У стад пастырь своих сочетался он с нимфой нетленной; {25}
Та же нимфа, сынов-близнецов там ему принесла;
Юным вместе и дух сокрушил, и прекрасные члены,
Мекистея герой сын, и с плеч их доспехи он снял.
Там же, яростным боем, сразил Полипет Астиала;
Одиссей перкозийского мужа Пидита достал {30}
Острой пикой; и Тевкр Аретаона, храброго, в латах.
Антилох Несторид, устремивши сияющий дрот,
Сверг Аблера; владыка мужей Агамемнон, Элата;
На реке Сатнионе прозрачной тот пас тучный скот,
Где Педас апенинский. Филака бегущего скинул {35}
Сам Леит; Эврипил Меланфея сразив, обдерёт.
Но Адраста живым изловил Менелай на равнине;
Там где кони, сражённые страхом на поле, скакав,
Об мириковой куст колесницу с разбега разбили,
Об мириковой куст колесницу с разбега разбили,
Её дышло сломав, сами мчались, всю упряжь порвав, {40}
По домам, куда все устрашённые кони спешили.
Сам герой, с колесницы на землю скатился стремглав,
Грянул оземь лицом; и пред ним стал, летевший по пыли,
Менелай Атрид, пикой грозя длинной, с острым концом.
Обхватил его ноги и крикнул Адраст, моля с пылом: {45}
«Жизнь даруй, о Атрид, и я выкуплен буду отцом!
Много разных сокровищ хранится в отеческом доме,
Много стали, и золота, выкованных кузнецом.
Выдаст с радостью мой же отец тебе выкуп огромный,
Как услышит, что я нахожусь у ахеян, и жив!» {50}
Так сказал, и уже преклонял победителя скромно;
Помышлял уже тот, одному из ахеян вручив,
К кораблям вести пленника чёрным, как вдруг Агамемнон,
Прибежавший навстречу, предстал и вскричал, поучив:
«Менелай, душой слабый столь ныне ты стал к побеждённым, {55}
Сердцем жалостен? Эти троянцы наделали дел
В нашем доме! И пусть не уйдёт от погибели демон,
Ни младенец, которого матерь, коль муж захотел,
Носит в чреве своём, чтоб и он не избег! Пусть, погибнув,
В Илионе горящем, без гроба лежат груды тел!» {60}
Так сказав, он судил помышление брата откинуть,
Говоря ему правду; и сердце морозом студит.
Он Адраста толкнул; и ему Агамемнон в средину
Гонит пику; откинулся тот, и могучий Атрид,
Став ногою на грудь, вырвал мощную пику скорее. {65}
Меж тем Нестор, аргивян будя, громогласно кричит:
«О, данаи герои, бесстрашные слуги Арея!
Пусть никто среди вас, на добычи бросаясь, не ждёт
Сзади строя, чтоб больше нести их в свой стан корабельный.
Поразим мы противников; после и их, в свой черёд, {70}
Сможем все обнажить на побоище мертвые трупы.
Сделав так, он и душу, и мужество всяк соблюдёт».
В это время трояне, лишь натиск ахеян пощупав,
В Илион бы укрылись, от слабости духа своей,
Но Энею и Гектору мудрый совет дал не скупо, {75}
Сам гадатель по птицам, сын старший Приама, Гелен:
«Гектор, также Эней! Ведь на вас лежит больше прочих
О троянах с ликийцами бремя забот; вы смелей
В каждом вашем намереньи, биться, иль мыслить, вы прочно
Станьте здесь, чтоб бегущие рати у врат удержать! {80}
Все бегут так стремительно к жёнам и детям, что, точно,
Беглецы упадут, всем врагам в посмеянье лежать!
Но, когда вы вокруг ободрите фаланги, поверьте,
Оставаясь с данайцами, будем мы здесь всех сражать,
Сколько б ни были ими теснимы; велит наше сердце. {85}
Гектор, ты поспеши в город и передай по словам
Нашей матери, Пусть соберет благородных жён вместе
В замок наш, светлоокой Афины богини где храм.
Там, закрытые двери открыв, в святом доме бесстрашно,
Тот покров возьмут пышный, который дороже всем нам {90}
В царском доме, который сама любит больше домашних.
На колени его белокурой Афине кладут.
И двенадцать коров однолетних, ярма не познавших,
В жертву в храм принести обещают, молиться бегут,
Пусть богиня помилует Трою, младенцев невинных; {95}
Если от Илиона отбросить Тидида мы тут,
Сможем, бурного воина, бегства всех здесь он причина;
Воевода, я мыслю, ахеян храбрейший ведёт!
Ахиллес не страшил так, великий мужей вождь бесчинный;
Говорят, сын богини бессмертной! Сам гневом одет, {100}
Всё свирепствует; в мужестве с ним же никто не сравнится!»
Так сказал он, и Гектор послушал тут брата совет;
Быстро наземь с оружием прыгнул он сам с колесницы;
Копья острые блещут, кругом ополченья пошёл,
Распаляя на бой, сечу страшную, с пришлыми биться. {105}
Обратились все в бой, и к ахеянам стали лицом;
Вспять подались ряды, укротились аргивяне страшно,
Мысля, бог то незримый со звёздного неба сошёл,
За врагов сам вступился; так все обратились трояне.
Возбуждал Гектор так, призывая троян всех к боям: {110}
«Дети Трои отважные, стойкие вместе с друзьями!
Будьте верными, други, воздайте вы славу богам.
Ненадолго от вас отлучусь в Илион я, чтоб с вами
Дать лишь старцам совет и супругам, пусть вместе все там
Молят вечных богов, принося пышно жертвы тельцами!» {115}
Говоря так им, Гектор в сияющем шлеме спешит;
Бьётся сзади его, по ногам и по шее, концами
Кожа чёрных быков, окружая огромнейший щит.
Гипполоха сын Главк, и Тидея сын мощный, упруго
Меж фаланг на средину сошлись, кто кого поразит. {120}
Чуть сошлись два героя, идущие друг против друга,
Диомед, удивлённый, сам первый спросил так: «Скажи,
Кто ты, муж из земных, столь бесстрашно идущий по лугу?
Я не видел тебя на боях не на смерть, а на жизнь.
Но сегодня, как вижу, ты мужеством стал отличаться; {125}
Превосходишь тут всех, лишь копья моего заслужи.
Дети лишь злополучных должны с моей силой встречаться!
Если ты бог бессмертный, с высокого неба ты вдруг,
Никогда не могу и дерзать, с божествами сражаться!
И Дриаса сам сын, знаменитый, могучий Ликург {130}
Жил недолго, на неба жильцов свои руки поднявший.
Как-то, дерзкий, найдя Диониса там буйного слуг,
По божественной Ниссе преследовал. Нимфы смешались,
Заслонились, зеленые, в тень, от Ликурга суда,
Пикой острой разимые. Сам Дионис, устрашаясь, {135}
Прыгнул в волны морские, был принят Фетидой тогда,
Трясся, вверженный в ужас, стал мужа ужасно бояться.
Прогневались тут все из живущих богов, и тогда
Крона сын ослепил его; долгой не дал наслаждаться
Жизнью милой; бессмертным он был ненавистен один. {140}
Нет, с богами блаженными я не желаю сражаться!
Если смертный ты муж, и плодом только вскормлен долин,
Ближе встань, пусть к пределу ты Смерти скорее управишь!».
Также быстро сказал Гипполоха воинственный сын:
«Благородный Тидея сын, чем тебе род не по нраву? {145}
Ведь сыны у людей, как в дубравах древесных листы,
Пали, ветер несёт по земле, а другие дубрава,
Распускаясь, рождает все вновь по весне там цветы.
Так и люди, одни нарождаются, те погибают.
Если хочешь, тебе и о том объявлю, чтоб знал ты {150}
Наших предков, и род людям многим известен бывает.
Есть в Аргейе Эфир знаменитый, где кони растут;
В нём Сизиф обитал, славный мудростью, многое знает
Тот Сизиф Эолид, от которого Главк рождён тут.
Главк подарит сам жизнь непорочному Беллерофонту, {155}
Много щедрые боги красу, вместе доблесть дают
В дар особый; но Прет неповинному гибель готовил.
Из народа изгнал его злобно, сильнейший был тот
Вождь аргивян; под скипетр ему покорил Зевс потомков.
С гостем Прета младая жена, Антия, тайно ждёт, {160}
Страсти пылкой услады; но был непреклонен к дрожащей,
Благородных исполненный чувств, чистый Беллерофонт.
И жена, клевеща, сразу к Прету пришла, говорящей:
«Срам твой Прет, если Беллерофонта оставишь живым,
Насладиться любовью со мной он хотел, не хотящей», {165}
Клеветала. Разгневался царь, этих слов слыша дым,
Но убить не решился, душой ужасался погибнуть;
Только в Ликию выслал, вручая судьбу знакам злым,
На дощечке складной написав их, ему на погибель.
Тестю доску велел показать, пусть погибнет сынок. {170}
Тот, под счастья покровом бессмертным, шёл дерзко в Ликию.
И достиг до ликийской земли, где Ксанф лился, глубок;
Нежно, ласково принял ликийский властитель; в советах
Девять дней угощал, ежедневно тельца ставя бок.
На десятой Заре, что шлёт в небо лучисто рассветы, {175}
Гостя спрашивал царь, и потребовал знаки без слов,
Что принес он ему от любезного зятя, от Прета.
И когда злые знаки исполнить он был уж готов;
Он с Химерой, ему заказал, ещё юноше, биться,
Лютой, эта порода не смертных людей, а богов, {180}
С головы лев, а сзади дракон, и коза в середине,
Пожирающим пламенем бурным она всё палит.
Поразил её грозную, чтоб богов чуду явиться;
И войной на солимов, народ знаменитый, ходил;
В битве много ужаснее был он с мужами, но кроме; {185}
В третьем подвиге он амазонок воинственных бил.
Но ему Прет погибель устроил; в дороге знакомой,
В щедром царстве ликиян храбрейших в засаду послав,
На пути скрыл; но те своего не увидели дома,
Поразил их воинственный Беллерофонт всех, застав. {190}
Наконец царь узнал знаменитую отрасль бессмертных;
Удержал его в доме, и дочь с ним свою сочетал;
Половину отдал ему почести царской до смерти;
И ликийский народ там уделом его наделил,
И ликийский народ там уделом его наделил,
Лучшим полем для сада и пашен, пусть власть там начертит. {195}
И детей трёх премудрый царь Беллерофонт там родил.
Сыновья Гипполох и Исандр, Лаодамия дочерь;
С Лаодамией юной сам Зевс громовержец почил,
И она Сарпедона родила, богам кто подобен.
Ненавистен самим небожителям став он, везде {200}
По алейскому полю скитался кругом, одиночка,
Только сердце глодал, избегая и следа людей.
Там Арей ему сына Исандра убил, малолетка,
Как с солимами тот воевал, что отличны в труде.
Дочь убила стрелой Артемида богиня там метко. {205}
Гипполох, от него я рожден, и горжусь тем; старик;
Он послал меня в Трою, и мне заповедовал крепко,
Всех других превзойти, непрестанно воюя, смотри!
Предков род не бесчестить, которые, славой сияя,
Были корнем Эфира, и царства ликиян цари. {210}
Вот порода и кровь, я какими тебе представляюсь!»
Благородной наполнился радостью тут Диомед;
Сразу пику воткнул в плодородную землю, смиряясь,
И приветную речь устремил к воеводе скорей:
«Ты отеческий гость мне, ты гость стародавний, не скрою! {215}
Знаменитого Беллерофонта раз дед мой, Иней,
В нашем доме дней двадцать его угощал только стоя.
И друг другу тогда превосходный дарил каждый дар,
Твоему дед Иней мой блистающий пурпуром пояс;
Твой дед, Беллерофонт золотой ему кубок отдал. {220}
Кубок я, при отходе, в отеческом доме оставил;
Но Тидея не помню; младенцем был малым, когда
Там, под городом Фивы, ахейское воинство пало.
Храбрый! Ныне в Ликии к тебе только гостем приду;
Ты в Аргосе будь гость, как вернусь я к народам усталый. {225}