Что-то ему скажет госпожа Валериус? С дрожью позвонил он в дверь маленькой квартирки на улице Нотр-Дам-де-Виктуар.
Ему открыла горничная, которую он видел однажды вечером выходившей из гримерной Кристины. Рауль спросил, может ли его принять госпожа Валериус. Ему ответили, что она больна, лежит в постели и не в состоянии никого принять.
Передайте ей мою визитную карточку, сказал он.
Ждать пришлось недолго. Горничная вернулась и проводила его в маленькую, довольно темную, кое-как обставленную гостиную, где против друг друга висели два портрета профессора Валериуса и папаши Дое.
Мадам просит прощения у господина виконта, сказала служанка. Она может принять вас только у себя в спальне, бедные ноги совсем не держат ее.
Через пять минут Рауля привели в полутемную комнату, где он сразу же увидел в полумраке алькова доброе лицо благодетельницы Кристины.
Волосы госпожи Валериус стали теперь совсем седыми, а вот глаза не постарели: напротив, никогда прежде взгляд ее не был таким ясным и по-детски чистым.
Господин де Шаньи! обрадовалась она, протягивая гостю обе руки. Ах, само небо вас посылает!.. Мы сможем поговорить о ней.
Последняя фраза повергла молодого человека во мрак. И он тут же спросил:
Сударыня, где Кристина?
Но старая дама спокойно ответила:
Она со своим добрым гением!
Каким еще добрым гением? воскликнул бедный молодой человек.
Ну как же, с Ангелом музыки!
Потрясенный виконт де Шаньи рухнул на стул.
Подумать только, Кристина находится где-то с Ангелом музыки!
А госпожа Валериус в своей постели улыбается ему, приложив палец к губам, требуя молчания.
Только не надо никому об этом говорить! добавила она.
Можете рассчитывать на меня! ответил Рауль, сам не зная, что говорит, ибо его мысли о Кристине, и без того довольно сумбурные, запутались еще больше, ему казалось, что все вокруг него начинает кружиться и комната, и эта удивительная милая дама с седыми волосами, с глазами цвета бледно-голубого неба, пустого неба. Можете рассчитывать на меня
Я знаю! Знаю! молвила та с добрым, счастливым смехом. Но подойдите же ко мне, как делали это, когда были совсем маленьким. Дайте мне свои руки, как в былое время, когда рассказывали мне историю малютки Лотты, которую поведал вам папаша Дое. Знаете, господин Рауль, я очень люблю вас. И Кристина тоже очень вас любит!
Она меня очень любит вздохнул молодой человек, с трудом пытаясь сосредоточить свои мысли на гении госпожи Валериус, на Ангеле, о котором так странно рассказывала Кристина, на черепе, который, словно в кошмаре, промелькнул перед ним на ступенях главного алтаря в Перро, а также на Призраке Оперы, слух о котором докатился и до него в тот вечер, когда он задержался в театре в двух шагах от группы машинистов сцены, вспоминавших жуткое описание, сделанное незадолго до своей таинственной кончины повесившимся Жозефом Бюке
Почему вы думаете, сударыня, что Кристина любит меня? спросил Рауль тихим голосом.
Она каждый день говорит мне о вас!
В самом деле? И что же она говорит вам?
Она сказала, что вы объяснились ей в любви!.. И славная старушка громко рассмеялась, показав все свои зубы, которые рачительно сохранила.
Покраснев, Рауль встал, жестоко страдая.
Куда же вы?.. Присядьте, прошу вас Вы собираетесь покинуть меня вот так?.. Вы рассердились за то, что я смеялась, простите меня. В конце концов, вы не виноваты в том, что случилось. Ведь вы не знали. Вы молоды и думали, что Кристина свободна
Кристина помолвлена? сдавленным голосом спросил несчастный Рауль.
Что вы! Конечно, нет!.. Вы прекрасно знаете, что Кристина даже если бы захотела не может выйти замуж!
Как! Я ничего не знаю!.. А почему Кристина не может выйти замуж?
Ну как же, из-за Гения музыки!..
Опять.
Да, он ей запрещает!..
Он ей запрещает?! Гений музыки запрещает ей выходить замуж?!
Рауль склонился над госпожой Валериус, выдвинув челюсть, словно собираясь укусить ее. Но даже если бы он хотел съесть ее, взгляд его был бы не более свирепым, чем сейчас. Бывают минуты, когда святая простота кажется настолько чудовищной, что становится ненавистной. Раулю госпожа Валериус показалась слишком уж простодушной.
Но она и не подозревала, какой ужасный взгляд устремлен на нее. И продолжала с самым естественным видом:
О! Он запрещает не запрещая Просто говорит, что если она выйдет замуж, то больше его не услышит! Вот и все!.. И что он исчезнет навсегда!.. Вы сами понимаете, она не хочет отпускать Гения музыки. Это вполне естественно.
Да-да, со вздохом согласился Рауль, вполне естественно.
Впрочем, я думала, Кристина рассказала вам об этом, когда встретила вас в Перро, куда она ездила со своим добрым гением.
Ах, вот как! Она ездила в Перро с «добрым гением»?
То есть он назначил ей там свидание на кладбище Перро у могилы Дое! И обещал сыграть «Воскрешение Лазаря» на скрипке ее отца!
Рауль де Шаньи встал и непререкаемым тоном решительно произнес:
Сударыня, вы мне сейчас скажете, где находится этот «гений»!
Старая дама, казалось, ничуть не удивилась столь нескромному вопросу. И устремив глаза вверх, ответила:
На небе!
Такое невероятное простодушие совсем сбило его с толку. Бесхитростная и безграничная вера в «гения», который по вечерам спускается с небес, дабы посетить гримерные артистов Оперы, повергла его в полное изумление.
Теперь он понимал то состояние духа, в каком пребывала девушка, воспитанная суеверным деревенским скрипачом и славной дамой, склонной к «озарениям», и содрогнулся при мысли о возможных последствиях этого.
Кристина по-прежнему честная девушка? не удержался он вдруг от вопроса.
Клянусь уготованным мне местом в раю! воскликнула старушка, на сей раз, казалось, с возмущением. А если вы в этом сомневаетесь, сударь, то не понимаю, зачем вы пришли сюда!..
Рауль сорвал с рук перчатки.
И давно она познакомилась с этим «гением»?
Около трех месяцев!.. Да, ровно три месяца назад он начал давать ей уроки!
Виконт в неописуемом отчаянии вскинул руки и в изнеможении уронил их.
«Гений» дает ей уроки!.. И где же?
Теперь, когда она ушла с ним, не могу вам сказать, но две недели назад это происходило в гримерной Кристины. Здесь, в такой маленькой квартире это было бы невозможно. Весь дом их услышит. Зато в Опере в восемь часов утра никого нет. Никто им не мешает!.. Понимаете?
Понимаю-понимаю! воскликнул виконт и так поспешно распрощался со старой госпожой, что та даже подумала про себя: уж не свихнулся ли он?
Пересекая гостиную, Рауль столкнулся с горничной и собрался было расспросить ее, но тут ему почудилось, будто он заметил легкую улыбку на ее губах. Он решил, что она смеется над ним. И убежал.
Да разве мало он всего узнал?.. Хотел навести справки, и вот пожалуйста, чего же большего теперь желать?..
В дом брата Рауль вернулся пешком на него жалко было смотреть.
Ему хотелось наказать себя, биться головой о стены! Еще бы, так верить в невинность, в чистоту! Пытаться, пусть недолго, все объяснить наивным простодушием, непорочным чистосердечием! «Гений музыки»! Теперь он его знает! Видит! Это наверняка какой-нибудь гнусный тенор, красавчик, который поет, сложив губы сердечком! Рауль казался себе смешным и бесконечно несчастным! «Ах, этот жалкий, ничтожный, никудышный и глупый молодой человек виконт де Шаньи! в ярости думал Рауль. А она какое дерзкое и дьявольски хитрое создание!»
Тем не менее быстрое движение по улицам пошло ему на пользу, остудив немного его воспаленную голову. Войдя к себе в комнату, он уже мечтал только об одном: броситься на кровать и попытаться заглушить свои рыдания. Но там ждал его брат, и Рауль, словно ребенок, упал в его объятия. Граф по-отцовски утешил его, не требуя никаких объяснений, впрочем, Рауль и не решился бы поведать ему историю о «гении музыки». Есть вещи, которыми нельзя похвалиться, но бывают и такие, сочувствие к которым слишком унизительно.
Граф повез брата ужинать в кабаре. Рауль, весь во власти навалившегося на него безысходного отчаяния, возможно, и отклонил бы в тот вечер любое приглашение, если бы граф, желая заставить его решиться, не поведал ему, что накануне вечером в аллее Булонского леса даму, владеющую всеми его помыслами, встретили в галантной компании. Сначала виконт вовсе не желал этому верить, однако ему сообщили такие точные детали, что он уже не возражал. В конце-то концов, это было банальнейшее любовное приключение, не так ли? Ее видели в двухместной карете, стекло которой было опущено. Она, казалось, глубоко вдыхала холодный ночной воздух. Луна сияла ослепительно. Ее, конечно, узнали. Что же касается ее спутника, то в полумраке можно было различить лишь смутный силуэт. Экипаж ехал шагом по пустынной аллее за трибунами Лоншанского ипподрома.
Рауль в исступлении оделся и, дабы забыть свою печаль, приготовился, как говорится, окунуться в «водоворот наслаждений». Увы! Он был унылым сотрапезником и, покинув графа довольно рано, очутился около десяти часов вечера в клубном экипаже за трибунами Лоншана.
Было страшно холодно. Пустынная дорога ярко освещалась луной. Он приказал кучеру терпеливо ждать его на углу прилегающей аллейки и, спрятавшись по возможности, стал прохаживаться взад-вперед.
С полчаса он предавался этому полезному упражнению и наконец увидел экипаж, прибывший из Парижа, который, свернув на углу, преспокойно направился в его сторону.
«Это она!» сразу решил Рауль. И сердце его глухо застучало в груди, как в тот вечер, когда он услышал за дверью гримерной мужской голос Боже мой! Как он ее любил!
А экипаж тем временем приближался. Рауль не шелохнулся. Ждал!.. Если это она, то он твердо решил броситься наперерез лошадям!.. Во что бы то ни стало он желал объясниться с Ангелом музыки!..
Еще несколько шагов, и двухместная карета поравняется с ним. Он нисколько не сомневался, что это она В самом деле, женщина склонила голову в окошко дверцы.
И вдруг луна высветила ее бледным ореолом.
Кристина!
Священное имя его любимой слетело с губ Рауля, вырвалось из глубины сердца. Он не мог удержать его!.. И тут же кинулся вдогонку, надеясь поймать, ибо имя это, брошенное в ночь, послужило сигналом к яростному рывку экипажа, который промчался мимо, так что у виконта не было времени привести в исполнение свой план. Стекло дверцы закрылось. Лицо молодой женщины исчезло. И карета, за которой бежал Рауль, превратилась вскоре в черную точку на белой дороге.
Кристина!.. снова позвал он.
Никакого ответа.