Эти дьяволы в куртках из чертовой кожи взорвали деревенскую церковь вместе с героем-звонарем, который прямым ходом отправился на небеса и моментально сделался великомучеником. Судя по силе взрыва, они чересчур переборщили с зарядом, и в половине деревенских домов наверняка повылетали оконные стекла. Изверги!.. с чувством добавил он и тяжело-тяжело вздохнул
Командир отряда специального назначения, сформированного из сотрудников уездного ЧК, проводившего карательную акцию в селе, Даниил Курдюкин через три минуты после взрыва церкви поднес к глазам трофейный цейсовский бинокль и направил мощные окуляры на кладбищенскую горку. Чекист увидел двух классовых врагов рабочего класса и беднейшего крестьянства: старика и девушку. Их классовую принадлежность к лагерю эксплуататоров идеологически подкованный чекист определил по богатым шубам, вышитых золотыми и серебряными причудливыми узорами, и инкрустированных драгоценными камнями. Шапки на обоих тоже были высокими, боярскими, нестерпимо сверкавшими в лучах заката бриллиантами чистейшей воды во всяком случае, так показалось и подумалось командиру чекистов. Ослепительно сверкал и набалдашник серебряного посоха, который держал правой рукой статный бородатый старик, чей гордый независимый вид вызвал внезапный приступ бешенства у психически неуравновешенного Курдюкина. А может, его разъярил вид неконфискованных, свободно разгуливавших на свободе, золота и бриллиантов стоимостью в несколько сотен тысяч рублей.
Скабиченко! сдавленным голосом позвал командир своего заместителя бывшего балтийского матроса, непредсказуемым ветром революции заброшенного в сухопутную российскую глубинку.
Скабиченко! сдавленным голосом позвал командир своего заместителя бывшего балтийского матроса, непредсказуемым ветром революции заброшенного в сухопутную российскую глубинку.
Я!! немедленно отозвался бывший матрос.
Возьми десяток людей, и, ни секунды не теряя, дуйте вон на то кладбище и арестуйте там двух буржуев деда с девкой!
А откуда они там взялись, Данила?! злым ненормальным смехом рассмеялся изрядно подвыпивший Скабиченко. На кладбище-то!
По-моему, это местный купец с девкой своей и со всем «рыжьем» улизнуть от нас успел в последний момент! «Рыжья» на нем на миллион, не меньше! Давай быстрей, а то уйдут!..
Зоркие глаза старика без труда заметили несколько черных фигурок, проворно побежавших от околицы деревни через заснеженное поле по направлению к кладбищу, наверняка, с целью арестовать их с внучкой.
Ослеплённые жестокие люди! скорее с сожалением, чем с ненавистью произнес старик, и, устремив полный безграничной любви взгляд на красавицу-внучку, грустно произнес: У нас нет выхода, внученька мы уходим в Коридор.
Вслепую?
Это лучше, чем бесславно и бездарно погибнуть здесь и составить компанию им! он кивнул в сторону крестов и памятников. Прощайся! Неизвестно вернемся ли мы сюда когда-нибудь.
Старик снял с правой кисти горностаевую рукавицу, отороченную мелкими александритами и некоторыми другими уральскими и цинь-линьскими самоцветами и накрыл золотой набалдашник посоха широкой мозолистой ладонью
Командир отряда специального назначения вновь припал к биноклю. Ему удалось еще несколько секунд полюбоваться сверканием до сих пор нереквизированного фантастического богатства на шубах купца-кровососа и купчихи-проститутки, а затем ярчайшая вспышка больно ударила по глазам Даниила Курдюкина и на кладбищенскую горку опустилась Египетская Тьма
Внучка крепко держалась за руку деда все время, пока вокруг царила кромешная тьма, тоскливо выли злые нездешние вьюги и мелькали россыпями холодных искорок далекие огни в высоких узких окнах причудливо построенных дворцов надменных и жестоких властелинов могучих и богатых государств, где земного человека не ждало ничего, кроме невообразимо ужасных страданий и куда ни в коем случае нельзя было попасть им с дедом Но она не боялась, твердо веря в почти безграничные возможности своего дедушки
Она очнулась в его сильных руках, долго с изумлением смотрела на огромную круглую луну в ночном небе, полыхавшую раскаленным голубым светом, на высокие заснеженные ели и глубокие сугробы и на освещенные изнутри не особенно уютным красноватым светом квадратные окошки длинного приземистого строения под двускатной тесовой крышей. Из двух труб, торчавших на обоих скатах крыши, валили густые клубы дыма. Цвет дыма этого под воздействием света луны отдавал нездоровой желтизной.
Чем, интересно, они топят?! послышался рядом мужской насмешливый голос. Девушка повернула голову на голос и метрах в трех от себя увидела огромного заиндевевшего тяжеловоза настоящего великана лошадиного племени, впряженного в длинные широкие розвальни. На розвальнях, занимая едва ли не всю их площадь, полулежал, подмяв под свое сильное тело приличную охапку сена, былинный русский богатырь в изрубленной кольчуге и с разбитым остроконечным шлемом, откровенно криво державшемся на макушке окровавленной кудрявой головы.
От богатыря ощутимо несло перегаром, и только что прозвучавший вопрос задал именно он.
На его широком краснощеком лице блуждала добродушная, но крайне неуверенная улыбка. То есть за нарочито беспечной манерой поведения, раненый или просто контуженный богатырь пытался замаскировать полную растерянность, поселившуюся какое-то время назад в его широкой славянской душе. Видимо, ему пришлось побывать в достаточно замысловатом переплете на какой-то дальней погранзаставе возле кромки Дикого Поля, и он остался в живых благодаря лишь своим необычайным силе и сообразительности, многократно воспетым в русском народном эпосе.
Судя по цвету и запаху дыма сушеными щуками! уверенно ответил на заданный по неопределенному адресу вопрос богатыря дед, широко расставивший в стороны усталые ноги и заботливо державший на сильных руках постепенно приходившую в себя золотоволосую внучку.
Дедушка где мы?? спросила она, недоуменно разглядывая приветливо улыбавшегося ей раненого богатыря.
Дедушка где мы?? спросила она, недоуменно разглядывая приветливо улыбавшегося ей раненого богатыря.
На таможенном постоялом дворе, невесело произнес дедушка, внимательно разглядывая множество простых открытых сеней и причудливых карет, и экипажей, почти целиком заполнивших густо занавоженное, сплошь изрытое лошадиными, бычьими, верблюжьими копытами пространство обширного двора. И судя по всему, нам с тобой, внучка, навряд ли, будут сильно рады хозяева!
Кстати, двери низкого приземистого строения, отапливавшегося, по словам Деда, сушеными щуками, без конца открывались и закрывались, оттуда выходили, а туда, соответственно, входили, громко и зло хлопая дверями, какие-то люди. Во всем дворе чувствовалось нездоровое лихорадочное оживление.
Великий Перун!! Кого я лицезрею Дед Мороз, Снегурочка!! раздался за спинами Деда и Внучки страшно обрадованный простуженный голос. Какими злыми судьбами занесло вас сюда, в это гиблое мерзкое место?!
Дед Мороз, по-прежнему не выпуская Снегурочку из рук, резко повернул голову через плечо и воскликнул, скорее озадаченно, чем радостно:
Мать моя Снежная Баба Даждьбог?! Тебя-то вот сюда какой грозой занесло?! Говорили же, что тебя давно на дождевую сеянку пустили!
Как видишь не пустили, намного уже потише произнес Даждьбог, изобразив на худом, плохо выбритом лице, выражение крайней обескураженности. Я скрывался все эти века в Потаенных Дубравах, до которых не добрался беспощадный топор христианина! Нас много здесь из нашего, когда-то светлого и радостного, Сонма, оказавшихся в этой Подлой Корчме на Границе! горестный вздох вырвался из груди Даждьбога, а в больших светлых глазах погасли веселые искорки, замелькавшие там несколько минут назад при виде Деда Мороза и его неразлучной спутницы Снегурочки.
Суровые черты Деда Мороза смягчились, и он осторожно поставил внучку на ноги рядом с собой, немедленно взяв в правую руку посох, а левой бережно приобняв за хрупкое плечико Снегурочку, спросил у нее:
Ты можешь самостоятельно стоять, золотце мое?
Да, дедушка я уже хорошо себя чувствую.
Ну и прекрасно! с нотками глубокого удовлетворения в голосе произнес Дед и со следующим вопросом обратился к Даждьбогу:
Чья это корчма?
Я же говорил, опасливым шепотом ответил Даждьбог, это Подлая Корчма и корчмарь в ней Ушастый Губан, который молится крылатому быку с головой птицы-падальщика!
Да?! изумленно переспросил Дед Мороз и даже слегка сдвинул богато украшенную самоцветами шапку на затылок, обнажив густой чуб из совершенно седых кудрей. Неужели мы попали в отстойник к Шумерийским Отступникам?!
Похоже на то! угрюмым кивком подтвердил Даждьбог мрачное предположение Деда Мороза. Я и остальные здесь уже живем третий день, и у всех у нас впечатление, что эти твари что-то затевают!
В смысле? не понял Дед.
Мой старший брат Ярило уверен, что Губаны заключили договор с Бездной Василисков и собираются всех старых славянских Богов и лесовиков-подбожков с первого по пятый разряд сдать Василискам оптом.
Ты как будто заранее согласился с Губанами, Даждьбог! строго и укоризненно сказал Дед Мороз. Неужели Славяне не смогут достойно постоять за себя?!
Ты сам знаешь, что Шумерийские Боги оказались достаточно прозорливыми и сумели в свое время зарезервировать для себя много места в Истинном Мире. А мы, как видишь, после крушения Сказочной Руси оказались ненужными ни в одном из более или менее приличных Секторов Истинного Мира. Лично ни у меня, ни у Ярилы, ни у кого из даже самых злых Лесовиков, включая Бабу-Ягу, нет сил прорываться куда-либо дальше из Подлой Корчмы.
А что и Баба-Яга здесь?
Здесь. Расхворалась старуха второй день уже не встает. Зубы, говорит, разболелись и желудок барахлить стал.
И поделом ей! неожиданно вступила в разговор Снегурочка. Но ни тот, ни другой из собеседников, не обратили на ремарку не сдержавшейся малютки ни малейшего внимания, продолжив свой серьезный разговор.
А вы пытались прорываться? спросил Дед Мороз.
А ты вон лучше у него спроси у Ильи! кивнул на контуженного богатыря Даждьбог. Он сделал такую попытку
Что случилось, Илья? сочувственным голосом поинтересовался у богатыря Дед Мороз.