Молчание длилось несколько минут. Санька сосредоточенно размешивал кофе, периодически вздрагивая от звона ложки о фарфоровую стенку кружки и тщетно пытаясь придумать начало для разговора. А за спиной невидимый глазу бог толпы создавал круговорот из тел, тарелок и запахов. «Север» за столько лет своего существования стал цокольным продолжением Невского проспекта, жизнь здесь не замирала ни на минуту.
Да-а-а, протянул вдруг Кирька, фига се ты изменился, Валько.
Санька вздрогнул и поднял на Буревестника синие глаза. Хакер ты, Кирька. Рассматривал меня сейчас, значит, из-под своих длиннющих ресниц, анализировал и выдал вслух результат. Рассказать бы тебе, птица, как все на самом деле изменилось у меня, на худой конец просто бы промолчать, но тон беседы задан, а поэтому только и остается, что на каждый выпад выдавать симметрию.
Что, лишние килограммы исчезли? Санька криво усмехнулся.
Нет, не только ответил Кирька негромко, глядя собеседнику прямо в глаза. Так по поводу чего тебе сокофейник потребовался? Я не фея, но отфеячить могу.
«Людей с таким чувством юмора надо убивать», подумал Санька. Воображение, которому сегодняшний дурдом на работе и почти полная луна за горизонтом дали карт-бланш, мигом подкинуло картинку с датой создания этак двадцать лет назад. Растрепанный и малость потасканный уже Кирилл Заневский, вот такой же тощий и хрупкий, как сейчас, привязан к чему-то кованому, а рядом с ним на выбор разложены все известные на тот момент Саньке приспособления, чтобы подарить зарвавшемуся хакеру такое счастье, что он забудет, как выпендриваться и строить из себя супергероя. Очень надолго забудет, если не насовсем. На автопилоте Санька добавил еще пару деталей в этот набор зря, что ли, столько лет прошло, а потом вдруг понял, до чего докатился. Да-а, Саламандра, эк тебя сегодня. А ведь трезвый.
Ну, во-первых, поблагодарить за ответы на психологические тесты по профотбору, сказал Санька, молясь всем богам, чтобы этот дохляк напротив не умел ко всему прочему еще и читать мысли. Тест, я, конечно, завалил, но без твоих ответов, наверно, все было бы еще хуже.
Раз завалил чего благодаришь? уточнил Кирька, по-прежнему не отводя взгляда. И почему завалил, если не секрет? Там вроде все просто Играй себе в пай-кодера, отвечай то, что хотят слышать. Или для отличника как закон божий: «Врать нехорошо, мама а-та-та сделает»?
«Ну и кто тут у нас привязанный и испытывает счастье?» уточнил зануда из самого темного закоулка сознания, куда не достигало пламя взбесившейся Саламандры.
Иногда надо быть честным с самим собой, Бур-ревестник, рыкнул Санька, безжалостно разрубая свой кусок торта ложкой пополам.
Кирька тихо присвистнул, скосив глаза на растерзанный бисквит. Под маской чуть насмешливой невозмутимости проступило выражение вселенской усталости. А, я понял. Да, хакер, некоторые с годами не меняются. И хоть ты и ведешь беседу, задавая тон и темп этой симфонии старой вражды, я еще успею проверить, каким остался ты.
Вот и был бы честным с самим собой, скривил губы Кирька и одним махом допил свой ядерный кофе. Зачем с психологами-то было откровенничать? А, впрочем, не мое дело. Еще что?
Санька молча сверлил взглядом аскетичное бледное лицо напротив, пробивая своим пламенем упавшую со лба Буревестника черную прядь. Тоже мне, защита. Нацепил бы тогда уж очки свои темные, хакер, вон они у тебя за ворот футболки заткнуты.
Говори, Ящерка. Я не знаю, как проходят встречи старых Кирька сделал театральную паузу и вальяжно развалился на кожаном диванчике, друзей. Но я с восхищением выслушаю историю твоих жизненных успехов и даже не поморщусь, когда ты покажешь на телефоне фотки счастливой семейной жизни Что там у тебя, отличник? Большая корпорация, офигенная зарплата, счет в швейцарском банке, Кирька прикрыл глаза, хотя эту инфу лучше не говори, знаешь, у меня плохая репутация. Да и вообще Блин, надо было раньше встретиться, я б щас вспомнил, как ты мне фотки голопопой новорожденной дочки показывал. Молодые родители как свидетели христовы, везде с такими фотками достанут.
«А про дочь он откуда узнал?» тупо подумал Санька, отставая от Кирькиного полета фантазии минимум на пару фраз.
«Земля слухами полнится», прокомментировал зануда внутри.
Инженер-исследователь в НИИ, зарплата кот наплакал Санька осекся и отвернулся. Поправь на прошедшее время сам. Семья обычная, жена, дочь взрослая. Не за этим пришел. Он вытащил из кармана трекер и одним метким движением отправил его через стол прямо в тонкие пальцы Кирилла Заневского, как будто загнал шар в лузу. Моя находка. Автора не знаю. Пищит как оглашенный. Чем сильнее психуешь, тем громче. Я уловил какую-то систему в звуке, но аудио я никогда не увлекался. А ты, помнится, был меломаном и хакером от бога. Раньше.
Кирька вскинул на Саньку зеленые глаза. В них появился огонек интереса.
Даришь? уточнил Буревестник.
Нет. У тебя какие правила, оплата вперед?
Платить ты собрался тем, что тебе кот в последний раз наплакал?
Санька внимательно разглядывал потолок, словно пытался найти там ответ на вопрос: какого лешего я перевалил через сороковник и не понял, что просто так ничего не делается? А если и делается, то только со счетом в швейцарском банке.
Нет, Валько. Нет в моем прайсе такой позиции. Беру интереса ради и практики для, хрипловатый голос Кирьки стал чуть дальше. Встреча подходила к концу, птица принимала низкий старт. Я так понял, по срокам тебе не горит, тогда спишемся Если что-то из этой твоей штуки вытяну.
Тогда до связи, Буревестник.
Санька оторвался от созерцания потолка и окинул взглядом статную фигуру уже стоящего на ногах Заневского. Бедная его жена: ни днем, ни ночью, наверно покоя ей нет от любовниц Ха, Кирька-девки-штабелями.
Только одно интерес в глазах Кирьки сменился подозрительным прищуром, как питерское солнце сменяется ветреной хмарью. Ты где эту штуку взял?
На крыше одной очень темной башни, в страшную лунную ночь Санька, напустивший в свои слова жуткого реверба, не выдержал и расхохотался. Подарок небес, Буревестник. Поэтому тебе и принес. Давай, до связи. Я буду ждать вестей. И спасибо.
Заневский пожал плечами, сунул трекер в карман и, хлестнув по воздуху полами темно-синего плаща, был таков. А Санька еще долго сидел в медленно пустеющем зале, по капле отпивая остывший кофе, пока не услышал из динамиков над головой флейту и слова:
Thunderbird
Never have you ever see11
Что ж, теперь и, правда, пора. И если чутье меня не обманывает, я скоро получу вести от тебя, птица.
Глава 5
Следуя каким-то врожденным охотничьим инстинктам, Санька не спешил открывать глаза в тот момент, когда сновидение ускользает из онемевших пальцев, а окружающий мир взрывается почти осязаемым звуком. Слово «взрывается» вдруг вызвало неприятный привкус во рту. И, кажется, не только оно.
Па-а-ап? так проникновенно дочь звала только в особых случаях. Ты это Вылезай давай из своего логова. Я тебе кофе сделаю пока.
Ну, вот ты и в реальности, Валько. Вылезай из логова во всех смыслах, открывай глаза, наконец, и вспоминай вчерашний день.
Санька осмотрелся. Классика жанра найди себе место посреди ночи, когда не хочешь ложиться к жене. В активе у тебя одеяло и подушка, в пассиве в кухне пахнет осточертевшей вареной курицей, в коридоре дикий сквозняк, ванна мала даже для такого коротышки, как ты, детская выполняет непосредственную функцию, а унижаться и ложиться на пол у кровати, на которой жена спокойно спит одна в три часа ночи, ты не хочешь. Остается только балкон, где детский велик Катьки пихается педалью в бок до самого рассвета и пахнет нежильем. Это хорошо еще, что не сгнил деревянный настил, сделанный тобой лет надцать назад, а то спать тебе, Саламандра, на бетонной плите.
Ну что ж, вылезти из логова не такая уж и сложная задача. Только подавить истерический смех, когда под проснувшийся вместе с тобой радикулит от холодной майской ночи вспомнишь, что «если вам за сорок, вы очнулись поутру и у вас ничего не болит, значит, вы уже труп».
Дедуктивные выводы показали, что Ангелина Павловна исчезла из квартиры как будто бы на работу. Отсутствовали метки в виде дамской сумочки, туфлей в прихожей и зонтика. С последним жена не расставалась с ранней весны и до первого снега. Санька беззвучно рассмеялся собственным мыслям. Видно, еще не все так плохо, раз я могу сказать, с чем она ушла из дома. Надо у Катьки спросить, уж она-то знает. Зануда внутри попытался посетовать на то, что с матерью у дочки хоть какой-то контакт, а с тобой Санька резко выдохнул. Ошибаешься. Ох, как ошибаешься. Почувствуй не скорость, а глубину. Катька со мной не на прикладном, а минимум на сетевом уровне.
Подвернувшееся в коридоре зеркало отразило помятую заросшую физиономию. Да, пить надо определенно меньше или больше. А помня день вчерашний, скорее уж больше.
Катя, я сейчас Санька бочком попятился к ванной. Побреюсь хоть что ли
Кофе на столе, пап, Катька фыркнула. И это не означает, что ты должен быть при полном параде. Иди сюда. Тебе что-нибудь покрепче туда налить?
Покрепче, значит. Санька еще раз скосил глаза на свое отражение. Зазеркальный недобитый ангел-хранитель повторил движение. Нет, я вчера не пил.
Я так похож на страдающего похмельем? уточнил Санька.
Нет, хихикнула Катька, звеня посудой, но, пап, ты сам говорил, что разница между тем, кто завязал, и тем, кто еще не начал, невелика.
Все-то ты помнишь, дочка. В меня памятью пошла, сочувствую твоему Сереже.
Через несколько минут чашка с «этой гадостью», как называла кофе дочь, примирила Саньку с существованием планеты Земля и его самого на ней. Катька сидела рядом, потягивая любимый шиповник с медом и молчала. Рискнув поднять глаза, Санька ошеломленно замер. Боги Сети, какая у меня взрослая дочь
Замри! прошипел Санька, охлопывая себя в поисках смартфона. Закон подлости: как только нужно запечатлеть хороший кадр, ничего фотографирующего под рукой.
Импланты, одними губами произнесла Катька, застывшая в лучах утреннего солнца.
Пару секунд они смотрели друг другу в глаза. А потом Катька забыла вдохнуть, увидев на лице отца ту самую улыбку из ее детства, добрую, открытую, от которой собирается в морщинки кожа под веками, кажется, что лучатся сами глаза и на короткое мгновение из них исчезает пара лишних прожитых жизней.