Какие крутые ступеньки!
Лестница повернула ещё раз. «Такой маленький дом, и такая большая лестница: непонятно; хотя на этой планете всё непонятно».
Какие крутые ступеньки!
Лестница повернула ещё раз. «Такой маленький дом, и такая большая лестница: непонятно; хотя на этой планете всё непонятно».
И как это наша бабушка ходила всю жизнь по таким ступенькам, проговорила девочка.
«Стоп. Какая бабушка? Не было никакой бабушки. Откуда взялась бабушка?» подумал Нэй.
С чего ты взяла, что она здесь ходила?
Но она же жила в этом доме и всё время поднималась наверх, она мне рассказывала, а потом сюда уже никто не лазил. Вот и я, наверное, не смогу пролезть.
Нэй поднял голову и увидел, что впереди лестница действительно уж очень сильно сужалась, и пролезть не было никакой возможности. Девочка уже, кажется, застряла и теперь дрыгала ногами в воздухе.
Помоги мне, попросила она.
Сейчас позову кого-нибудь, ответил Нэй и начал спускаться вниз.
Опять начались бесконечные ступеньки, причём если вверх он поднимался по обычной деревянной лестнице, то теперь это была приставная лестница внутри какого-то деревянного жёлоба.
Ох уж мне эти ходы! Прямо не Планета, а сплошная нора, ворчал он про себя. Сверху не раздавалось ни звука.
«Так, спокойно. Главное без паники. Всё можно понять, надо только сесть и подумать. Эта девочка всегда снится мне во сне. Значит, сейчас я сплю. Я просто устал и уснул, наверное, ещё на привале. И всё остальное мне только снилось. Правильно, именно тогда впервые не отозвался Лубни. Всё это сон. Почему Макс меня не разбудил? Вероятно, сам спит или просто считает, что невежливо будить капитана. Не надо было никому лезть в пещеру, может быть, всё-таки прав был Игний. Сейчас я немного посплю, а потом проснусь, и мы вернёмся на Ласточку. А пока я могу всё обдумать как следует. Итак, я уснул, и мне приснилось, что пещера расширилась, и я увидел дом и возле него свою дочь. Ну что же, это бывает, я её часто вижу во сне».
Капитан опустился на ступеньку крыльца. Дом стоял на довольно обширной равнине. Казалось, только что рассвело. И звезда стояла ещё не высоко над горизонтом. Вокруг дома ничего не было, кроме травы и цветов.
«Ну вот. Я точно сплю. Ведь на этой планете нет ни цветов, ни травы. Я не мог правильно мыслить, так как не понимал того, что я сплю, а теперь, когда я это понял, всё встало на свои места. Итак, я сплю и вижу сон».
По траве, собирая букет цветов, весело бегала девочка, которую он оставил наверху в доме. Её длинные кудрявые волосы точно такого же оттенка, как у капитана, развевались по ветру.
«Правильно, она не могла мимо меня незаметно спуститься: я же сижу на ступеньках, а она уже бегает по траве. Так бывает только во сне. И вообще, с чего я взял, что это моя дочь, может, у меня и вовсе нет дочери?»
Папа, что же ты сидишь, пошли, посмотри как тут хорошо! прокричала девочка и положила ему на колени букет из свежесобранных цветов.
Да-да, конечно, отозвался он.
Она опустилась недалеко на траву и стала плести венок из сорванных цветов, иногда искоса поглядывая на него. Нэй заметил, что над цветами теперь уже появились бабочки. Ему также показалось, что вокруг не было той прежней тишины. Тихонько жужжали какие-то насекомые, что-то стрекотало в траве
«Наверное, кузнечики», пришло ему в голову. «Я ведь даже не знаю, как её зовут», успел подумать он.
Меня зовут Миа, проговорила девочка. Хочешь, я тебе всё здесь покажу. Я так рада, что ты наконец пришёл!
«Что же здесь можно смотреть? изумился капитан, трава и цветы вокруг».
И мама обрадуется, она ведь ещё не знает, что ты вернулся, продолжала девочка.
«Так, теперь ещё и мама. И я вернулся», это начинало напрягать Нэя. Девочка сбивала его с логических рассуждений. Нэй по-прежнему не знал, как её называть.
Пошли, я тебе покажу! Миа вопросительно смотрела ему в глаза.
Куда пошли? спросил Нэй.
Домой, конечно! рассмеялась девочка.
Домой, конечно, куда же ещё. Так ведь дом уже есть, капитан оглянулся назад, на полуразвалившийся дом, на ступенях которого он сидел.
Это не наш дом, опять рассмеялась девочка, я же тебе говорила это бабушкин дом. Пошли, и она потянула его за руку.
Ну, пошли, согласился капитан, посмотрим НАШ дом.
Тут недалеко, продолжала без остановки говорить Миа, я тебе всё-всё покажу. И мама обрадуется, опять повторила она.
Да, конечно, пошли, вынужден был согласиться капитан.
Её рука была тёплая и мягкая, слегка вымазанная соком от сорванных цветов. Во второй руке она держала недоплетённый венок, и всё время, размахивая им, без конца что-то говорила и говорила.
Вот здесь у нас весной маки жёлтые цветут; знаешь, как красиво! Мы всегда любуемся. Ты ведь помнишь жёлтые маки?
«Конечно, я помню ЖЁЛТЫЕ МАКИ, только я никогда их в жизни не видел. Не на всех планетах цветут ЖЁЛТЫЕ МАКИ весной. Особенно там, где я обычно бываю», думал про себя Нэй, позволяя увлекать себя куда-то вперед.
А вот здесь сад магнолий, продолжала девочка.
«Конечно, и они тоже цветут весной, и я их тоже никогда в жизни не видел, но, конечно, помню, они цветут».
Картина вокруг между тем быстро менялась. Если вначале всюду была сплошная равнина, то теперь на горизонте появились холмы. Они стремительно приближались, казалось, что Ней с девочкой не идут по траве, а быстро перемещаются на каком-то транспортном средстве. За холмами вдруг что-то появилось. Если бы Нэй мельком взглянул на этот предмет, то он бы сказал, что это «Ласточка». Вглядевшись внимательнее, капитан, конечно, заметил бы множество отличий. Но, тем не менее, приближающийся объект был страшно похож на космический корабль, на котором вот уже много лет летал Нэй. Точнее, это был дом в образе космического корабля.
А вот уже и наш дом, проговорила девочка и дёрнула его за руку.
Наш дом, сказал Нэй. «Конечно, какой же ещё дом может быть у капитана, как не космический корабль, что ещё можно было ожидать?» ему стало весело. Девочка, без умолку что-то говорившая, уже не раздражала его
Глава V. Пропажи и потери
Максу всё это надоело. Эти однообразные стены пещеры. В последнее время они из жёлтого цвета стали казаться грязно-жёлтыми, а потом и вовсе чёрными. Эти бесконечные ступени то вверх, то вниз. Он словно в каком-то полусне шёл за командиром и уже не оглядывался назад, потому что Лубни давно отстал, и его шагов за спиной уже не было слышно. Временами Макс пытался встряхнуться, отогнать от себя эту сонную дрёму, которая одолевала его с момента входа в пещеру.
«Что это такое со мной? думал он, словно я не спал суток десять».
Макс тряс головой, тёр лицо и уши руками, на несколько секунд это помогало, но потом он опять впадал в сонное состояние.
«Дурацкая пещера. Это всё она виновата. Не нравятся мне пещеры. Так и ждёшь от них какой-нибудь пакости. В глубине всякой пещеры есть своя змея», рассуждал он про себя.
2
Метод спектроскопических исследований основан на измерении показателя преломления воды в зависимости от солёности.
3
Речь идёт о времени Большой войны, когда многие населенные планеты были уничтожены страшным оружием. Большая война закончилась несколько десятков тысяч лет назад, но её отголоски временами давали о себе знать.
4
Планеты, пострадавшие во времена Большой войны, нередко сходили со своих орбит и, как правило, в таком случае они теряли свою атмосферу. Иногда даже падали на свое светило или сталкивались с другими космическими телами.
5
Дети, родившиеся на Живее, не знали, кто были их родители. Они воспитывались все вместе в специальных учреждениях. Матери даже не видели ни разу своего ребенка. Дети тоже никак не могли знать, кто были их родители.