Проходя мимо неопрятным хламом валяющегося умертвия, я подцепил золотой медальон, и, обернув полотняшкой, бросил в лодку. Погляжу вечерком этим или следующим, похоже, именно этот медальон не давал сдохнуть твари. Лютой злобы у нее, похоже, у самой хватало, а вот источник не-жизни как раз эта блестяшка. Саму дохлую тварь пинком сбросил в старицу. Нечего ей в общей могиле с жертвами делать. Пусть косточки раки обожрут с улитками, наверное не отравятся.
Овраг уверенно разгорался, в небо поднимались черные клубы нефтяного дыма. Языки пламени взлетали метров на полсотни, иногда поджигая сажу в клубах дыма. Тогда всполохи поднимались на пару сотен метров. Красивое зрелище, жуткое.
Дервиш негромко читал суры, перебирая простые деревянные четки. Даже здесь, в сотне метров от костра, становилось нестерпимо жарко.
Пошли, Ёркин-ходжа, а то зажаришься. Отдохнули, так сказать. Я подождал, пока дервиш не усядется в лодку, и шагнул в воду. Проверить надо много, лично. Ибо хочешь сделать хорошо делай сам. Или контролируй сам. А у меня пока даже помощников нет. И еще эта ведьма, она ведь явно с реки жизнь тянула. Как такое возможно? Здесь вода мертвая, если так сказать можно. Лодка с дервишем уже вышла из ерика, соединяющего старицу и Дарью, а я все еще изучал обнаруженный мною силовой барьер. Дурная штука, убивающая всю живность в воде, что из основной реки заходит. Заодно нашел лодку этой твари, притопленную в ерике. Хотел было стереть ее в труху, но передумал. В лодке кой-какой хабар оказался, да и сама лодка вполне себе нормальный небольшой каюк оказалась. Пригодится. У себя на базе вычищу, ухожу, послужит еще. Вон, дервишу какой-никакой, но транспорт нужен будет. Так что я привязал найденыша к своей лодке. Борт к борту. Иначе никак, оборвет любой швартов из-за разницы скоростей. Моя-то лодочка относительно волны неподвижна, а этот каюк будет болтаться сзади на скорости в полсотни км в час. Около двадцати семи узлов по-морскому, между прочим. И будет тормозить, рвать конопляный линь. Или как там, пеньковый? Не суть важно, но такого издевательства ни одна здешняя веревка долго не выдержит. Да и утлые швартовные приспособления тоже.
Все это время дервиш сидел на корме и смотрел на клубы дыма над старицей. Да и не только он, пара проходящих мимо грузовых каюков притормозили, и их экипажи и пассажиры тоже пялятся на огненное погребение. Нас-то за отводом глаз не видать, зато черный столб дыма видно будет за сотню верст, и еще долгонько. И бог с ним, пускай пялятся, помешать-то не смогут. Скорее всего, кого-либо нелегкая потащит проверить, ну и пусть. Барьер я уже снял, косточки в овраге сгорят дотла, мазар практически в монолит спекло. Пускай интересуются, на то они и люди.
Через полчаса мы были уже километрах в двадцати, но столб черного дыма был виден очень даже неплохо. Я говорю, его точно пусть не за сотню, кривизна горизонта не позволит, но за полсотни километров видать будет, как когда в Кувейте нефтепромыслы запалили, не помню кто, то ли Хуссейн, то ли американцы.
Вы обладаете страшной силой, сув-аджар. Дервиш наконец-то оторвался от созерцания горизонта.
Ну, есть маленько. Я усмехнулся, поудобнее устраиваясь и вытягивая ноги. Последнее время я заметил, что тело стремится к удобствам. Видимо, его строение все ближе к человеческому. Только именно это так, показуха. Но эффектная, надо признать. Кстати, почему ты меня все время водным драконом зовешь? Я водяной дух, никак не дракон.
Не важен облик, важна суть. Хранитель вод не может не быть драконом. Дервиш тоже поудобнее устроился и вытянул из узла одну из лепешек. Преломил пополам и протянул мне кусок хлеба. Да благословит Аллах нашу трапезу.
Да будет так. Кивнул я, принимая угощение. Надо сказать, что последнее время мне просто требуется немного человеческой еды. Пусть совсем чуть-чуть, но нужно. Понял я это неделю назад, когда двигался по арыкам в Коканде. И проходя мимо одной из пекарен, чуть не захлебнулся воображаемой слюной, до того хлебным духом окатило. Ой не зря говорят, что нелюдь свежий хлеб и молоко обожает, сам в этом убедился. Лезть в саму пекарню не рискнул, ибо был малость в неадеквате. А вот взять под контроль здоровенного домашнего селезня, и при его помощи утащить одну из лепешек смог. После чего я честно разделил трапезу с уткой и отправил этого цветастого парня подальше от людей. Ибо, судя по ругани хозяина пекарни, ждала селезня печальная участь и казан с шурпой.
А как вы серебром ударили? Это же не вода? Аккуратно доев свою половинку и проведя руками по бороде, поинтересовался дервиш.
Ну да, серебряные монеты это не вода. Но я покрыл их тонким слоем льда и потому мог делать почти все, что угодно. Я снова откинулся на спину, заложив руки за голову, и с удовольствием смотрел на солнце. В отличие от людских глаз, мои не слепли от такого яркого света, просто срабатывала система фильтров, и я мог часами наблюдать за светилом. Вообще, охота заиметь телескоп. Нужно поискать хорошее стекло или хрусталь и выточить из них линзы и зеркала. Или самому попробовать отлить? Погляжу, когда освобожусь. А пока у меня свободного времени нет, последние часики оттикивают. Скоро Хилола выклюнется, а потом ее товарка, дай боги, чтобы с ней все нормально было. А уж потом и пацаны. И времени мне воспитание этого детского сада не оставит. Наверное, придется на Арал перебираться, уж в море места побольше, будет и где спрятаться, и где поучиться.
По прибытию на базу познакомил дервиша с Аяной. К моему удивлению и пустынница, и дервиш кроме вежливого любопытства не проявили никаких других эмоций. Со стороны пустынницы могу понять, тысячелетия просто так не проходят, видала она много и всякого, но вот дервиш
На мой вопрос тот просто пожал плечами и сказал, что Аллаху ведомо, что он творит, и не ему, скромному дервишу, судить о его деяниях. Все забываю, что он правоверный мусульманин и принимает все просто. На все воля Аллаха, кисмет. Но рассказы кум-пэри о прошлых временах Ёркин слушает с интересом еще большим, чем у меня, и, к моему удивлению, он их записывает. Из своего тощего хурджина дервиш вытащил толстую, почти полностью исписанную тетрадь и несколько карандашей, которыми и заносит мудрость веков в свой талмуд. Пару добротных, толстых английских блокнотов дервиш принял с искренней благодарностью, как и набор цветных карандашей. А что, завалялись они у меня, а человеку понадобится.
Хилола вот-вот вылупится, счет пошел даже не на часы, на минуты. Раз так, то я сторожок на капсулу-кокон поставил, чтобы постоянно около нее не бдить. Так вроде бы все с девочкой нормально, ну, если превращение в сув-пэри можно считать нормой. С подобранной мною в Коканде девочкой тоже все неплохо, как и с пацанами. Лишь бы эта девочка не сорвалась. Лишь бы ее не пришлось ликвидировать. С этими довольно невеселыми мыслями я закончил проверку и встал с колена. Повернувшись, я поглядел на давно ощущаемый мной сгусток силы. Хотя обладатель ее очень серьезно маскировался, да и двигался интересно, мелкими порталами. Я так не умею пока.
Хилола вот-вот вылупится, счет пошел даже не на часы, на минуты. Раз так, то я сторожок на капсулу-кокон поставил, чтобы постоянно около нее не бдить. Так вроде бы все с девочкой нормально, ну, если превращение в сув-пэри можно считать нормой. С подобранной мною в Коканде девочкой тоже все неплохо, как и с пацанами. Лишь бы эта девочка не сорвалась. Лишь бы ее не пришлось ликвидировать. С этими довольно невеселыми мыслями я закончил проверку и встал с колена. Повернувшись, я поглядел на давно ощущаемый мной сгусток силы. Хотя обладатель ее очень серьезно маскировался, да и двигался интересно, мелкими порталами. Я так не умею пока.
Неподалеку на поваленном стволе сидела очаровательная даже по моим меркам китаянка, в изящном темно-зеленом с вышитыми алыми розами шелковом брючном костюме. Отвлекая внимание от красивых ног, из-под длинной полы выглядывали семь ярко-рыжих лисьих хвостов. Сложную прическу украшали несколько вычурных заколок, в высоких лисьих ушах с десяток серег, причем от них тоже силой сквозит. Плюс подобные же браслеты. Артефакты? Какая интересная особа. И личной силищи у этой очаровашки кратно относительно Аяны, и она даже несколько сильнее уничтоженной мною ведьмы. И это не считая артефактов. Интересно, кто это?
Упомянутая Аяна скромной мышкой замерла неподалеку, как будто она тут совершенно не при чем. Впрочем, я сам дал ей разрешение привести своих «сестер». Разве я мог подумать, что одна из них кицуне. Или как там их по-китайски, на каком-либо из диалектов?
Асалом алейкум, прекраснейшая. Вежливость великая вещь, этикет тоже. Дает время подумать, по крайней мере.
Какой вежливый мальчик. Насмешливо протянула кицуне и атаковала.
Сначала попыталась пройтись по моей, так сказать, центральной нервной системе какой-то мозголомкой и практически мгновенно после этого переместилась порталом мне за спину. Пара коротких клинков были уже в руках дамочки, хорошие такие стилеты. Да вот только меня на месте уже не было. Я был везде. Во влажной земле тугайного леса, в реке, в сочной зелени листвы. Даже в воздухе, в водном паре, хоть его и немного. И мне пока не хотелось убивать эту нахалку.
Кицуне, впрочем, не растерялась, и, сплетя хитрым образом пальцы, попыталась меня найти. Да вот только она искала того, кто спрятался за мороком. А я не прячусь. Я тут хозяин. Я вообще ТУТ ХОЗЯИН.
От малого водного кулака, прилетевшего из родника, лиса-оборотень уклонилась, а вот от моей персональной плюхи нет. Удар ладонью по уху вышел страшным, эта особа женского рода была просто сметена. Простого человека я б этим ударом сразу убил, но оборотни народ крепкий. Отлетев на десяток метров, кувыркаясь при этом и теряя клинки, серьги, браслеты и туфельки, лиса ударилась об ствол старого карагача, очень сильно ударилась. Немного сползла по стволу и замерла. Да и сложно не замереть, когда десяток толстых ледяных копий буквально пришпиливают к стволу, впритирку к коже пробивая в разных местах одежду. Хорошая штука шелк, крепкая. А мой так вовремя отремонтированный шамшир прижимается к нежной шейке, едва не пластая кожу.
Пожалуйста, не убивай ее! Сбоку на колени упала Аяна и склонилась в глубоком поклоне, вытянув ко мне руки. Не убивай, хозяин! Она просто испытывала тебя!
Испытательница. Как лед растает, сразу уходи. Не надоедай, в следующий раз убью. Я убрал шамшир в ножны и притянул к себе все то, что попадало с наглой дамочки. Трофеи никто не отменял, в конце концов. А ты, Аяна, будешь наказана. Как подумаю.