно с нами?
Мистер Лебланк, сенатор именно так произнес фамилию корсиканца, хотя вообще-то во французском слове «blanc» последняя согласная, как известно, не читается. Мне нравится ход ваших мыслей. Я так понимаю, что Франция вступит в войну практически одновременно с нами?
Полагаю, что это произойдет через месяц-другой после вас. Надо будет лишь найти подходящий повод. Но это мы сумеем сделать.
Не сомневаюсь, мистер Лебланк. Ну что ж, мне, конечно, нужно будет поговорить с моими людьми, но, как мне кажется, при участии Франции война будет недолгой, и мы сможем вскоре продиктовать наши условия мира этой географической ошибке Мексике. Не могли бы вы навестить меня, скажем, через неделю, в это же время? Полагаю, что я смогу дать вам ответ на ваше предложение. Скорее всего, он будет положительным.
Ну, вот наши орлы и отправились в поход, вздохнул Даль, сидя на корточках в лавочке почтенного торговца Рустема-хаджи. Интересно, как долго им придется идти до Хивы?
А нужна ли нам эта самая Хива? спросил Рустем-хаджа, он же капитан Рустем Бакирович Султанов.
Нет-нет, замахал он руками, заметив недоуменный взгляд Даля, с этим разбойничьим гнездом давно уже следовало покончить. Только вот перестанут ли степные «романтики ножа и топора» заниматься своим преступным ремеслом?
Думаю, что нет, Рустем Бакирович, Даль задумчиво отхлебнул из расписанной синими узорами пиалы крепкий и ароматный чай. Я тоже много думал об этом. И знаете, к какому выводу я пришел?
Расскажите, я вас с удовольствием послушаю, хитро улыбнулся Султанов, став на мгновение похожим на разбитного торговца урюком с восточного базара.
Я думаю, что тут надо действовать не столько силой оружия, сколько иными средствами. А именно с помощью финансов и торговли привязать к себе эти полудикие государства, где еще вовсю процветает работорговля и людей публично на площадях сажают на кол.
Владимир Иванович, а вы не задумывались над тем, чем для России является среднеазиатский рынок? И почему наши купцы и промышленники предпочитают вывозить свои товары не в Европу, а в Азию?
Задумывался, Рустем Бакирович. И пришел к выводу, что наши товары не могут соперничать на европейском рынке с товарами местного производства. А вот в Азии их охотно покупают. Для Европы мы лишь поставщики сырья, которое европейцы покупают по заниженным, почти убыточным для нас ценам. А в Азии для наших промышленников существует обширный рынок для сбыта льняных, бумажных, шелковых, металлических и прочих изделий. Наши сукна и льняные ткани удовлетворяют требованию людей и высшего класса.
Вы абсолютно правы, Владимир Иванович. Достаточно сказать, что примерно две трети экспортируемого Россией металла вывозится в Азию. Я не говорю о том, что и готовые металлические изделия начиная от гвоздей и котлов и заканчивая оружием и сложными техническими приспособлениями, охотно покупаются бухарскими и хивинскими купцами.
Теперь вы понимаете, что набеги лихой степной вольницы одинаково разорительны не только для русских промышленников, но и азиатских купцов. Если грабить торговые караваны, то прекращается торговля. А нет торговли купцы несут большие убытки.
Но ведь кочевые племена, Рустем Бакирович, привыкли промышлять разбоем и торговлей рабами. И им трудно объяснить, что больше этого не следует делать и надо заняться чем-то другим.
Трудно, кивнул Султанов. Но надо. Они могут, к примеру, торговать скотом, шерстью, кожами. Джигиты, коим такая работа не по душе, могут послужить Ак-Падишаху своими саблями. Возьмем тех же текинцев. Исстари их считали самыми отъявленными разбойниками. Но после экспедиции генерала Скобелева это произошло в нашей истории в 1881 году они присмирели и прекратили безобразничать на караванных тропах. А во время Мировой войны из них был сформирован кавалерийский отряд, который блестяще показал себя в сражениях с германцами.
Вы мне потом как-нибудь расскажете про вашу историю, Рустем Бакирович. Очень хочется знать про те ошибки, которые были сделаны в не столь далеком будущем. Да, кстати, на днях в Оренбург прибыло тайное посольство бывшего афганского эмира Дост Мухаммеда, свергнутого англичанами и находящегося в данный момент в индийском городе Лодиане. Эмир, как я понял, подчинился британцам для видимости и ждет, когда в Афганистане начнется восстание, его младший брат Шах Шуджа марионетка англичан будет свергнут, а оккупанты изгнаны из Кабула.
Именно так все и произойдет, кивнул Султанов. Уже восстали племена гильзаев и дуррани. В сентябре афганские племенные вожди соберутся вместе и примут решение начать восстание против британцев и Шах Шурджи. А в начале ноября кабульцы штурмом возьмут дом британского резидента Александра Бернса. Сам он будет растерзан, а его охрана перебита. Шах Шурджа укроется в кабульской цитадели Бала-Хиссар, а англичане стянут все свои войска в укрепленный лагерь. В Кабул торжественно вступит с многочисленным народным ополчением сын Дост Мухаммеда Акбар-хан.
А что будет потом? поинтересовался Даль.
А потом будет полное истребление британского экспедиционного корпуса. Из шестнадцати тысяч выступивших из укрепленного лагеря в сторону границы Афганистана и Британской Индии до цели доберется только один человек израненный и измученный голодом военный врач Брайден.
Афганцы перебили их всех? изумленно воскликнул Даль.
Кому-то посчастливилось попасть в плен, ровно, почти равнодушно произнес капитан Султанов. Владимир Иванович, Афганистан это такая страна, в которую легче войти, чем выйти из нее. Так было всегда, что в девятнадцатом веке, что в двадцатом, что в двадцать первом.
Потрясенный рассказом Султанова Даль лишь покачал головой.
Рустем Бакирович, а как нам быть с тайным посольством Дост Мухаммеда? Ведь, как я понял, он прекрасно справился с англичанами и без нашей помощи.
Дело в том, что в 1842 году незадачливый эмир Шах Шурджи умрет, и британцы сами предложат занять освободившийся престол в Кабуле Дост Мухаммеду. Правда, перед этим они проведут карательную экспедицию в Афганистане, залив кровью Кабул и разорив по дороге десятки селений.
Англичанам все же удалось завоевать Афганистан?
Нет, они пытались управлять им с помощью своих ставленников. Но получалось как-то не очень. Внук Дост Мухаммеда Абдур-Рахман хан, после поражения британцев во второй Афганской войне, вступил на престол в 1880 году и сумел подписать мир, по которому Афганистан добился ограниченного суверенитета. А его внук Аманулла-хан в 1919 году провозгласил полную независимость Афганистана.
Я думаю, Рустем Бакирович, что нам нужно встретиться с посланцами Дост Мухаммеда. Как мне кажется, их появление именно сейчас, когда отряд генерала Перовского отправился в поход на Хиву, не случайно. Афганцы будут вести переговоры не спеша, по-восточному, ожидая известий о результатах нашего похода. В случае полной нашей победы афганцы могут предложить нам немало интересного. Но с азиатами следует держать ухо востро
Владимир Иванович, не забывайте, что я тоже азиат, рассмеялся Султанов. Впрочем, вы правы на востоке договоры действуют, пока они выгодны тем, кто их подписал. А если что, то о них можно забыть. Взять, к примеру, договор с Хивой, который в нашей истории в 1842 году подписал полковник Данилевский. Когда же в 1858 году о нем напомнит хану русский посланник полковник Игнатьев, то служащие ханской канцелярии без всякого смущения заявят, что «не помнят такого договора», а на просьбы найти его в канцелярии, ответят, что, дескать, «искали его, но не нашли»
Да, Рустем Бакирович, улыбнулся Даль, как вы любите говорить: «Восток дело тонкое». Тут я с вами полностью согласен. А пока мы будем молить Бога о том, чтобы поход наших воинов на Хиву закончился благополучно.
Иншалла! произнес Султанов, подняв глаза к потолку и перебирая нефритовые четки. На все воля Аллаха, милостивого и милосердного
Великому князю Константину Николаевичу иногда казалось, что с того удивительного момента, когда он с бьющимся от волнения сердцем шагнул в будущее через изумрудную арку портала, ему вот уже какой день подряд снится какой-то удивительный сон. Слишком много на него обрушилось новых впечатлений.
Из Петербурга он и его спутники попали сразу на Камчатку, куда, как рассказывал Константину его наставник, Федор Петрович Литке, обычно приходилось добираться по полгода, а то и поболее. А тут не прошло и минуты, как вся их честная компания, что называется, не запылив штиблет, оказалась на другом конце света.
Что ему пришлось увидеть и услышать там, Константину еще предстояло осознать. Да что говорить про него, если даже адмирал Литке, который вдоволь попутешествовал по свету и побывал там, где до него еще ни один из европейцев не был, не мог прийти в себя от удивления.
Их отвезли на причал, у которого стоял огромный, похожий на гигантского кита корабль. Это была подводная лодка ничего себе лодочка! которая, как рассказал им сопровождавший их офицер в чине капитана 1-го ранга, могла под водой обойти весь земной шар, без захода в порты за провизией, водой и топливом. А про вооружение этого чудо-корабля, носившего имя святого и благоверного князя Александра Невского, было сказано такое, что адмирал Литке не выдержал и выругался. Граф Бенкендорф, который, похоже, уже был знаком с оружием потомков, лишь кивнул головой и вздохнул.