В качестве неосторожного убийства рассматривалось причинение смерти больному вследствие отпуска или применения аптекарем или лекарем ненадлежащего лекарства. К этой же категории относилось убийство в драке при условии, что не был установлен умысел на лишение жизни потерпевшего.
В качестве неосторожного убийства рассматривалось причинение смерти больному вследствие отпуска или применения аптекарем или лекарем ненадлежащего лекарства. К этой же категории относилось убийство в драке при условии, что не был установлен умысел на лишение жизни потерпевшего.
Случайным признавалось убийство без намерения, при отсутствии малейшей неосторожности. Оно не наказывалось. Исключалась уголовная ответственность и за некоторые другие виды насильственного лишения жизни, например за убийство, совершенное в состоянии необходимой обороны. Из уголовного законодательства петровских времен в Свод законов «перекочевало» положение о наказуемости самоубийства и покушения на него.[123]
Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. (с учетом последней редакции 1885 г.) продолжило в отечественном законодательстве курс на расширение круга норм об ответственности за преступления против жизни, их систематизацию и совершенствование. Выразилось это, в частности, в том, что в Уложении появился раздел, специально посвященный преступлениям против жизни, здоровья, свободы и чести частных лиц, а в нем самом ряд глав, в которых сконцентрированы новеллы о посягательствах на жизнь человека.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что разработчики Уложения не только не отказались от идеи уголовной наказуемости самоубийства, но и выделили группу норм о нем в самостоятельную главу. В нее вошли новеллы о самоубийстве как таковом, покушении на него, доведении до самоубийства, склонении к самоубийству. Ответственность исключалась лишь в том случае, если самоубийство или покушение на него совершены в безумии, «по великодушному патриотизму», а равно женщиной «для спасения целомудрия и чести своей от грозившего ей неотвратимого насилия».
В главе «Осмертоубийстве» содержались уже нормы об ответственности за убийство. Все убийства шкалировались в зависимости от степени их тяжести и располагались в убывающем порядке от наиболее тяжкого вида к наименее тяжкому. Завершался этот перечень такими посягательствами на жизнь, которые и вовсе не признавались виновными и наказуемыми. Поэтому лишь с известной долей условности все предусмотренные Уложением виды убийств можно классифицировать на простые (например, убийство в драке без намерения его совершить), квалифицированные (например, предумышленные убийства, совер шенные путем поджога, из засады, с мыслью ограбления или получения наследства, посредством отравления), особо квалифицированные (например, убийство отца или матери), привилегированные (например, детоубийство, совершенное из стыда или страха при рождении ребенка, убийство в состоянии сильного душевного волнения).
К группе преступлений против жизни по традиции примыкало производство аборта. Зато применение смерти на дуэли (поединке) уже выводилось за рамки понятия убийства, хотя и не оставалось безнаказанным.
Не рассматривалось как убийство причинение смерти случайно (без умысла и неосторожности), в состоянии необходимой обороны, в процессе задержания лица, совершившего побег из карантина, при пресечении преступления, при нападении на пост или дозор и др.[124]
Эволюционный этап развития уголовного законодательства России завершился принятием Уголовного уложения 1903 г. В нем преступления против жизни уже четко разделялись на убийства и умерщвление плода. Причем из числа первых наконец-то исключались самоубийства, а последние хотя по-прежнему и относились к преступлениям данной категории, но уже не рассматривались как разновидности убийства. К разряду привилегированных убийств добавилось лишение жизни по настоянию самого потерпевшего или из сострадания к нему. В остальном система и виды преступлений против жизни по Уголовному уложению мало чем отличались от их трактовки Уложением о наказаниях.[125]
Несмотря на революционные в целом преобразования уголовного законодательства России после 1917 г., система преступлений против жизни в УК РСФСР 1922 г., как это ни парадоксально, не претерпела сколько-нибудь существенных изменений по сравнению с Уголовным уложением 1903 г.
К посягательствам против жизни советский законодатель в разделе «Убийство» главы V Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности отнес:
К посягательствам против жизни советский законодатель в разделе «Убийство» главы V Преступления против жизни, здоровья, свободы и достоинства личности отнес:
умышленное убийство при отягчающих обстоятельствах (ст. 142);
умышленное убийство без отягчающих обстоятельств (ст. 143);
умышленное убийство в состоянии аффекта (ст. 144);
умышленное убийство при превышении пределов необходимой обороны, а также лица, застигнутого на месте преступления, с превышением необходимых для его задержания мер (ст. 145);
производство аборта лицом, не имеющим медицинской подготовки, либо в ненадлежащих условиях (ст. 146);
неосторожное убийство (ст. 147);
содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или лица, заведомо не способного понимать свойство или значение им совершенного или руководить своими поступками, если самоубийство или покушение на него последовали (ст. 148).
Система преступлений против жизни в УК 1922 г., как видим, не отличалась особой стройностью, ибо и советский законодатель по инерции в разряд убийств включил производство аборта и содействие самоубийству. С другой стороны, он не перенес из Уголовного уложения 1903 г. в УК РСФСР два привилегированных состава: убийство матерью новорожденного ребенка и убийство потерпевшего по его настоянию или из сострадания к нему.
В качестве примечательной особенности УК 1922 г. отметим мягкость санкций в нормах об убийстве. Среди видов наказаний смертная казнь не фигурирует в них вовсе, а лишение свободы даже за квалифицированное убийство могло быть назначено на срок не более 10 лет.[126]
В УК РСФСР 1926 г. нормы об ответственности за преступления против жизни подверглись несущественной трансформации. Она, в частности, коснулась убийства при превышении пределов необходимой обороны, которое было объединено с неосторожным убийством и зафиксировано в ст. 139 УК. В ст. 141 УК к ответственности за содействие или подговор к самоубийству несовершеннолетнего или невменяемого лица добавилось положение о «доведении лица, находящегося в материальной или иной зависимости от другого, жестоким обращением последнего или иным подобным путем до самоубийства или покушения на него».[127]
Тот же подход к системе преступлений против жизни сохранился в общих чертах и при принятии УК РСФСР 1960 г., с тем, однако, отличием, что: а) убийство при превышении пределов необходимой обороны и неосторожное убийство вновь были «разведены» по самостоятельным составам преступлений; б) содействие или подговор к самоубийству как самостоятельные виды преступлений исключены; в) незаконное производство аборта переведено в разряд преступлений против здоровья; г) квалифицированное убийство пополнилось новыми разновидностями.
Оценивая в целом итоги развития уголовного законодательства России об ответственности за преступления против жизни, можно констатировать, что оно прошло довольно долгий эволюционный путь. К основным тенденциям в развитии законодательства следует отнести: постепенное сужение объекта этой группы преступлений, отнесение к нему в конечном счете лишь жизни другого человека; исключение из сферы уголовной ответственности невиновного причинения смерти; признание при наличии ряда обстоятельств причинения смерти актом не только правомерным, но и социально одобряемым; дифференциацию понятия убийства, классификацию его по видам; совершенствование признаков, характеризующих квалифицированные и привилегированные виды убийств.
Современное воплощение отмеченные тенденции получили в УК РФ 1996 г.
§ 2. Понятие, система и виды преступлений против жизни
Преступления против жизни есть лишь часть более широкого круга преступных посягательств на личность. Однако нормами об ответственности именно за эти преступления открывается Особенная часть УК РФ 1996 г. Законодатель тем самым подчеркивает, что жизнь человека является наиболее ценным благом из всех подлежащих уголовно-правовой охране благ. Защищая его, уголовный закон относит большую часть посягательств на жизнь к категории особо тяжких преступлений. Санкции за них предусматривают максимально суровые наказания, включая пожизненное лишение свободы и смертную казнь.
Преступлениями против жизни следует признать умышленно или по неосторожности совершенные общественно опасные деяния, посягающие на жизнь другого человека и либо непосредственно причиняющие ему смерть, либо доводящие его до самоубийства.
Преступлениями против жизни следует признать умышленно или по неосторожности совершенные общественно опасные деяния, посягающие на жизнь другого человека и либо непосредственно причиняющие ему смерть, либо доводящие его до самоубийства.
В УК РФ 1996 г., как известно, нет самостоятельной главы, включающей в себя группу норм об ответственности исключительно за посягательства на жизнь. Рассматриваемые преступления сосредоточены в главе 16 «Преступления против жизни и здоровья». Но и в ней можно выделить относительно автономную подсистему норм о преступлениях против жизни. К ним следует отнести новеллы, сформулированные в ст. 105110 УК.
Все преступления, относящиеся к посягательствам на жизнь, можно подразделить на три вида: а) убийства (ст. 105108 УК); б) причинение смерти по неосторожности (ст. 109 УК); в) доведение до самоубийства (ст. 110 УК). Не исключена и более детальная классификация, если преступления первой группы разбить на соответствующие подвиды: а) простое убийство, или убийство без отягчающих и смягчающих обстоятельств (ч. 1 ст. 105 УК); б) квалифицированное убийство, или убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105 УК); в) привилегированное убийство, или убийство при смягчающих обстоятельствах (ст. 106108 УК).
Объектом уголовно-правовой охраны применительно к рассматриваемой группе преступлений выступает жизнь человека как биологического существа. Попытки некоторых ученых (А. Н. Красиков) обосновать тезис о неравнозначности понятий «личность» и «человек» в уголовном праве, о включении в него лишь «социализированной личности» нельзя признать плодотворными. Встав на этот путь, мы вынуждены будем исключить из круга потенциальных потерпевших от преступлений против жизни младенцев, стариков, лиц, страдающих некоторыми психосоматическими заболеваниями и психическими расстройствами.