Я тут узнал, что ты ведешь дело Шаха.
И?
Я бы хотел с ним ознакомиться.
Извините, детектив, но дело закрыто за недостатком улик.
С чего вдруг?
Я же пояснил, нет улик.
А детские трупы?
Тише, детектив, вы не в своем участке, возможно, мой коллега и флиртовал с вами, делясь информацией по нашим делам, но, увы, такого больше не будет у вас своя богадельня, у нас своя.
Джорски улыбнулся своей широкой ровной улыбкой. Бар поморщился зубы были ровные, неопасные, специально заточенные под нудное, долгое пережевывание пищи, плюс несло непонятно чем изо рта.
Послушайте, козел, мне очень нужны данные по этому делу, тихо ответил Бар.
Джорски встал и выпрямился. Ростом он был около двух метров, да и в спине не уступал Бару. Насмешливо сложив руки на груди, перекачанный коп с мерзкой длинной бородкой и выпученными глазами нагло улыбнулся.
Какие-то проблемы, котяра?
Да, мне нужны материалы по делу, а один коп-козел их не дает.
Я же тебе объяснил, твои походы сюда закончились.
Всё-таки не зря у тебя такие большие рога. Видно, не мне одному ты неприятен.
Глаза Джорски моментально налились кровью. Бару даже показалось, что всё-таки его мать нет-нет, да и согрешила с быком, наделив своего сына этой изящной способностью заливать красным цветом радужки глаз. Ну, что ж, винить тут её не за что.
Так, брейк, что тут у нас происходит буркнул Арни Вальс, поднявшись над обоими на голову. Это был огромного роста носорог с отполированным до блеска рогом. И Бар и Джорски сразу замолчали, так как оба знали, что самое глупое это раздражать носорога.
Детектив Чеширски решил, что может вот так запросто прийти и потребовать материал по делу Пятницки, я ему, соответственно, отказал.
Это согласовано с вашим начальством? хмуро спросил Арни, повернувшись к Бару.
Нет, это моя личная инициатива, связанная со смертью коллеги, ответил Бар.
Да, смерть никого не оставит равнодушным, сказал Арни, показывая на свой кабинет. Пойдем, побеседуем, а то как-то неправильно ругаться посреди белого дня.
Как скажите, капитан, согласился Бар и, повернувшись к Джорски, добавил: Я просто не к тому зашел. Это бывает.
Когда они вошли внутрь, Арни мягко закрыл двери и сел за большой дубовый стол, лапой пригласив Бара сесть напротив. Убедившись, что гостю удобно, носорог похрустел массивной шеей, еле проглядывающейся из больших кожных складок, и показал на старую фотографию на стене. Бар уже видел её, на ней были две сборные с обоих участков.
Видишь, Бар, раньше отношения были куда лучше, чем сейчас. Но время беспощадно, теперь молодые уже не помнят, как мы играли в футбол. Впрочем, я, наверно, не совсем прав. В самом городе что-то изменилось, а уж затем изменило и нас копов. Возможно, поэтому меня радуют такие ребята, как ты и Шах. Старая школа, вы цените полицейскую солидарность. Да-да, не удивляйся, я всё о вас знал. Просто я всегда считал это нормальным явлением. Бюрократия бюрократией, а полицейские всё равно одна сплошная семья.
Не все так считают, сэр.
Да и бог с ними, с убогими дураков всегда хватало. Их даже силой не заставить следовать традициям.
Капитан, вы не производите впечатления зверя, которому не под силу заставить подчинённых следовать чему-то.
Да, согласен, я ещё не совсем стар. Но знаешь такую пословицу, что вода камень точит? Ну, так и со мной. Прошлое уходит, коллектив меняется, теперь у них новые идеалы, все хотят отличиться и залезть повыше как можно быстрей. У молодых в головах лишь деньги, места для чести совсем не осталось.
Такие как Джорски?
Да, такие, как он Арни недовольно посмотрел сквозь стекло этот парень первым побежал во внутренний отдел к офисным крысам. Сказал, что, скорее всего, застрелили свои же. А я ведь твердо знаю, что в моем участке нет такого.
Сэр, вы и без меня знаете, что это возможно, осторожно возразил Бар.
А я тебе говорю, что нет у меня такого. Да, кто-то берет деньги не без греха, но чтобы убить, извините, это явный перебор. Впрочем, откровения на потом оставим, я тебя не для этого пригласил. У меня есть копии всех дел, которые мне интересны Арни отодвинул ящик стола и вытащил худую папку вот, посмотри.
Бар пододвинулся. Это было дело котят, то самое, которое вёл Пятницки.
Правда, тут немного. Джорски не особенно стремился что-то узнать, заметил Арни, поглядывая на фотографию на стене. Знаешь, а ведь мы тогда выиграли, я лично забил последний гол. Помню, Милтон вместе с мячом влетел в ворота.
Сэр, а почему бы вам снова не организовать матч?
Иногда что-то надо отпускать, вспоминая добрым словом, Бар. Ты ещё слишком молод для понимания таких вещей, но это мне в тебе и нравится. Я даю тебе десять минут на изучение этого дела. А потом сделаем вид, что я вставил тебе изрядных люлей.
Договорились, сказал Бар и принялся листать папку.
Первое, что ему сразу бросилось в глаза это отпечатки. Обычно в таких случаях находят отпечатки одного зверя, тут же целых двух это было весьма необычно. Причем одного владельца нашли это был Барни Хикокс, обычный мелкий кот жулик из промышленного района. Бар уже встречался с ним, и ему первого взгляда было достаточно, чтобы понять, что такой кот никогда не пойдёт на убийство. Другое дело, как он связан с Сарой? Бар поискал её адрес. Хавьен авеню 10. Следовало заехать к этой крошке. Он поднял глаза на Арни.
Сэр, а касательно Барни? Я так полагаю, его не искали?
Ну, почему же, запрос сделали. Объявили в розыск. Но ты сам знаешь, как это происходит, объявить-то объявили, а вот ты попробуй найди его в городе. Шах вроде вышел на след этого мерзавца, но потом его убили.
Хотите сказать, у мелкого воришки завелась такая крыша, что убивает копов?
По всей видимости, да сказал Арни, с улыбкой смотря на него. Улыбались носороги, конечно, страшно.
А что со вторыми? Я вижу, что владелец так и не был найден.
Да, в картотеке его нет. Так что лучше всего найти этого Барни и хорошенько его расспросить. Уверен, при правильном подходе он быстро расколется.
Да, сэр. Так я и сделаю.
Не за что, Бар, не за что. Обращайся.
Бар поднялся, и пошёл было к выходу. Но затем развернулся и ещё раз посмотрел на грузного капитана, мечтательно уставившегося на черно-белую картинку. Завернутые белые рукава, огромные руки, запотевшая рубашка с подтяжками и кобурой, размером с его голову, никак не выдавали в нём зашуганного начальством труса. И всё же, он сдался, кинув ему под видом геройского поступка жалкую папку с начатым делом.
Что-нибудь ещё, Чеширски, не поворачивая головы, спросил Арни.
Да нет, сэр. Просто вот подумал: куда же мы катимся, если по убийству котят всё, что было сделано это подано объявление в розыск. Я, конечно, понимаю, что это котята бедной кошки из промышленного района, бог весть какой выводок. Но ведь формально это даже непросто убийство, а целая серия, причем малолеток. Вы были правы, город изменился, а вместе с ним и вы, с горечью сказал Бар, выходя из офиса.
Последующие три часа он просидел напротив тридцать седьмого участка, карауля Джорски, который, как и любой копытный, предпочитал передвигаться на своих двоих. С одной стороны, это было очень хорошо проследить за ним не доставит особого труда. С другой Бар терпеть не мог выслеживать на своих двоих. Ходьба на длинные дистанции вызывала у него подкожную неприязнь.
Конечно, искать Барни не дурная идея, но она подождет, а вот напуганный Джорски нет. Конечно, продажный козел мог позвонить своему нанимателю по телефону, а не нестись с новостью о его приходе лично. Но рогатые на редкость тупые животные и по большей части суетливы, и, осознав, что за дело взялся такой умный кот как он, запросто могли сорваться на встречу со своими нанимателями лично.
Бар ещё раз проводил взглядом эффектную официантку и снова посмотрел на часы. Без пяти шесть, Джорски уже вот-вот должен показать свою морду из дверей. Без четырех, без трёх, есть, тупой козел не подвёл. Бар улыбнулся и, положив сорок долларов на стол, поднялся и вышел на улицу, легко толкнув двери одной рукой. Настало время детективной работы.
Глава третья
Обезьяний притон
Бар вёл Джорски почти два квартала и за это время успел трижды проклясть самовлюблённого козла, останавливающегося почти у каждой витрины. Джорски оказался на редкость самовлюблённым парнем, то и дело разглядывающим свой выхолощенный костюм и свою редкую бороденку.
Наконец, свернув на Махауни Стрит, Джорски зашёл в холл огромного небоскреба. Бар поднял голову, придерживая шляпу. Да, в таком здании как минимум пятьдесят этажей, и миллиарда четыре вложено, не меньше. Он вздохнул. Это было очень плохо, так как воротилы крупного бизнеса очень неохотно впускали детективов, натаскивая своих секретарей на охотничьих борзых. Но шанс, есть шанс, вдруг ему попадётся крайне милая цыпочка только и живущая тем, что ей удастся повстречать красавца детектива. С этими прекрасными мыслями Бар и вошёл внутрь.
Да поймите вы, спокойно вещала стройная белочка, на Брэда Джорски есть пропуск, на вас нет.
А вы что, не видите жетон полицейского?
У вас что, ордер на обыск?
А что? Чтобы войти, мне нужен обязательно ордер на обыск?
Если без пропуска, то да.
Если я приду с обыском, то вы пойдете как соучастница, бросил безнадёжно Бар.
Ишь, напугал, повела плечиком белочка, вам, детектив, надо преступников ловить, а не порядочных граждан запугивать.
Бар прищурился. Белочка была ярко красной, с великолепным пушистым хвостом. Несмотря на другой вид, она совершенно не отталкивала, а даже наоборот, притягивала. Бар снова поймал себя на той мысли, что на самом деле был против официального видового запрета в сексуальных отношениях. Ведь порой даже белочки были ох как сексуальны. Впрочем, ему он особо никогда и не мешал.
Вы прекрасны, мисс, миролюбиво сказал он.
Иди, иди, кошачий подхалим, знаем мы вас, чуть зазеваешься, как всё, сразу вцепитесь, сказала она уже мягче, смерив его оценивающим взглядом.
Понимая, что она всё равно не отступит, Бар поднял шляпу и удалился. По факту, он уходил не с пустыми руками нужно было лишь правильно воспользоваться полученной информацией. А сделать это можно были лишь в одном месте «Обезьяньем притоне». Он усмехнулся уж в каких местах он только не бывал, но притон был, пожалуй, худшим гадюшником из всех, хотя и самым любимым.
Находился он в старом кирпичном здании на Бари-Бич, рядом с цветочным магазином и кабаре «Медвежья сосулька». По сути, это был даже не столько притон, сколько разбойничий кабак, совмещающий в себе немного от притона, немного от сауны, немного от кабаре, немного от подпольного тотализатора. Словно бы муниципалитет города решил не разводить несколько отвратных мест, а собрать их всех в одном, тем самым свести потери морального облика столицы к минимальным.