Нашим копьям с тобой и в толпе не искать нам беду;
Много здесь для меня и троян, и союзников дивных;
Буду бить, кого бог приведёт, и кого я найду.
Много здесь есть ахеян тебе, убивай, всё едино!
Обменяемся нашим оружием; дружбу скрепив, {230}
Верно, дружбою мы со времен праотцовских гордимся!»
Так сказали они, со своих колесниц соскочив,
Оба за руки взялись, и в дружбе клялись неизменной;
В это время у Главка рассудок украл Зевс Кронид,
Диомеду Тидиду доспех золотой на железный, {235}
В сто ценимый тельцов, он на стоящий девять менял.
Меж тем Гектор добрался до дуба к воротам там Скейским.
Вслед герою троянские жёны отдались слезам,
Узнавая о детях, о милых друзьях и о братьях,
О супругах; но он повелел им молиться богам, {240}
Небеса населяющим; многим беда подобралась!
Но когда увидал он Приама прекраснейший дом,
Сделан с гладкими вдоль переходами, в пышном убранстве;
Пятьдесят почивален из камня, с обширным двором,
Там одна за другою устроены; в них же Приама {245}
Почивали сыны у стыдливых супруг под замком.
На другой стороне, дочерей, на дворе, почивальни,
Их двенадцать, под кровлей одной, и с обширным двором,
Там одна за другою устроены; в них же Приама
Почивали зятья у стыдливых супруг под замком. {250}
Там встречала его милосердая мать возле дверцы,
Идя в дом к Лаодике, своей дочке, милой лицом.
Сына руку взяла, и вот так говорила, сжав сердце:
«Что ты, сын мой, приходишь, отдав поле битвы врагам?
Знать, жестоко теснят ненавистные мужи ахейцы, {255}
Возле нашей стены? И тебя повлекло сердце к нам;
Хочешь с замка молиться ты, к Дию вино поднимая?
Но помедли, мой сын, для вина только чашу подам,
Щедро Дию возлить и другим божествам подобает;
После сам ты, когда пожелаешь себя укреплять; {260}
Ведь, трудом истомленному, силы вино обновляет;
Ты ж, мой сын, истомился, за граждан твоих воевать!»
Отвечает ей Гектор, сверкающий шлемом: «Нет, долго
Пить вина не носи мне хмельного, почтенная мать!
Обессилишь меня, потеряю я крепость без толку. {265}
Щедро Дию возлить неомытой рукой, испокон
Не дерзну, и не должно Кронида, гонителя облак,
Иль молить, или чествовать, кровью когда осквернён.
Но иди, мама, к храму богини Афины любимой,
С благовонным куреньем, с собой собери ты всех жён. {270}
Самый пышный покров и прекраснейший всех из хранимых
В царском доме, какой наиболее любишь, ты ей
На колена клади, белокурой богине Афине;
И двенадцать коров однолетних, без твёрдых костей,
Ей мы в храме пожертвуем, если, молитвы услыша, {275}
Та помилует Трою, и жён, и невинных детей!
Если от Илиона святого отгонит Тидида,
Воеводу могучего, ужас несущего здесь.
Выйди, мама, ко храму Афины, богини любимой;
Я к Парису иду, чтобы к войску из дому привесть, {280}
Если хочет советы он слушать. О! Был бы он, где-то
Взят землею! Взрастил Олимпиец его нам на смерть,
Всем троянцам, Приаму отцу, чадам всем, непоседам!
Как его бы увидел сходящего в мрачный Аид,
Верно, сердце мое позабыло бы горькие беды!» {285}
Так сказал, и она всем служанкам из дома кричит,
И матрон благородных они собирают всех скоро;
Той порой и сама в кладовые большие спешит;
У нее там хранятся одежды с прекрасным узором.
Александр, богу равный, труды жён сидонских храня, {290}
Из Сидона привёз, проплывая обширное море.
Тем путем увозил он Елену, что родом знатна.
Из них выбрав одну, понесла тут Гекуба Афине,
В доме лучшую, большую, швением пышным она
Как звезда там сияла, внизу же лежала доныне. {295}
С ней пошла, и за ней благородные жены туда,
В городской замок шли все, ко храму Афины богини.
Дверь пред ними открыла Феано, в прелестных годах,
Дочь Киссея, жена Антенора, коней властелина,
Что трояне избрали служанкой Афины тогда. {300}
С воздеянием рук пред Афиной, с поклоном богине,
Раскрасневшись, великую ризу Феано кладёт
На колена в подарок своей белокурой Афине,
И, рожденную Дием, с обетами молит, зовёт:
«В бранях мощная, дева Афина защитница, слышишь! {305}
Сокруши Диомеда копьё, пусть, богиня, уйдёт
Ныне, перед воротами Скейскими павший, не дышит.
И двенадцать коров однолетних, без твёрдых костей,
Мы же в храме пожертвуем, если, молитвы услыша,
Ты помилуешь Трою, и жен, и невинных детей!» {310}
Сокрушалась, молясь; но Афина Паллада отторгла.
Той порой, как они Дия дочь умоляли, меж тем,
Скоро Гектор дошёл до палат Александра героя.
Сам с мужами великими строил он, и украшал;
Всей Троады холмистой славнейшие зодчие, строя {315}
Пышно спальню, столовую, двор сотворили, и зал
В замке города, рядом с Приамом и Гектором пышно.
В дверь вступил Гектор, Дия любимец; в руке он держал
Пику древком в двенадцать локтей; и сияло там, вспыхнув
Сталью, жало копья, и кольца золотого обвод. {320}
Он нашёл брата в спальне, в трудах над оружием пышным,
Щит, и латы, и гнутые луки испытывал тот.
Там Елена аргивская в круге сидела, уроки
Рукоделья давая, и жёнам назначив работ.
На него глядя, Гектор корил, оскорбляя упрёком: {325}
«Ты не вовремя, робкий, теперь утруждаешься здесь.
Люди гибнут, смотри, у стены цитадели высокой,
В битве с сильным врагом; за тебя и сраженья друзей
Возле стен горят наших; ругать сам другого ты сможешь,
Как увидишь кого оставляющим битву в грозе, {330}
Если наш будет город огнём супостатов низложен!»
Ему быстро ответил подобный богам Александр:
«Гектор! Вправе хулить, и твоя мне хула верна тоже;
Я всю душу открою, позволь словом хоть оправдать,
Не от гнева теперь, не от злобы на граждан троянских, {335}
Сидя праздно в постели, хотел я печалью страдать.
Но супруга меня дружелюбною речью обратно
В бой идти возбудила; сейчас, знаю сам, почему,
Лучше мне же сражаться, победа меж смертных превратна.
Если можно, помедли, Арея доспех я возьму; {340}
Иль иди, поспешу за тобой, догоню, что есть силы»,
Он сказал; не ответил тут Гектор ни слова ему.
К нему с лаской Елена смиренную речь обратила:
«Деверь суки бесстыжей, виновницы бед, ты б желал,
Чтобы в тот день меня, как на свет матерь лишь породила, {345}
Вихрь свирепый, похитив, в пустыню, на гору умчал,
Или сразу низринул в кипящие волны морские,
Чтоб меня поглотили; ты дел бы таких не свершал!
Но, когда божества предназначили беды такие,
Даровали бы мне благородней супруга; хочу {350}
Мужа, чтобы он чувствовал стыд и укоры людские!
И теперь легкомыслен, другому не стать, я молчу;
И за то, я надеюсь, достоин страдать, уж поверьте!
Но войди ты сюда, и присядь успокоиться чуть,
Деверь; душу твою угнетают труды, злые черти, {355}
За меня, по причине вины Александра, клянусь,
Злую участь назначил нам Зевс, если даже по Смерти
Мы останемся лишь на бесславные песни, боюсь!»
Ей немедленно Гектор великий на то отвечает:
«Нет, Елена, хоть ласкова, сесть не проси, не склонюсь; {360}
Ведь меня на защиту сограждан душа увлекает,
Кто остался в полях моего возвращения ждать.
Ты ж его подгони; соберётся как, пусть поспешает;
Пусть меня постарается в городе где-то догнать.
Посещу лишь мой дом, и останусь на малое время, {365}
Дорогую супругу, домашних, и сына обнять.
Я не знаю, из боя дадут возвратиться ещё мне,
Может, боги руками ахеян убьют, покарав».
Так сказав, удалился тут Гектор в сверкающем шлеме.
Добежал герой скоро до дома, где был он вчера; {370}
Белокурой его Андромахи нет там совершенно.
Взявши сына, с одною кормилицей, рано, с утра,
Выйдя, стала на башне, и слёзы лила сокрушённо.
В доме Гектор супруги своей не нашёл, поискав,
На пороге став, так говорил он прислужницам-жёнам: {375}
«Вы, прислужницы, правду скажите, не поздно пока,
Андромаха, супруга, куда удалилась из дому?
Иль к золовкам своим, иль к невесткам, одетым в шелка,
Или к храму богини Афины пошла, где обычно
Благородные жены троян молят бога в нужде?» {380}
И ему отвечала усердная ключница лично:
«Гектор, раз ты велишь, я поведаю правду в беде.
Не золовок своих, не невесток супруга жалеет,
И не к храму богини Афины пошла она, где
Благородные жены троян богу молятся с нею. {385}
Выйди к башне большой Илиона, слух громкий прошёл,
Что троян утесняет могучая сила ахеян;
И к стене городской, торопливо летит, как орёл,
Как умом исступленная; с сыном, кормилицей вольной».
Так сказала, и Гектор стремительно из дому шёл {390}
Снова прежней дорогой, по площади, улицам долгим.
Приближался уже, по обширному городу, шёл,
Прямо к Скейским воротам, где выход из города в поле;
Андромаха, супруга, бежала навстречу; нашёл,
Дома славного дочь, Этиона, богатого мужа; {395}
Этион обитал, где у Плака лес рос пребольшой,
В Фивах гипоплакийских, властитель киликиян дружных;
Дочь свою выдал Гектору в латах, при полной красе.
Там и встала супруга, за нею одна из прислужниц,
У груди сына держит немого, младенца совсем. {400}
Гекторид, плод прелестный, подобный звезде, или розе.
Сына Гектор назвал сам Скамандрием; граждане все,
Астианаксом, Гектор лишь гнал Илиона угрозы.
И отец, улыбаясь, безмолвно на сына глядит;
Рядом с ним Андромаха стоит, льёт горючие слезы, {405}
Руку стиснув ему, и такие слова говорит:
«Удивительный муж; храбрость губит тебя безоглядно!
Не жалеешь младенца, ни матери бедной; смотри,
Я вдовой буду горькой! Тебя же ахеяне, гады,
Сломят, вместе напавши! Покинутой мне же, предел, {410}
Лучше в землю сойти, никакой мне не будет отрады,
Если, роком настигнут, меня ты оставишь в удел
Горю! Нет у меня ни отца, и ни мамы, поверьте!
Ахиллес богоравный отца моего не жалел.
В день, как град разорил, киликийский народ предав смерти, {415}
Семивратные Фивы. Он сам Этиона убил,
Но не смел обнажить; устрашаясь бесчестия сердцем;
И сожжению старца с оружием вместе дарил.
И могилу над прахом насыпал; там эльфы родились,
Горок нимфы наставили, Дия охрана могил. {420}
Однокровные братья мои, семь имел их родитель,
Все они в один день в мрак Аида отправились там,
Злополучных убил Ахиллес, быстроногий воитель;
Словно лев режет в стаде тельцов и овец, вдруг застав.
Мать, царицу на Плаке, в долинах дубрав, уловляя, {425}
Вывел пленницей вместе с другими добычами в стан;
За бесчисленный выкуп свободу ей дал, отпуская.
В отчем доме, сразила её Артемида стрелой!
Гектор всё мне теперь, и отец мой, и мать дорогая,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг дорогой! {430}
Здесь останься на башне при нас, сжалься ты надо мною,
Сына сирым не сделай, супруги не сделай вдовой;
Наше войско поставь у смоковницы, там под горою
Виден город врагам, и восход на твердыню открыт,