Семь дней по капле тишины. Стихотворения - Терентiй Травнiкъ 3 стр.

Погорячее, крепкого,
с травами и медком,
А пригласить-то некого:
Пуст, как всегда, мой дом.

Кошка и я два качества,
Несовместимых здесь.
В этом одно ребячество,
В этой сплошная спесь.

Скоро по-новогоднему
Стукнет зима в окно,
Белых-пребелых сотен мух 
Этим, другим зерно.

Мне же снежку обычного
Кинь, декабрёк-дружок.
Что вы! Какое личное?
Просто соврать не смог.

Крутится, ну и вертится
Шарф голубой вдали.
Осень похожа на мертвеца.
Страшно? Тогда свали!

По переулкам шастают
Падшие из листвы.
Слышу, как ветер им: «Час даю,
Чтобы отсюда вы

Все убрались!» А листьям что?
Лист он, что человек.
Значит, всегда оно есть за что
ожей то в грязь, то в снег.

К образу человечности
Не подберёшь писца
Точка отсчёта вечности
В точке её конца!

Самим собою оставаться 
Проснуться рано, не спешить,
Окно пошире приоткрыть
И тишиною наслаждаться,

Не нарушать привычный ход
Шагов природы Пробужденье 
Оно чуть более мгновенья,
А всё равно как промелькнёт.

Самим собою оставаться 
Не упускать рассветный час,
Когда решается для нас,
Кому уйти, кому остаться

В край кипарисовой доски
Зари непойманной мазки
Нежнейшего ложатся цвета 
Отдохновение поэтов

Как всё же необыкновенно
Оно дыхание Вселенной!
Попробуй, полюби, расслышь
Вневременную эту тишь!

«Почувствуй,  говорю себе я, 
К невидимому прикоснись,
Едва заметно улыбнись
Тому, во что так сердце верит,

На что надеется оно,
Во что оно так влюблено!»

Ты только замечай, оно всё так,
Ты только присмотрись, и так и будет:
Простая радость в этих самых людях,
И всё, что ни захочешь,  за пятак!

Ты только разреши себе случится:
Придёт любовь, появятся друзья!
Рим разрешил, и встретилась волчица,
Бог разрешил и вертится Земля!
И если ты захочешь, отзовётся,
Откликнется оно на позывной
И радость обязательно найдётся,
И ты вернёшься непременно в строй.

Да, я осенним завершаю тему,
Что есть, то есть, иного не ищу.
Чтобы сложить малюсенькую стену,
Достаточно взять всем по кирпичу!

Куда ни глянешь, всюду листопад.
Всё более чем необыкновенно!
К чему мне золото? Я сказочно богат:
Мои сокровища из кладовых Вселенной!

Лист одинокий, лист последний 
Нетитулованный наследник.
Иная явь, чужая кровь
Ну разве это не любовь?

Ну разве не любовь те строки
Из поэтических страстей,
Которые, как на уроке,
Он искренне читает ей,

Читает так непринуждённо,
Как водружённые знамёна
Волною по ветру бегут?
Благословен поэтов труд!

Ну разве не любовь тот случай,
Когда из претемнейшей тучи
Наибелейший снег летит
И в церкви до утра горит

Лампадка всей беззвёздной ночью?
А эти вечные!  три точки
В конце письма моей души 
Ну разве не любовь, скажи?

Ну разве не любовь расслышать,
Как травы вечерами дышат,
Как молчалив рассветный час
И тихо-тихо осень пишет

Своё особое письмо?
Ну разве не любовь в окно
Смотреть, и ни о чём не думать,
И выдохом остаток сдунуть

Теперь уже вчерашних дел?
Как сразу это не сумел
Ты разглядеть? Оно повсюду 
Любви непреходящей чудо!

И даже то, что ветер с юга
Сменили с севера ветра,
И даже то, что слёзы с другом
Всю ночь делили до утра

И то, что с нею жить поэтам
Разрешено здесь вновь и вновь
Ну разве не она всё это?
Ну, разве это не любовь?!

Пришла пора обычных истин
Был дождь, струился дождь по стёклам;
Ты шла в плаще, в берете мокром,
Держа букет опавших листьев.

Вошла, смущенно улыбнулась.
Букет был красным жёлто-красным! 
Был отстранённо-безучастным
Заметив это, прикоснулась

Ладонью к листьям и сказала:
«Прости, я этого не знала
Я просто мимо проходила.
Вдруг дождь, а я свой зонт забыла

И вот решила ненадолго
Смотри какой Тебе оставить
Букет? Тогда дай вазу с полки.
Поставлю Только вот подправить

Его совсем немного надо,
И будет будет хорошо»
А дождь всё шёл, и шёл, и шёл
Пора дождей и листопадов

Всё накрывала с головой:
И парк, и синюю палатку,
И в клеточку мою тетрадку,
И вязаный беретик твой,

И чай остывший накрывала,
И скрип уставших половиц,
И то, что силы не хватало
Закончить парочку страниц

Пора обыкновенных истин 
Подвально-погребковых вин
Когда писцы меняют кисти
Свои на жёсткий мастихин,

И плачет брошенная скрипка,
И на душе почти не цвет,
Мне так нужна твоя улыбка,
Твоя обычная улыбка
И принесенный с ней букет!

Пришла пора обычных истин
Был дождь, струился дождь по стёклам;
Ты шла в плаще, в берете мокром,
Держа букет опавших листьев.

Вошла, смущенно улыбнулась.
Букет был красным жёлто-красным! 
Был отстранённо-безучастным
Заметив это, прикоснулась

Ладонью к листьям и сказала:
«Прости, я этого не знала
Я просто мимо проходила.
Вдруг дождь, а я свой зонт забыла

И вот решила ненадолго
Смотри какой Тебе оставить
Букет? Тогда дай вазу с полки.
Поставлю Только вот подправить

Его совсем немного надо,
И будет будет хорошо»
А дождь всё шёл, и шёл, и шёл
Пора дождей и листопадов

Всё накрывала с головой:
И парк, и синюю палатку,
И в клеточку мою тетрадку,
И вязаный беретик твой,

И чай остывший накрывала,
И скрип уставших половиц,
И то, что силы не хватало
Закончить парочку страниц

Пора обыкновенных истин 
Подвально-погребковых вин
Когда писцы меняют кисти
Свои на жёсткий мастихин,

И плачет брошенная скрипка,
И на душе почти не цвет,
Мне так нужна твоя улыбка,
Твоя обычная улыбка
И принесенный с ней букет!

У взрослости есть странная черта 
Смотреть на жизнь сквозь стёкла рассужденья,
И пусть сквозь них не видно ни черта,
Но всё равно сложить о жизни мненье.

У взрослости есть свойство не искать
Полутонов, не слышать полузвуков,
Примерным видеть взглядом, средним ухом
Расслышивать и где-то как-то знать.

У взрослости есть принцип, где «всё есть».
Есть в «принципе» и время, и удача.
Есть, в принципе, машина, деньги, дача.
Работа есть; и, в принципе, есть честь.

Ещё у взрослости есть умный вид.
С ним говорит и делает работу,
Куда-то вечно вместе с ним спешит
И делится о планах и заботах.

Привычки есть, уставы и права,
Законы есть, есть планы и решенья,
А на дворе с полметра трын-трава:
Похоже, что у зайцев воскресенье.

Тогда присяду, лягу на траву,
На трын-траву непрерванного детства,
И никуда мне от него не деться 
От сна, что встретил как-то наяву.

И никуда мне от него не надо
Бежать, спешить, напялив умный вид.
Уж лучше пусть жжёт бедолагу стыд
За стыренную плитку шоколада.

И снова получается мечтать
И видеть в небе для фантазий место.
Ещё немного и начнёшь летать,
Как это было было это в детстве.

Ну что ты злишься? Каждый, как умеет,
И понимает, и благодарит.
И каждый, как умеет, зёрна сеет
И, как умеет, землю боронит.

И видит так, как может он лишь видеть,
И слышит так, как здесь ему дано,
По-своему прощает, ненавидит,
Как истинно ему предрешено.

Ну что ты злишься? Каждый, как способен
Понять, так непременно и поймёт.
И каждый (но по-своему!) свободен,
И плод по-своему здесь каждый с древа рвёт.

По-своему закон воспринимает
И мир по-своему трактует каждый здесь,
По-своему не помнит и не знает
Для каждого свои и честь, и спесь.

По-своему здесь каждый обещает
И держит слово, как считает сам,
По-своему и плачет, и страдает,
И по ночам уносится во снах

По-своему. И старится, и чает,
И проживает дни, но сам, свои!
По-своему здесь каждый умирает
К Единой Всеобъемлющей Любви!

Как облака в своем многообразье
Едины в Небе с хладной синевой;
Как пламя, что изменчивости красят,
Едино с пеплом серым и золой;

Как шум дождя и капли водопада
Едины в первообразе воды;
Как росы и благоуханья сада
Едины в предвкушении мечты;

Как все морщинки, что за боль в ответе,
Едины в начертаниях лица,
Так мы, такие разные на свете,
Едины в образе Предвечного отца!

Жить так, как всё в последний раз.
Не в этом ли премудрость жизни?
Сегодня складываю мысли
В любви особенный рассказ.

Жить так, чтоб видимое видеть,
Чтоб чувствовать и замечать
И ни секунды не обидеть
Собою жизнь. Не развенчать

Обыкновенным невниманьем
Любви простую красоту
И помнить всякое названье
Её. И мерить высоту

Любви естественною мерой
(Принятием иных слогов),
Своею собственною верой
Друзьями делая врагов.

Жить так, как всё в последний раз:
Сосредоточенно, спокойно,
С благодарением, достойно
Препровождать здесь каждый час.

И будет так, что жизнь позволит
Её воздухами дышать,
И наше сердце сонастроит
С покоем мира благодать.

И в каждом незвуке вчерашнем,
Подобно зёрнышку на пашне,
И прорастёт, и зазвучит
Простое таинство любви!

Жить так, как всё в последний раз.
Не в этом ли премудрость жизни?
Сегодня складываю мысли
В любви особенный рассказ.

Жить так, чтоб видимое видеть,
Чтоб чувствовать и замечать
И ни секунды не обидеть
Собою жизнь. Не развенчать

Обыкновенным невниманьем
Любви простую красоту
И помнить всякое названье
Её. И мерить высоту

Любви естественною мерой
(Принятием иных слогов),
Своею собственною верой
Друзьями делая врагов.

Жить так, как всё в последний раз:
Сосредоточенно, спокойно,
С благодарением, достойно
Препровождать здесь каждый час.

И будет так, что жизнь позволит
Её воздухами дышать,
И наше сердце сонастроит
С покоем мира благодать.

И в каждом незвуке вчерашнем,
Подобно зёрнышку на пашне,
И прорастёт, и зазвучит
Простое таинство любви!

Ещё недавно зеленели
Леса и грелись воды рек,
Потом дождей пришли недели,
И листопад А вот и снег!

А вот и снег холодный, мокрый,
Совсем не зимний первый снег,
Бездомный, жалкий и голодный 
Идёт Почти как человек,

Вчера уволенный с работы,
Не сдавший времени зачёт,
Идёт. Точней скажу: не кто-то,
А снегочеловек идёт

Я у окна, я наблюдаю,
Я кое-что о снеге знаю,
Но всякий раз, приятель мой,
Пускай немного, но другой.

Другой он, снег, и мне заметно,
Что всё немножечко не так:
Не так ложится он на ветки,
На крыши, лавки всё не так.

Но всё равно не поправляю,
Наоборот, и в такт, и в тон
Все измененья принимаю,
С которыми приходит он.

Сегодня первый, значит, завтра
Второй и третий подойдут
И всё, что в жизни безвозвратно,
Покоем белым занесут

Здесь барабанов дробь и флаги
Лишь мило украшают дом
Войн не бывает на бумаге,
Как нет и в спорах за столом.