Политические дневники. 2016 год в статьях и колонках - Фёдор Крашенинников 3 стр.

Что означает «ночь длинных ковшей?»

Нашумевший снос нескольких десятков объектов недвижимости в разных районах Москвы и заявление о продолжении этой практики в ближайшем будущем интересен не как юридический казус, а как очередное столкновение человеческого и имперского ответов на один вопрос: существует ли город для того, чтоб в нем было комфортно жить и работать людям или же люди лишь приложение к помпезным зданиям, широким проспектам и красивым газонам?

К сожалению, мы видим абсолютное торжество имперского подхода, при котором интересы частного человека и его бизнеса без тени сомнений приносятся в жертву авторитарно трактуемым представлениям о том, как такое правильно, что такое законно и что такое красиво. Мы наблюдаем демонстративное неуважение к фундаментальному для рыночной экономики праву  праву собственности. Не сумев доказать свою правоту в судах, не пытаясь решить вопрос рыночными методами, московские власти организовали снос объектов недвижимости, противопоставив праву физическую силу нанятых людей и подогнанной техники.

В ответ на недоумение и возмущение общественности, мэр Москвы Собянин опубликовал в социальных сетях послание, немыслимое ни в одном государстве, хотя бы в теории уважающем право собственности. «Нельзя прикрываться бумажками о собственности, приобретенными явно жульническим путем»  написал Сергей Собянин, и эта запись до сих пор доступна на его странице в социальной сети Вконтакте. То есть, это вполне официальный комментарий, который никто с тех пор не дезавуировал. Публично называть выданные официальными органами документы, подтверждающие право собственности «бумажками, приобретенными явно жульническим путем»  такое себе позволяли только большевики, исходившие из принципа, что все эти буржуйские бумажки априорно бессмысленны и ничего не стоят, как и зафиксированные в них права.

Комментарий Собянина не только ничего не объясняет, но вызывает ряд новых вопросов. Например, чем можно прикрываться частному лицу, если бумажками нельзя? Защищать свою собственность с оружием в руках? Но Россия не Швейцария и не США, у нас оружие для защиты жизни и собственности применять запрещено. Или другой вопрос: а на чем базируется убежденность Собянина в том, что конкретно эти документы получены «явно жульническим» путем? Он опирается на решения судов, установивших факт их незаконного получения? Или мэр Москвы сердцем чувствует, какие документы получены законно, а какие  «явно жульническим путем»?

В ответ на недоумение и возмущение общественности, мэр Москвы Собянин опубликовал в социальных сетях послание, немыслимое ни в одном государстве, хотя бы в теории уважающем право собственности. «Нельзя прикрываться бумажками о собственности, приобретенными явно жульническим путем»  написал Сергей Собянин, и эта запись до сих пор доступна на его странице в социальной сети Вконтакте. То есть, это вполне официальный комментарий, который никто с тех пор не дезавуировал. Публично называть выданные официальными органами документы, подтверждающие право собственности «бумажками, приобретенными явно жульническим путем»  такое себе позволяли только большевики, исходившие из принципа, что все эти буржуйские бумажки априорно бессмысленны и ничего не стоят, как и зафиксированные в них права.

Комментарий Собянина не только ничего не объясняет, но вызывает ряд новых вопросов. Например, чем можно прикрываться частному лицу, если бумажками нельзя? Защищать свою собственность с оружием в руках? Но Россия не Швейцария и не США, у нас оружие для защиты жизни и собственности применять запрещено. Или другой вопрос: а на чем базируется убежденность Собянина в том, что конкретно эти документы получены «явно жульническим» путем? Он опирается на решения судов, установивших факт их незаконного получения? Или мэр Москвы сердцем чувствует, какие документы получены законно, а какие  «явно жульническим путем»?

Кроме нескрываемого правового нигилизма российских властей, о котором уже много лет говорится по разным поводам и на разные лады, мы наблюдаем еще и демонстративное возвращение к типично советскому, директивному решению вопросов местного управления. Советская власть со своими подданными никогда не церемонилась, без долгих раздумий конфискуя, выселяя, отбирая и разрушая. Как и в советские годы, снос неугодной властям недвижимости инициировался сверху и сопровождался агрессивной информационной кампанией. Аргументация, что характерно, вполне традиционная. Когда предшественники товарища Собянина сносили целые кварталы старинной застройки вместе с церквями и архитектурными памятниками, они тоже убеждали людей, что сносятся старые, некрасивые, устаревшие «гадюшники» и «рассадники криминала и антисанитарии», которые мешают проезду и проходу граждан, а также закрывают вид на истинные шедевры архитектуры.

«Вернем Москву москвичам. Её скверы, площади, улицы. Открытые, красивые, любимые».  пишет мэр Москвы в уже цитированной записи социальной сети «Вконтакте». Вернуть Москву москвичам  это прекрасная идея. Вот только дело вовсе не в скверах и площадях, а в том, кто принимает решения о том, какими должны быть эти самые скверы и площади  открытыми или закрытыми, плиткой мощеными или гранитом, и так далее.

Как видно из практики, Собянин имеет в виду что-то прямо противоположное возрождению в Москве полноценного местного самоуправления. Если сегодня мэрия решила, что какие-то постройки можно снести в одну ночь, то не стоит удивляться, если через какое-то время на их месте начнутся новые стройки  вопреки протестам и недовольству жителей. И у новых застройщиков в кармане будут очередных бумажки, которые, впрочем, в любой момент могут снова объявить жульническими.

Москвой должны управлять москвичи, как Женевой управляют женевцы, а Базелем  базельцы  и только тогда они вернут свой город себе. Возвращение надо начинать не со сноса магазинов и кафе, а с передачи максимального количества полномочий с регионального на муниципальный уровень. Население одной Москвы почти в два раза превышает население всей Швейцарии, при этом местных органов власти, наделенных реальными, а не символическим полномочиями, в Швейцарии гораздо больше чем в Москве, де-факто управляемой одним человеком.

Русские туристы любят Европу за извилистые узкие улицы, за живописные домики, облепившие древние соборы, за фермерские рынки на главных площадях, за чистоту и порядок на улицах и часто вздыхают, что на родине все иначе. При этом некоторые искренние любители Европы и поклонники западного образа жизни публично радуются происходящему в Москве, полагая, что снос некрасивых торговых павильонов приближает их город к Парижу, Берлину и Лондону.

К сожалению, это вовсе не так и движение идет совершенно в другую сторону. Красота и комфорт европейских городов держатся на трех простых принципах: местном самоуправлении, уважении к частной собственности и безусловном соблюдении законов. Восхищаясь формой, надо учитывать и содержание. Иначе мы вернемся к сталинской урбанистике  помпезные здания, широкие площади, бесконечные колоннады и величественные статуи, и ничего живого, ничего человеческого, ничего, что сделано для человека, его счастья и комфорта.

К сожалению, это вовсе не так и движение идет совершенно в другую сторону. Красота и комфорт европейских городов держатся на трех простых принципах: местном самоуправлении, уважении к частной собственности и безусловном соблюдении законов. Восхищаясь формой, надо учитывать и содержание. Иначе мы вернемся к сталинской урбанистике  помпезные здания, широкие площади, бесконечные колоннады и величественные статуи, и ничего живого, ничего человеческого, ничего, что сделано для человека, его счастья и комфорта.

Поэтому, если мы действительно хотим, чтоб наши города хоть когда-нибудь стали похожими на европейские, а огромная необустроеная Россия  на уютную и комфортную Швейцарию, рано или поздно нам придется начинать вовсе не с велодорожек, не со сноса киосков и уродливых зданий, а с самого начала  с уважения к человеку, его правам, его собственности. Другого пути нет и, пытаясь его найти, мы просто теряем время и увеличиваем свое отставание.

Муниципализация страны

Одной из немногих положительных тенденций в развитии современной общественной мысли можно считать начавшееся обсуждение вариантов выхода нашей страны из того печального состояния, в котором она ныне пребывает.

В основе дискуссии поиск тех сил и структур внутри существующей политической системы, которые могли бы стать катализаторами ее перезагрузки. Дмитрий Гудков в своей статье7 предложил считать независимых депутатов Государственной думы той здоровой силой, которая в переходный период может стать точкой сборки для всей конструкции обновленной власти. Однако в таком решении видится несколько проблем. Прежде всего совершенно не факт, что в новом составе Государственной думы таких депутатов будет много. Кроме того, не очень понятно, как избранные от нескольких округов депутаты могут считаться представителями всей страны. В 1917 г. некоторые депутаты Государственной думы уже пытались взять на себя ответственность за Россию  и кончилось это трагично: им не хватило ни сил, ни влияния для удержания власти. Олег Кашин предложил формулу «моментальной федерализации»8, т. е. передачи максимального количества полномочий на уровень региональных законодательных собраний. Кашин исходит из того, что депутаты законодательных собраний представляют местные элиты, которые лишь терпят навязанных Москвой губернаторов. Отчасти это правда, но этот путь может быстро вернуть нас в нынешний тупик. Во-первых, депутаты местных законодательных собраний зачастую являются креатурой как раз губернаторов и связаны с ними гораздо сильнее, чем с избирателями или элитами. Это прекрасно видно и в Москве, где Московская городская дума состоит главным образом из верных Сергею Собянину людей. Во-вторых, большинство российских регионов в принципе не может существовать без дотаций центра и вся тамошняя региональная элита поколениями осваивала один-единственный навык  стоять в поклоне перед Кремлем и на любых условиях выклянчивать деньги. Стоит ли сомневаться, что, получив новые полномочия, такие деятели первым делом побегут в Москву сдавать их обратно в обмен на федеральные дотации? Ведь так уже было в начале 2000-х, когда регионы без сопротивления отказались от всех полученных в 1990-е прав. В-третьих, в отличие от федеративных государств Европы или США регионы России в большинстве случаев не являются исторически сложившимися общностями и были нарезаны в интересах советской плановой экономики и партийной бюрократии. Существуя десятилетиями, они так и остались искусственными образованиями, лишенными какой-либо идентичности и самобытности. Есть ли смысл консервировать все это?