Остальное было не слышно выстрелы заглушили ее речитатив. Не стройный ряд пулеметной очереди, а отрывистые, глухие, словно стук падающих в лесу деревьев старых и отживших свое, и отличающийся только тем, что молодое, правильное, свежее и то, чему еще положено жить и жить валится сейчас как скошенные колосья. Еще рядок отрывистых пуль для порядку. А потом уже контрольные. Во всей толпе ни вскрика, ни всхлипа. И только отведенные глаза чтобы не видеть.
Трупы родственники могут забрать продекламировала баба. Казалось, будто наоралась и голос слегка сел. Завтра утром ждем вашего решения относительно хлеба. Если решение останется без изменения готовьтесь расстаться еще с десятком заложников. Все, расход
Никита побрел на ватных ногах куда-то в сторону леса. Дед пытался остановить его и заговорить с ним, чтобы объяснить цель своего поступка днем но бесполезно. Его не интересовало, кто и зачем ударил его по голове. Его больше задевало и волновало то, что только что на его глазах и по молчаливому приговору односельчан 10 их друзей, родственников, знакомых отправились во имя ничего не значащего в его понимании идеала на тот свет. Он винил в этом всех, и себя в первую очередь.
Начальник уездной ЧК Рожкалнс возвратился домой поздно. Он не принимал участие в деятельности продотрядов ведомства были разные, а у него и от своей работы голова шла кругом. Причем настолько, что едва ли не каждый вечер приходилось напиваться, чтобы хоть несколько часов поспать если бы он пошел на поводу у мучавшей его долгие годы, еще со времен царской каторги бессонницы, то валяться бы ему сейчас в братской могиле. Бабка Нина, у которой он квартировал, беспокойно бегала по избе взад-вперед, доставляя немало неудобств пьяному квартиранту.
Чего ты?
Молюся я.
Опять
А то как же. Ты-то вон там сидишь в своей чеке и ничего не знаешь. Продотрядовцы приехали, 10 человек постреляли
Ну что ж теперь. Как видно, хлеба не получили вот и постреляли.
А что же? Нам-то как? С голоду что ли?
Да, ваше дело.
Ты бы с ними поговорил, Эрнестушка. Завтра сказали если не отдадим, еще кончуть. А нам и самим-то есть в зиму нечего будет
Они мне не подчиняются, ты же знаешь. И потом чего я полезу? Я не крестьянин, на меня продразверстки нет, да и ты, насколько я помню, столько уж не жнешь, чтоб с тебя три шкуры тянуть. А те, которые у них много не обеднеют засыпая и отворачиваясь к стене, бормотал Рожкалнс. Старуха махнула на него рукой, бранно обвинила в пьянстве и продолжила бить земные поклоны перед висевшим в уголку образом Николая Чудотворца.
Спал чекист плохо, тревожно, как всегда, а проснулся и вовсе от какого-то постороннего шума. Разлепил глаза перед ним посреди светлицы стояла трясущаяся и беспрестанно крестящаяся Нинка и рядом какой-то невысокий мужичок спросонья Рожкалнс не сразу его признал. Но сразу интуитивно потянулся к висевшей на стуле рядом с кроватью портупее. Поздно она была в руках у ночного визитера. С перепугу глаза открылись махом перед ним стоял разыскиваемый им Антонов.
Не дергайся, Рожкалнс увидел в руке у него наставленный прямо на него наган.
Ты? Ты как здесь?
В гости пришел. Ничего не говори, а слушай. Ты зачем всем рассказываешь, что я с бандой Бербешкина спелся?
Так я это шучу, криво ухмыляясь, бормотал чекист.
Понимаю. Чувство юмора присутствует. Ну что ж, а у меня с ним проблемы. Потому вот, не сводя револьвера с чекиста, Антонов пододвинул ногой какой-то грязный и засаленный мешок, стоявший в углу комнаты. Нагнулся, развязал его и извлек на свет божий голову. Отрезанную голову с какими-то до боли знакомыми чертами лица. Бербешкин лично к тебе зашел выразить признательность и сообщить, что у нас с ним стежки дорожки разные. Оттого впредь следи за языком.
И спокойно вышел из избы. Старуха чуть разума не лишилась от увиденного и только пробормотала:
Эрнестушка, свет мой, бежать же надо, ловить его, стервеца
Да сиди ты, цыкнул Рожкалнс. Не дергайся никуда, я его знаю, пристрелит в два счета
А с этим чего? дрожащей рукой бабка указывала на подарок ночного гостя.
Пускай до утра постоит, утром на работу заберу
Нинка спать в одной комнате с головой Бербешкина наотрез отказалась и куда-то ушла, старая дура. Опытный чекист Рожкалнс таким ранимым не был все-таки в боях еще не то видал, но тоже почему-то до утра не сомкнул глаз.
Глава пятая О том, как полезно делать запасы на будущее
Обратный путь для Александра Антонова оказался продолжительнее. Вот уже несколько месяцев с тех пор, как установилась в губернии Советская власть, он вынужден был скрываться. Хотя, казалось бы, от кого? От своих же
С юности состоял он в партии эсеров и сам принимал участие в подготовке еще при царском режиме нескольких довольно удачных «эксов» экспроприаций, а проще говоря ограблений, пополнивших партийную казну в сложные для нее времена. Был приговорен к каторге, но и там не предал своих убеждений. Во время Гражданской войны не раздумывая взял винтовку и принял сторону красных но партийной принадлежности не менял.
Бои на Тамбовщине были одними из самых ожесточенных за всю войну неудивительно, плодородная область привлекала внимание и представляла интерес и для белых, и для красных, и для зеленых. Кого тут только не было! И со всеми приходилось сражаться Александру Антонову до тех пор, пока в один прекрасный день не пришла в Тамбов директива из центра о том, что эсеры есть вражеский элемент и теперь, когда белые вроде бы позади, пора бы и ими заняться. Шепнули слухами земля полнится, и пришлось Александру Степановичу уходить, покидать насиженные места. Только сам он не ожидал, что добрая половина мужиков деревни за ним пойдет.
Вы что? Куда?
С тобой.
Зачем? Я ведь против власти теперь.
Ты как раз за народную власть. Тот, кто тебя туда гонит, он против народа, и его власть недолгая, тебя скоро возвернут да еще орденов навешают. А нашему брату, мужику, завсегда лучше с тем, кто про него вперед думает, а после про себя, так рассуждали крестьяне, становясь под его знамена. Что ими двигало? Доброта и открытость Антонова в бытность начальником уездной милиции, его человечность и правильное понимание идеалов народной воли и власти. А также вера в то, что за темными временами непременно наступают светлые и когда прояснится, власть вернет Антонова в свет и воздаст ему еще за былые заслуги
Так уже несколько месяцев Антонов стоял в лесах Тамбовщины. Многие знали его местонахождение но не спешили выдавать (кому охота с жизнею расставаться?). Грабить не грабили люди любили его и кормили целый отряд, да и охота давала немало. Так что жили в общем неплохо. Но так обычно бывает до поры пока гром не грянет
Сегодня Антонову вспомнился тот бой, в начале осени. И вспомнился он ему не просто так скоро отзовется его эхо, скоро напомнит о себе еще полыхающая то там, то здесь война.
Бой этот был особенно трудным не только потому, что численность чехов превосходила численность маленького отряда красных, но еще и потому, что велся в условиях леса. Несколькими резкими и целевыми ударами антоновцам удалось выбить чеха с большой лесной поляны и оттеснить его вглубь но исхода боя это не предрешило. Сейчас по обе стороны большой балки, служившей словно бы барьером для воюющих, уселись то здесь, то там в кустах и за буераками маленькими группами и стреляли друг в друга отрывисто, коротко, но прицельно.
Чу! Где-то слева от окопа, в котором сидел Александр, с двух сторон обменялись выстрелами. Хруст веток означает падающее тело. Прислушался командир не с его ли стороны они хрустят? и выдохнул. Значит у противника потери. Через мгновенье справа и тоже метким прицельным выстрелом повержен правый фланговый отряда белочехов. Секунду спустя дает командир приказ и уже группа красных мелкими шажками движется к пулемету путь к нему открыт благодаря меткому выстрелу снайпера Артюхи. В это время внимание остального отряда интервентов надо отвлечь и опять по приказу Антонова слева от него начинается демонстративный огонь по позициям чехов. Они, понятно, все свое внимание переключают на источник огня а наши в это время уже у пулеметной точки. И слышится, и радует слух Антонова длинная, напевная очередь, уничтожая всю ближнюю полосу обороны противника подчистую.
Но дислокация чехов не так проста отдельные группы разбросаны еще в ста, двухстах, трехстах метрах по всей лесистой местности. И откуда издалека, с высоты, невидимой для командира красных, раздается несколько выстрелов двое из группы пулеметчиков убиты. Один только Самсон засел на пулеметную точку и строчит во все стороны. Останавливает командир движение своих надо удостовериться, что путь свободен. Снова манипулятивный огонь по позиции слева. Ответ короткий, один или два выстрела. Но и те пулеметчик красного отряда вскоре пресекает.
И вот весь отряд уже перешел к пулеметной заставе. Теперь задача более сложная, надо взять гористую местность, там засели остатки недобитого отряда. Пусть мало, но все же они там. Однако для этого надо уйти с открытой местности тут для засевших в нагорье чехов они как завидная мишень, как гусь на тарелочке. Потому, стреляя наугад и волоча за собой захваченный пулемет, двинулся весь отряд да какое там, маленькая группа отважных красных партизан. Вскоре и первая высота преодолена, и вторая, и выше, и выше.
Почему-то выстрелов нет, задумывается Антонов. В том, что там есть белочехи, он не сомневается несколько пуль оттуда прилетело, убив двух его разведчиков. Но почему теперь-то замолчали, когда движение началось со стороны красных? Значит, уходят. Но зачем? По его подсчетам, там еще человек 2030, запросто смогли бы перебить его бойцов. Почему убегают? Ответить можно, только догнав на свой страх и риск.
Догнали. Картина, что открылась взгляду красного командира, поразила и его, и его бойцов. Человек 20 чехов в военной форме по всем правилам, ползали, корчась от боли и хватаясь за животы. Над ними стоял царский офицер в форме поручика. Увидев красных, вытянулся по швам и только еле слышно произнес:
Догнали. Картина, что открылась взгляду красного командира, поразила и его, и его бойцов. Человек 20 чехов в военной форме по всем правилам, ползали, корчась от боли и хватаясь за животы. Над ними стоял царский офицер в форме поручика. Увидев красных, вытянулся по швам и только еле слышно произнес: