Мы взрослые, мудрые, и даже немного циничные люди. Мы хорошо знаем жизнь. Мы никогда не наделаем глупостей. Мы никогда не причиним боль любящим нас людям. Мы никогда не причиним вред нашим семьям.
И бурун обрушился на них.
Полетели со свистом дни, когда работаешь по семнадцать часов без усталости, просто потому, что видишь друг друга.
И есть не надо, потому что зачем?
Сон вообще дело дурное, спишь только, чтобы прогнать быстрее прочь это немыслимо длиннющее время, когда не видишь его или её.
И назвать это время сном значит погрешить против истины. Короткий период забытья, наполненный предвкушением встречи. Будильник можно и не ставить, все равно вылетишь из постели на час раньше.
Они взялись за руки, посмотрели друг на друга, подмигнули и прыгнули назад в детство. Беззаботное, счастливое, веселое детство первой любви.
Дела заброшены. Спроси:
Эй, Миха, как там твой миллионный бизнес? Как туристы из России? Едут ли?
Тряхнет только головой в попытке вернуться в реальность, махнет рукой, просияет своим мыслям и побежит дальше. Искать ее. Давно не видел минут двадцать.
Эй, Эля! А как амбиции, карьера?
Остановится, улыбнется, пожмет плечиками со смехом малиновым:
А, никак! Не знаю! и побежит дальше. Искать его.
Давно не видела минут двадцать.
Детство это пора ошибок. Они и совершали ошибки, безумства, просчеты. Понимали, что за все в жизни, в том числе и за радость любви, надо платить.
Ну, когда это еще будет! А пока пока живем бесшабашно, как дети.
Ну, когда это еще будет! А пока пока живем бесшабашно, как дети.
А за возврат в детство цена очень взрослая: полная, без скидок и отсрочек платежей. Взрослые дяди и тети подошли, молча постояли, посмотрели на детишек. Перелезли через забор, прошлись по песочным замкам, захрустели под ногами игрушки
Однако, хватит о грустном, господа! Вернемся из прошлого в настоящее. Как там Эля и Миха сейчас?
А сейчас, продолжил Колдун, возвращаемся домой! Ремни на обратном пути можно и не пристегивать тут уже никаких неожиданностей не предвидится.
И что это все обследование? с подозрением спросил Миха. Вы хотите сказать, мы закончили?
У Эли в глазах застыло выражение разочарования, как у женщины, которую соблазнили семидесятипроцентной скидкой на платья «Шанель», но вместо этого подсунули изделия фабрики «Большевичка».
Ну, что вы! с негодованием отмел подозрения Колдун. Мы только начали! Мне хотелось, чтобы вы, так сказать, акклиматизировались, а я пока провел небольшую разведку боем! Согласитесь, было достаточно впечатляюще? обратился он к Михе.
Пришлось согласиться да, впечатлило, ничего не скажешь.
Энергия ваших эфирных тел в Мире Памяти расходуется с огромной скоростью. Как кислород в баллонах неопытных ныряльщиков. Он насмешливо прищурился. Или, правильнее и стильно сказать на модном новоязе дайверов? Суть не в этом. Энергию необходимо восполнить, иначе вас надолго не хватит. Начнется апатия, головокружение, амнезия
Он улыбнулся:
Попросту говоря, настало время ленча, дамы и господа, основательного ленча!
И немедленно Миха понял, как зверски он проголодался, в животе заурчало, и голова действительно закружилась.
Я сейчас, наверное, слона съем! простонала Эля.
Увы, вынужден огорчить слона не будет, заметил Колдун, но смею надеяться, ленч не обманет ваших ожиданий.
И он хлопнул в ладоши. Сверкающий мир мыльного пузыря мигнул, подпрыгнул и ринулся на Миху. Он вжал голову в подушку, зажмурив глаза и до боли стиснув зубы. Сейчас снова на него обрушится весь этот кошмар в одно мгновение увиденной, услышанной и прожитой жизни!
Он почувствовал легкий толчок, распирание в висках. Услышал всасывающий звук, с каким в ванне уходит вода. И все!
Он раскрыл глаза.
Шорох догорающих поленьев в камине, свечной полумрак, багровый отсвет пламени на стекле напольных часов в углу. Миха порадовался солидности паркетного пола в кабинете Колдуна: не дрожит, не бежит водяными кругами при малейшем движении.
Дамы и господа! Нина стояла в дверях в кружевном переднике и белоснежном чепчике. Кушать подано! Садитесь жрать, пожалуйста! с интонациями «Джентльменов удачи» не к месту брякнула она.
Колдун досадливо поморщился:
Сколько веков обучения и все зря!
Посмотрел в их застывшие лица и добавил:
Хорошо сохранилась, правда? Идемте, трапеза ждет, а это абсолютно недопустимо!
Столовая скрывалась за одной из дверей в уже знакомой им приемной. Комната была относительно небольшой, как раз такого размера, чтобы в ней могли уютно разместиться человек восемь за квадратным столом, покрытым темно-красной скатертью.
Собственно, больше в комнате ничего и не было: стол, восемь удобных стульев с подлокотниками и спинками, удобно изогнутыми под спину, а не прогибающими позвоночный столб под себя. Стены цвета слоновой кости, отраженный от потолка свет из спрятанных за карнизом светильников. Вот и вся обстановка.
Прошу вас, располагайтесь! жестом радушного хозяина Колдун пригласил их за стол. У меня нет определенного места, так что располагайтесь, где вам удобно!
Эля и Миха сели, как школьники за парту, по одну сторону стола. Колдун, как учитель, занял место напротив, и сразу же потянул накрахмаленную белоснежную салфетку из начищенного до зеркального блеска серебряного кольца.
В обеде все должно быть прекрасно, перефразировала как-то Эля для себя слова великого русского классика, и еда, и напитки, и сервировка.
Сервировка стола была слабостью Эли. Каталоги, музеи, магазины могла стоять и смотреть. Покупать не обязательно. Но стол должен быть накрыт даже для завтрака. Элементарно: скатерть, фарфор, столовые приборы. Даже после шестнадцатичасового рабочего дня. Даже в пять утра.
Несомненно, сервировка этого стола получила ее полное молчаливое одобрение. Сервиз был необычайно изящен: тарелки тончайшего фарфора особого белого оттенка, края припорошены золотом и превращены мастером в кружева.
«Чуть вычурно, но в пределах хорошего вкуса», решила про себя Эля. Столовые приборы выглядели массивными и внушительно возлежали на подставках подле тарелок.
«Серебро? подумал Миха, и приподнял нож. Да, похоже, серебро!»
Рад, что вам понравилась сервировка, поймал Маг одобрительный взгляд Эли. У меня даже был небольшой конфликт по этому поводу с Де Ламери9. Фирму характеризует довольно тяжелое рококо, и убедить выпустить вот такой, относительно удобный в быту, сервиз, представляло некоторые, э-э трудности.
Он задумчиво, но довольно улыбнулся, а правая кисть описала в воздухе некое выкручивающее движение.
Впрочем, спохватился Маг, негоже потчевать любезных гостей пустыми разговорами, вместо сытной трапезы. Нина, меню!
Двери распахнулись. В проеме, приняв позу уездного конферансье, застыла Нина с отпечатанным листком в руках.
Ланч! провозгласила она. Принимая во внимание детективную подоплеку происходящего, а именно: любовная история, месть, деньги, руководство процветающей фирмой, заговор, наговор, вуду и простое колдовство, меню составлено по поваренной книге известного сыщика и гурмэ Ниро Вульфа. Итак! Первое блюдо: бразильский салат с омарами. Промежуточное блюдо: креветки по-бордолезски. Главное блюдо: телячьи птички в кастрюльке. Хлеб по Фрицу с маслом и овощами. Вино. Нина откашлялась и выдержала торжественную паузу. Вино: Шато Лафитт Ротшильд. Винтаж 1996 года.
Колдун поднял палец, прервав ее:
Пожалуй, первый отличный винтаж после 1990 года. А с 91-го по 93-й я бы назвал откровенно слабыми. То есть, слабыми винами для левобережного Премьер Гран Крю! Продолжайте, Нина, прошу вас.
Сортовой состав: Каберне Совиньон, Мерло, Каберне Фран, Пти Вердо.
Нина присела в полукниксене:
В знак уважения к Великому Вину из напитков на стол подается только вода. Хозяин предпочитает норвежскую Voss, а вам я бы порекомендовала Oggi содержание кислорода в ней в 25 раз выше, чем в обычной воде.
Она подмигнула:
После обеда кислород вам точно понадобится! и продолжила: На десерт черничный грант.
Миха нервно прокашлялся. Он, безусловно, не был сомелье, но что такое Премьер Гран Крю, представлял. И сколько может стоить бутылка Шато Лафитт 1996, тоже!
У меня вопрос к вам.
Конечно! благожелательно улыбнулся Колдун. Слушаю вас.
Нина уже ввозила шуршащий шинами сервировочный столик. Негромко перекликались, позвякивая, бутылки с водой. В благородной отдаленности от них высился декантер с черно-фиолетовым вином, рядом с ним, на серебряном блюдце, лежала винная пробка.
Миха сплел пальцы, немножко подался вперед, выдавая неуверенность напряженной позой:
Хотелось бы знать цену нашего визита, консультаций
Он покосился на декантер.
прежде, чем мы продолжим. Видите ли, я не уверен, что смогу оплатить.
Мы, перебила его Эля, с воинственными нотками в голосе, сделав ударение на «мы», мы не уверены, что сможем оплатить ваши услуги. И пристально посмотрела на Миху. «Я всегда сама оплачиваю свои долги», говорил ее взгляд.
Эля всегда отличалась независимостью и твердым характером, для закаливания которого, казалось, сама Карма Судьбовна неутомимо создавала разнообразные ситуации.
Жизнь вела Элю непредсказуемым путем. То она неслась по магистральному равнинному шоссе, как сказали бы в Штатах «интерстейт»; то вдруг устремлялась к горным вершинам неширокой грунтовкой. Кружила тропинкой, прыгала по уступам, в опасной близости от края пропасти, чтобы снова вывести в душистые долины.
Эля была младшим ребенком в семье уже состоявшихся врачей с именем, положением, репутацией и, как следствие, достатком. По советским меркам, даже и не достатком, а богатством: машина, две кооперативные квартиры. Мать акушер-гинеколог. Работала на кафедре мединститута, работа уважаемая, но не хлебная. Не надо было отработала в свое время оперирующим врачом, а потом всю функцию семейного добытчика взял на себя Элькин отец хирург, и не просто хирург, а звезда. Именно для таких врачей припасены избитые выражения «хирург от Бога», «тонкие музыкальные руки хирурга», «наместник Бога на Земле». А почему избитые? Да потому, что правильные эти выражения, вот их и затаскивают частым употреблением.
Уж не знаю, какими судьбами оказался Элин отец на охоте вместе с высокопоставленными чинушами блаженной эпохи застоя.
Уж не знаю, какими судьбами оказался Элин отец на охоте вместе с высокопоставленными чинушами блаженной эпохи застоя.