Нахумович замотал головой:
Я ничего не понимаю. Какие могильные плиты, зачем?
Шепсель заметил в стороне табурет и, придвинув его к столу мастера, уселся, закинув ногу на ногу. Лейба примостился на обломок гранита.
Все зависит от того, хочешь ли ты хорошо заработать. Шепсель приблизил губы к уху скульптора, морщась от крепкого старческого запаха, и жесткие седые волосы, выраставшие прямо из ушной раковины, кольнули его в нос. Мы предлагаем тебе начать изготовлять подделки. Видишь ли, спрос на антиквариат не падает, зато в этой земле самого антиквариата становится все меньше и меньше.
Старик шумно вдохнул воздух через тонкие ноздри длинного хрящеватого носа.
Хотите попасть в полицию? спросил он. Да, да, вы, ребята, хотите сесть в тюрьму, я это чувствую. Мало того, вы потащите туда несчастного Нахумовича, обремененного огромной семьей.
Шепсель усмехнулся:
Обремененный семьей Нахумович не желает облегчить ее положение, сказал он весело. Что, если у меня есть план и я знаю, как выкрутиться, если уж нам и придется оказаться в полиции?
Яков был непреклонен:
Старый Нахумович не пойдет на мошенничество. Оно мине не надо.
Шепсель щелкнул пальцами:
Да ты хотя бы выслушай меня. Твоя роль в нашем деле будет совсем незначительной. Ты делаешь плиту или колонну из мрамора. Далее в игру вступает специалист по древнегреческому языку. Он помогает нам выбить надписи, потом мы состариваем мрамор и коллекционеры хватают его за милую душу. Я думаю, за одну плиту можно заработать рублей двести-триста. Барыш делим на четверых. Если мы наладим производство, через полгода станем очень состоятельными людьми.
Скульптор молчал, не зная, что ответить. Воображение рисовало радужные картины. Если Шепсель в своем уме, действительно за полгода можно сделать целое состояние. И тогда его обожаемые дети и жена наконец купят себе дорогие обновки, а он сможет приобрести дом у моря, который давно присмотрел.
Шепсель почувствовал, что мастер колеблется, и продолжил атаку:
Все дело в том, где найти подходящего человека, знатока древнегреческого языка? В этом городе мы мало кого знаем. У тебя никого нет на примете?
Яков наморщил лоб, сделавшись похожим на Бабу-ягу, и вдруг кивнул:
Допустим, я знаю такого человека. Только предупреждаю, что это большой пройдоха.
Шепсель усмехнулся:
Для такого дела нам не нужен честный человек. Кто он?
Один столичный студент историк Семен Колтунович, пояснил мастер, вспомнив молодого человека, часто наведывавшегося к нему в дни своих приездов. Он ежегодно бывает здесь и так же, как и вы, гоняется за археологическим материалом, но не потому, что это интересно ему как историку. Он хочет заработать так же, как и вы.
Шепсель потер подбородок, заросший двухдневной щетиной.
Историк, Яша, это очень хорошо. Как думаешь, он сумеет состарить мрамор?
Старик пожал круглыми плечами:
Этого я сказать не могу. Но думаю, ему известны такие технологии. Впрочем, скоро можете спросить у него сами. Завтра он собирался ко мне заскочить. Заходите утром, часиков в девять, и вы найдете его в моей мастерской.
Вот дела! подал голос Лейба, до этого внимательно слушавший диалог мастера и своего пройдохи-братца. Мне начинает казаться, что еврейское счастье поворачивается к нам лицом.
Шепсель взглянул на рисунок ангела, и все трое расхохотались.
Семен Колтунович оказался молодым человеком лет двадцати с лишним, очень высоким и худым, как колодезный журавель, с длинными грязными иссиня-черными волосами, длинным тонким носом, массивный кончик которого был загнут книзу, чуть раскосыми глазами цвета вороньего крыла и бледным лицом затворника.
Услышав, что хотят от него Гойдманы, он расхохотался, показав желтые зубы с прорехой между выпиравшими передними.
Вы собираетесь таким образом дурить народ? Историк щелкнул длинными пальцами артиста или скрипача, продемонстрировав траурную кайму под ногтями. Смею вас уверить, вы не первые в этом бизнесе. Многие делали то же, но зарабатывали меньше, чем рассчитывали.
Вы собираетесь таким образом дурить народ? Историк щелкнул длинными пальцами артиста или скрипача, продемонстрировав траурную кайму под ногтями. Смею вас уверить, вы не первые в этом бизнесе. Многие делали то же, но зарабатывали меньше, чем рассчитывали.
Это почему же? Шепселю было неприятно, что тщательно выверенный план начинает рушиться. Выходит, в нише, которую они облюбовали для себя, уже есть народ?
Вы предложите мне старить ваш якобы антиквариат и делать на нем надписи на древнегреческом, продолжал Семен, проведя рукой по давно не мытым волосам, с которых посыпалась перхоть. Но хочу сразу предупредить, что это чревато последствиями. Видите ли, господа, я не знаю древнегреческий в совершенстве. В гимназии я не особо ретиво относился к этому предмету, а в институте мы мало им занимаемся. Если сказать короче, у меня большие пробелы в грамматике. Ну, скажем, не такие большие, как у гимназиста Саши, которого парочка мошен Он осекся, посмотрев на враз окаменевшее лицо Шепселя, взгляд которого не сулил ничего хорошего, и продолжил, поправив себя: Парочка якобы археологов наняла для подобной работы. Однажды какой-то черепок вызвал подозрение у их клиентов, и они, не будь дураками, отправились к антикварам. Те посоветовали обратиться к профессору, знатоку древнегреческого, и светило не только нашел множество ошибок в грамматике, но и точно определил, в каком классе гимназии учился Саша. В общем, бизнес этих так называемых археологов рухнул, а репутация пострадала. Им пришлось покинуть Очаков, потому что никто во всей округе больше не хотел иметь с ними дел.
Лейба и Нахумович посмотрели на Шепселя, восседавшего на старом табурете. К их удивлению, на его лице не дрогнул ни один мускул.
Что вы скажете о подлинных знатоках древнегреческого в Очакове или, может быть, в Одессе? спокойно спросил он.
Семен покачал головой:
К сожалению, их мало, и каждый дорожит своей репутацией. Они получают хорошие деньги за консультации, поэтому никогда не согласятся участвовать в аферах.
Младший Гойдман встал и положил на тощее плечо Семена свою тяжелую ладонь:
Тогда этим придется заняться тебе, мой мальчик. Первое время мы будем очень хорошо платить тебе, чтобы ты купил учебники и совершенствовал древнегреческий.
Семен фыркнул, как недовольный конь:
Не получится. Я все равно буду делать ошибки. Зачем мне этот гембель?
Последняя фраза окончательно убедила Гойдмана-младшего, что перед ним одессит, изо всех сил пытавшийся продемонстрировать говор второй столицы России.
Но разве можно спрятать Одессу за пазуху? Нет, никому это еще не удавалось, потому что Одесса это не просто приморский город, это целая страна, живут в ней одесситы целая национальность.
Встреча с земляком очень обрадовала Шепселя. Он знал: обычно, если два одесссита собирались вместе, афера складывалась сама собой. Во всяком случае, так бывало у них на Молдаванке.
Если человек говорит: «Не получится», у него действительно ничего не получается, назидательно ответил Гойдман. Вот что я скажу тебе, мой мальчик. Идея настолько хороша, хотя и не нова, что я не собираюсь от нее отказываться. Мне нужно подумать, как внести новизну в этот бизнес и как выкрутиться без ущерба для репутации, если кто-то из недоверчивых клиентов пожелает обратиться к знатоку древнегреческого. Пока у меня Он вдруг осекся и посмотрел на внезапно распахнувшуюся дверь.
На пороге стояла девушка, идеал еврейской красоты, тонкая, стройная, длинноногая, с огромными черными глазами в обрамлении длинных загнутых ресниц. Будто выведенные углем, красиво очерченные брови дугами выделялись на матовом лбу, густые черные волнистые волосы («Наверное, мягкие и шелковистые на ощупь», подумал Шепсель, испытывая желание прикоснуться к ним) падали на плечи, как меховая накидка. Полные красные губы улыбались, приоткрывая белые ровные зубки.
Шепсель подумал, что он никогда еще не видел таких красавиц, хотя в Одессе было немало привлекательных девушек, широкобедрых и грудастых.
Смутившись при виде незнакомцев, красотка, так легко и быстро поразившая его сердце, подошла к Якову и положила перед ним сверток:
Дядя, это просила передать тетя Сарра. А еще она сказала, чтобы ты обязательно выпил чаю с хворостом. Нельзя так много работать и сидеть голодным.
Передай тете, что я обязательно съем то, что она мне прислала. Старик повернулся к гостям: Знакомьтесь, господа. Моя племянница Малка. Не правда ли, красавица? Счастье тому парню, за которого она согласится выйти замуж. А вам нечего пялиться на ее тухес.
Малка зарделась, и на четко очерченных скулах загорелись два алых пятна.
Ох, дядя, ты и скажешь. Я не хочу выходить замуж. Мне так хорошо с тобой и тетей Саррой.
Однако смоляные глазки лукаво блестели, и мужчинам стало ясно, что она хитрит. Какая же девушка не хочет замуж!
Если у вас уже потекли слюни, хитрый мастер заметил, что Шепсель и его приятели не отрываясь смотрят на его племянницу, лучше их утереть. Вон в той куче валяется много грязных тряпок. Родители Малки умерли, и мы вырастили бедняжку, поэтому в ответе за ее судьбу. Я хочу выдать ее за богатого человека. Моя девочка ни в чем не должна знать отказа. Она принесет мужу лучшее, что у нее есть, красоту и молодость.
«Она будет моей, мелькнуло в голове Шепселя, но он сделал равнодушное лицо, чтобы старик не догадался о его чувствах. Впрочем, старый хитрец наверняка все понял. Не один Гойдман был обречен вздыхать по первой красотке города. Ты прав, старый осел. Она выйдет за богатого, потому что я планирую разбогатеть. И ты не будешь противиться нашему счастью, я знаю».
Ну, иди, иди. Яков легонько подтолкнул племянницу к выходу, как бы опасаясь, что восхищенные мужские взгляды испортят ее красоту, сотрут с лица очарование молодости и свежесть. У нас тут свои разговоры.
Легко, как птичка, Малка выпорхнула из мастерской, и Шепсель, стряхнув с себя оцепенение, обратился к Семену, с глуповатым выражением лица переминавшемуся с ноги на ногу:
Итак, с древнегреческим все понятно. Скажи, ты знаешь, как состарить мрамор?
Колтунович кивнул, и перхоть снова, как пыль, полетела по воздуху:
Здесь нет ничего сложного. Вазу, например, можно разбить и склеить заново, да и вообще любую вещь можно поместить в такие условия, чтобы она покрылась окислами, как предметы, которые долго пролежали в земле. Кроме того, есть способ состарить мрамор с помощью помета.
Мужчины переглянулись и расхохотались.
Студент обиделся:
Сразу видно неучей. Об этом способе знают многие.
Что ты сказал, недоделок? Лейба, не любивший, когда над ним смеялись, уже сжимал кулачищи, готовясь опустить один из них на голову несчастного Семена, но Шепсель остановил брата: