Нам это по барабану, сказал Юра, у меня жена дочь директора завода, и кстати обнял Галю, которая ради справедливости его поправила:
Не директора, а главного инженера.
Более того, мягко добавила она, я обречена заниматься проституцией.
Почему? успел ошарашенно спросить Юра, пока еще сержанты не дошли до Заведения, ибо двигались весьма вальяжно, как будто были не местными милиционерами, а такой сладкой парочкой, как Камилла Палья и Грэм Грин. Или Мария Каллас со своим уже Онассисом.
Иначе я просто на просто равнодушна к этому делу. Я имею в виду к сексу, да и вообще к любому траханью.
То вы тут ошиваетесь без конца, то вас не дозовешься! приветливо рявкнула барменша.
Милиционеры устало брякнулись на последний из оставшихся здесь столов.
Вина и женщин, весело сказал один из них. А другой добавил:
Но сначала к делу.
Вижу вам не до дел, сказала барменша. Устали. Шли, шли из ментовки, аки евреи из плена египетского через моря и окияны. А ведь здесь всего пятьсот метров!
Тихо! поднял руку Вася, и положил на стол пустой планшет.
На кого будем писать заяву, хозяйка? спросил второй, Валера. На всех?
Да, как обычно: пиши на всех.
О чем? спросил Вася.
Организация мордобоя напополам с публичным домом.
Сержанты обернулись в разные стороны.
Здесь некого трахать, сказал один. Ты как, Валера, стал бы кого-нибудь, или кого-либа трахать из присутствующих? Я нет.
Я буду.
Кого?
Вот эту сказал он, но пока что водил пальцем туда-сюда. Ни по эту, ни то ту, и неожиданно показал пальцем на саму барменшу.
Да ну, брось ты, врешь ведь, наверное. А впрочем, слово не воробей пошли.
Куда? испугался Валера.
За занавеску. Давай, давай, а то, действительно, я не хочу больше ждать.
Валера обвел подозрительным взглядом окружающий его партер, и резюмировал:
Она шутит.
И все поняли, что, как минимум, придется заплатить.
Сколько? спросил я.
Мы сами будем решать, сказал Вася, не надо спрашивать дополнительно.
Отдай им мою тысячу, сказал Жека.
Ты кому это сказал? спросил милиционер.
Не тебе, надеюсь.
Смотри не надейся, а то сам сейчас заплатишь, сказал второй, Вася.
Давайте не будем обострять отношения, сказала барменша, пусть кто-нибудь трахнет и меня, и разойдемся полюбовно.
Не, не, не! замахал авторучкой Валера, теперь обязательно кто-то должен заплатить. Иначе всё не будет иметь никакого смысла.
Отдай им мою тысячу, опять сказал Жека-боксер.
Ты мне ее давал?
Прекратите посторонние разговоры, сказал Вася. И добавил: Ты, иди сюда.
Я? удивилась Наташа. Меня трахают практически бесплатно, и я еще отвечать должна, по-вашему?
Никто тебя не съест, садись за стол, сказал Вася.
При таком отношении никто не будет сюда ходить, сказал я.
Да ей-то все равно, сказал долго молчавший Миша, это не ее кафе.
Она только барменша, которую никто не трахает, добавил Юра, и заодно пощекотал Галю за коленку.
Я должна дать сначала всем остальным, чтобы опять захотеть тебя, прошептала она ему на ухо, что заставило Юру задуматься:
Способен ли он это понять когда-нибудь? Или нет. Скорее всего это можно сделать, если очень захотеть. Но с другой стороны и вероятности для этого тоже немного. Как быть? А ведь очень хочется.
Ты, показал пальцем на Юру милиционер, тоже сядь сюда.
Это обязательно?
Да, желательно.
Когда сержанты исписали штук шесть каких-то заявлений и объяснений, и вздохнули облегченно со словами:
Сейчас бы пива! Наташа наблевала им на стол. Да так, что с него полилось на все четыре стороны.
Мать твою-ю! воскликнул Вася, как ты могла?
Это все из-за него, Наташа показала на Женю-боксера. Он мне кончил в рот.
Так это когда было-то! нагло ответил Жека.
Да, было давно, но вспомнила я об этом только сейчас, сказала Наташа, и опять наклонилась над столом.
Все разбежались в стороны.
Как будто кто-то бросил гранату в центр этой забегаловки.
Глава 4
Мы бежали, бежали опасаясь погони, чтобы нас не догнал пистолета заряд! крикнула увязавшаяся за нами Галя. И добавила:
Вы хоть заплатили за обед-то?
Нет, ответил я.
Почему?
Мы его вернули, ответила Наташа. И знаешь, на душе стало намного легче.
Так-то и я могла бы заплатить, сказала Галя. Для этого надо сунуть два пальца в рот, да?
Два хорошо, ответила Нат, но лучше засунь сразу три.
Я не поняла, вы хотите меня обидеть?
Нет, конечно, сказал я, и добавил: Ты пойдешь с нами?
Наташа успела сказать раньше:
Вот повезло! Опять мне сапоги не достанутся!
Нет, не беспокойся, сказал я, ты первая в очереди на сапоги. И не только.
Зато у меня нет триппера, вставила Галя.
Прекратите, прекратите эти дурацкие разговоры о болезнях! воскликнул я, лучше говорите, о чем-нибудь другом.
О чем, например? спросила Наташа, о затычках тебе разговоры нравятся?
Нет, действительно, есть и другие темы, сказала Галя, давайте обсудим позу Гиены, недавно введенную в русской Камасутре.
Есть такая поза? удивился я. Не знал. Это как? Кусаются?
И царапаются, сказала Наташа.
Правильно, сказала Галя, вы уже знаете?
Мне не нравится, когда меня царапают, сказал я.
Я не буду тебя кусать, а ты меня будешь, сказала Галя.
Так-то и я согласна, сказала Наташа.
Не будем ласкаться, сказала Галя, а будем кусаться!
Мысль интересная, но трудно реализуемая в реальности, сказал я.
За день так накусаешься, что ночью бы лучше от этого отдохнуть, сказала Наташа. Хочется заняться чем-нибудь другим.
Мы зашли к ней домой. Ребенок был у прабабушки, в холодильнике не было ничего.
Ты где-нибудь работаешь? спросила Галя.
Сейчас? Нет.
Я тоже. Целый день сидеть в универмаге, или в универсаме тоска.
В конце смены подвалит какой-нибудь дебил, пригласит, и пойдешь, куда-угодно, хоть сразу в баню.
Пришла мать от соседки, и сразу спросила:
Деньги есть?
Ну, откуда у меня деньги! воскликнула Наташа, что ты спрашиваешь.
Деньги есть, ответил я, вот возьмите три тысячи.
Зачем? Мне нечем отдавать, сказала Наташа.
Я тебе должен, сказал я.
На сапоги? Лучше купи мне сапоги, а то ходить не в чем.
Ну, что кому? спросила мать. Давайте лучше мне, я куплю еды ребенку.
Вы пьете?
Я нет, а она, мать указала на Нат, почти, как лошадь.
Да хватит врать!
Нет, правда, она обещала бросить, когда устроится на работу.
Деньги остались у матери, и мы вышли.
Куда теперь? спросила Галя. Я домой не пойду.
Может, опять в парк?
В этот лучше не ходить.
В другом нет кафе.
Есть, как же,
А это, Гребешок. Оно в закрытом помещении.
Так сейчас есть веранда. К тому же у Дома Культуры шашлыки жарят. Я пробовала вкусные-е.
Ты, наверное, тогда была голодная, как дикий кролик.
Я не кролик я гиена.
Гиена огненная? вступил я в разговор.
Все Гали огненные.
Мы взяли шампуры с шашлыками, и только тут я вспомнил, что отдал все деньги Наташиной матери. Признаваться не хотелось, что:
С собой у меня не было.
Подумают, что вообще больше нет. Хотя вряд ли. Меня помнят здесь всегда с деньгами.
Вы, это заказывайте пока, а я а я сейчас подойду. Хорошо?
Хорошо да, или хорошо нет? помнишь, как ты говорил раньше?
Закажи лучше сам, а мы тебя подождем, хорошо? сказала Галя.
Да, так было бы так было бы, я думаю, лучше, сказала Нат.
Или еще лучше: мы пойдем с тобой.
Мы можем опоздать. Шашлыки могут кончиться.
Да? Тогда нам лучше остаться.
Ты дура, что ли?
Впрочем, ты права, я же блондинка. Если шашлыки закончатся нам нужно будет платить, а ты будешь находиться в опоздании. Я права?
Ты всегда права! рявкнула Нат.
По-другому быть не может, потому что я блондинка. В принципе, у меня есть пять тысяч, но это Н З. Вы знаете, что такое Н З?
Неприкосновенный запас, сказал я.
Неприкосновенный запас, сказал я.
Ненужный запас, сказала Нат.
Это ближе к истине, сказала Галя. Поэтому, иди, конечно.
Я взял сто долларов и, когда вернулся на поляну у Дома Культуры, обнаружил, что Нат сидит одна, а Галю трахают в кустах четверо.
Что?
Она все деньги отдала мужикам. Нам нечем платить за шашлыки, а мы съели не два даже, а шесть. Представляешь, она заказала шесть шашлыков и две бутылки водки. Водка здесь с бешеной наценкой. Я бы лучше в магазин сходила. Но
Что но? не понял я.
Подвалили четыре лба, и все представляешь все! понравились ей.
Это для них она заказала шашлыки?
Нет, она сначала заказала, а потом они подвалили.
Мистика.
Да, как в сказке: жили были три богатыря, даже четыре, и поняли, что где-то вот-вот начнут жарить четыре лишних шашлыка. Решили: катим? Есс!
А шашлыки заказывали не для них. Просто мы сразу взяли по два каждому. Ты в курсе, что всегда хорошо съесть сначала по одному горячему шашлыку, а потом иметь в запасе еще один холодный и медленно доедать его с пивом?
Это ты сама придумала?
У меня есть опыт. Раньше меня часто таскали на шашлыки.
Зачем?
Странный вопрос. Трахать же ж надо кого-то. Не между берез же ж совать. Что будем теперь делать? Ты принес деньги?
Разумеется.
Разумеется, это хорошо. И да, ты представляешь, эти пацаны, как будто знали, что с нее можно взять деньги за траханье.
Да, обычно бывает наоборот.
Здесь что-то необычное.
Может быть они за ней следят.
Она не дочь премьер-министра, чтобы за ней следить.
Как раз это может быть. Если правда, что у нее отец Главный инженер завода. Там, как я слышал, сейчас выдают всем акции. Люди радуются. Если обычные люди зарабатывают на этом по пять-десять тысяч долларов, то легко можно предположить, сколько будут иметь директор, главный инженер, главный бухгалтер, парторг.
Во сколько, ты думаешь? Раз в десять?
Сейчас посчитаю. Так, семь ю восемь Щас. Есть!
Сколько?
Больше, чем в три тысячи раз.
Это много?
Это очень много. Например, ты сколько платишь за обед?
Рубль.
Это когда было. Сейчас рублей пять, я думаю.
А он платит?
Он? Не меньше тысячи.
Это много.
Ну, не меньше пятисот. А скоро будет платить по две с половиной.
За обед?
Да. Из этого можно сделать только один вывод.
Да. Какой?
Деньги девать просто некуда. Можно потратить на обед две с половиной тысячи. Не выбрасывать же их на самом деле.
С вас триста пятьдесят рублей, сказал приблизившись шашлычник. И добавил: Нашли деньги-то, наконец.
Спасибо, да, поспешно ответил я, видя, что Наташа настроилась на грубый ответ ему. Вроде того, что, мол, иди воруй дальше, или просто: