Тут над лестницей Рауль с Персом заметили растерянные лица двух директоров на лестничной площадке только лица и были видны и услышали взволнованный голос Моншармена:
Господин комиссар, здесь творятся вещи, которых мы сами не можем объяснить.
И оба лица исчезли.
Спасибо за сведения, господа, с насмешкой отозвался Мифруа.
Зато управляющий, подперев подбородок ладонью правой руки, что было признаком глубокого раздумья, заметил:
Моклер не в первый раз засыпает в театре. Помнится, я застал его как-то вечером в маленькой нише, он храпел рядом со своей табакеркой.
Давно это было? спросил господин Мифруа, тщательно протирая стекла своего пенсне, ибо господин комиссар был близорук, такое случается и с самыми прекрасными в мире глазами.
Боже мой!.. воскликнул управляющий. Нет, совсем недавно Постойте!.. Это было в тот вечер Ну конечно Это было в тот вечер, когда Карлотта, как вам прекрасно известно, господин комиссар, всех поразила своим кваканьем!..
Стало быть, в тот вечер, когда Карлотта сфальшивила? И, снова водрузив на нос пенсне с прозрачными стеклами, господин Мифруа пристально посмотрел на управляющего, словно хотел разгадать его мысли. Так Моклер нюхает табак?.. спросил он небрежно.
Да, господин комиссар Посмотрите, как раз на этой дощечке его табакерка. Он большой любитель нюхательного табака!
Я тоже! сказал господин Мифруа и положил табакерку себе в карман.
Рауль с Персом их присутствия никто не заподозрил стали свидетелями того, как машинисты сцены уносили три тела. Комиссар последовал за ними, все остальные тоже поднялись вместе с ним. Еще несколько минут слышны были их шаги на сцене.
Когда они остались одни, Перс подал Раулю знак подняться. Тот повиновался; но так как он не вскинул сразу пистолет, как это не преминул сделать его спутник, то Перс еще раз посоветовал молодому человеку ни в коем случае не опускать руку.
Но от этого только рука устает без надобности! прошептал Рауль. И если придется стрелять, я уже за себя не отвечаю!
Тогда возьмите оружие в другую руку! пошел на уступку Перс.
Я не умею стрелять левой рукой!
На что Перс ответил весьма странным заявлением, которое, безусловно, ни в коей мере не могло прояснить ситуацию, и без того туманную для молодого человека:
Речь не о том, чтобы стрелять левой или правой рукой; просто надо одну какую-нибудь руку держать полусогнутой, словно она готова нажать на спусковой крючок пистолета; сам же пистолет можете, в конце концов, положить себе в карман. И еще он добавил: Это надо понять раз и навсегда, иначе я ни за что не отвечаю! Тут вопрос жизни и смерти. А теперь молча следуйте за мной!
В тот момент они находились во втором подвальном этаже; при свете нескольких разбросанных там и сям неподвижных огоньков в их стеклянном заточении Рауль лишь смутно различал ничтожную часть этой необычайной бездны сказочно прекрасной и детски простой, забавной, вроде кукольного театра, и устрашающей, словно бездонная пропасть, каковой являются подвалы под сценой Оперы.
Подвальных этажей пять, и они огромны. Они воспроизводят сцену во всех плоскостях с ее люками и их креплениями. Только вместо пазов там рельсы. Поперечные конструкции поддерживают люки с креплениями. Столбы на чугунных или каменных цоколях в виде песочниц или «цилиндров» образуют ряд ферм, дающих возможность для разных постановочных комбинаций и трюков. Механизмам этим придают определенную устойчивость, соединяя их посредством железных крюков в зависимости от требований момента. Лебедки, барабаны, противовесы в изобилии разбросаны по всем подвальным этажам. С их помощью передвигаются большие декорации, производится смена видов, осуществляется внезапное исчезновение сказочных персонажей. Именно с подвалами связано интереснейшее исследование творения Гарнье господами X., Y., Z., ведь это в подвалах хилых и немощных превращают в прекрасных всадников, а безобразных ведьм в лучезарных юных фей. Сатана появляется из подвалов и проваливается туда же. Оттуда вырывается адский огонь, там размещается бесовский хор.
И призраки разгуливают там, как у себя дома.
Рауль следовал за Персом, в точности выполняя его указания и не вникая в смысл рекомендованных им жестов, убеждая себя, что вся надежда теперь только на него.
Что бы он делал без своего спутника в этом страшном лабиринте?
На каждом шагу ему приходилось бы останавливаться из-за невообразимого переплетения балок и тросов. Не в силах выбраться оттуда, он наверняка запутался бы в этой гигантской паутине.
А если бы даже ему удалось пройти сквозь сеть проволоки и противовесов, непрестанно возникавших перед ним, не грозила ли ему опасность свалиться в одну из тех ям, что разверзались иногда у него под ногами, разглядеть которые из-за темного дна не было никакой возможности!
Они спускались
Спускались все глубже и глубже.
Теперь они находились в третьем подвальном этаже.
И путь их по-прежнему освещался каким-нибудь далеким огоньком
Чем дальше они спускались, тем больше предосторожностей, казалось, принимал Перс Он непрестанно оборачивался к Раулю, советуя ему не отступать от правила и показывая, как сам держит руку, теперь безоружную, но готовую нажать на спусковой крючок воображаемого пистолета.
Внезапно звучный голос пригвоздил их к месту. Кто-то над ними кричал что есть мочи:
Всех закрывальщиков дверей на сцену! Их спрашивает комиссар полиции.
Послышались шаги, и тени слились с темнотой. Перс увлек Рауля за стропильную ферму. Они видели идущих мимо согбенных годами и прежним бременем оперных декораций стариков. Некоторые едва передвигали ноги, другие же, нагнув голову и вытянув вперед руки, искали по привычке двери, которые следовало закрыть.
Ибо это были закрывальщики дверей. Милосердная дирекция сжалилась над изнуренными работой бывшими машинистами сцены и сделала их закрывальщиками дверей внизу и вверху. Они без конца сновали то вверх, то вниз со сцены, закрывая двери, в те времена ибо с тех пор, думается, все они вымерли их называли еще «охотниками за сквозняками».
Сквозняки, как известно, очень опасны для голоса.
Перс с Раулем втайне поздравили друг друга с таким поворотом дел, ибо это избавляло их от неудобных свидетелей, ведь кое-кто из закрывальщиков дверей, не имея ни занятий, ни определенного места жительства, оставался на ночь по лености или по необходимости в Опере. Можно было наткнуться на них, разбудить, навлечь на себя неприятности. Расследование господина Мифруа на какое-то время предохраняло Перса с Раулем от нежелательных встреч.
Однако недолго они наслаждались своим одиночеством. Другие тени спускались теперь тем же путем, каким поднимались закрывальщики дверей. Каждая такая тень несла перед собой фонарик, размахивая им во все стороны и то поднимая, то опуская его, тщательно исследуя все вокруг, вероятно, они искали что-то или кого-то.
Черт! прошептал Перс. Не знаю, что они ищут, но вполне может статься, что найдут они нас. Бежим скорее!.. Рука в положении боевой готовности, сударь!.. Согнем ее побольше, вот так!.. Она должна быть на уровне глаз, как будто вы стреляетесь на дуэли и ждете команды «огонь!» А пистолет оставьте в кармане! Скорее вниз! Он тащил Рауля в четвертый подвальный этаж. На уровне глаз, помните, это вопрос жизни и смерти!.. Вот сюда, на лестницу! Они добрались до пятого подвального этажа Ах, какая дуэль, сударь, какая дуэль!..
Очутившись в пятом подвальном этаже, Перс перевел дух Казалось, он чувствовал себя несколько в большей безопасности, чем только что, когда оба они останавливались в третьем подвальном этаже, но тем не менее не изменил положения руки!..
Рауль не переставал удивляться не позволяя себе, впрочем, больше ни одного замечания, ни единого! Да и момент для этого, по правде говоря, был неподходящий так вот повторяю, он не переставал удивляться, но молча, необычайной концепции самозащиты, состоявшей в том, чтобы не вынимать пистолета из кармана, в то время как рука оставалась в положении боевой готовности, как будто, следуя правилам дуэли тех времен, все еще держала пистолет на уровне глаз в ожидании команды «огонь!».
И поэтому Рауль полагал себя вправе думать следующее: «Я прекрасно помню, как он сказал мне: «Это пистолеты, в которых я абсолютно уверен». Из чего, как ему казалось, следовало сделать логический вывод в виде вопроса: «Зачем надо быть уверенным в пистолете, которым не считаешь нужным воспользоваться?»
Но Перс прервал его бесполезные размышления. Сделав ему знак оставаться на месте, он поднялся на несколько ступенек лестницы, с которой они только что спустились. Но вскоре поспешно вернулся к Раулю.
Какие же мы глупцы, шепнул он ему, еще немного, и мы избавимся от теней с фонариками. Зато явятся с обходом пожарные[12].
Мужчины оставались настороже по крайней мере долгих пять минут, затем Перс снова потащил Рауля к лестнице и вдруг жестом опять приказал ему замереть.
Перед ними что-то шевелилось в темноте.
Ничком на землю! прошептал Перс.
Оба приникли к земле.
И слава богу, что успели.
Мимо прошествовала тень: на этот раз без всякого фонарика, просто тень во тьме.
Она прошла совсем рядом, едва не задев их.
Они почувствовали на лицах горячее веяние ее плаща.
Ибо сумели-таки разглядеть, что тень в мягкой фетровой шляпе на голове целиком была закутана в плащ.
Она удалилась, стараясь держаться поближе к стене, а иногда по углам ударяла ногой в стены.
Уф! вздохнул Перс. Счастливо отделались. Эта тень меня знает и дважды уже отводила в директорский кабинет.
Это кто-то из полиции театра? спросил Рауль.
Гораздо хуже! без всяких объяснений отвечал Перс[13].
Это не он?
Он?.. Если только он не подойдет сзади, мы обязательно увидим его горящие золотые глаза!.. Это в какой-то мере наша сила в темноте. Но он может подойти сзади, крадучись И тогда нам конец, если мы не будем все время держать руки впереди на уровне глаз, в боевой готовности, словно собираемся стрелять!
Не успел Перс закончить своего объяснения их «линии поведения», как перед ними возник фантастический лик.
Лик целиком лицо, а не только два золотых глаза.
Да, светящееся лицо, лик в огне!
И этот огненный лик приближался на высоте человеческого роста, но без туловища!
Лик этот излучал огонь.
Он являлся в ночи, словно пламя в виде человеческого лица.
О! сквозь зубы проговорил Перс. Я в первый раз его вижу!.. Лейтенант-пожарный вовсе не был безумным! Он действительно его видел!.. Что это за пламя? Это явно не он! Но, возможно, именно он посылает нам его!.. Осторожно!.. Осторожно!.. Ради всего святого, рука на уровне глаз!.. На уровне глаз!