Вера увидела директрису, помахала ей рукой, Настя улыбнулась ей одним уголком губ, погрозила пальчиком. Вера в ответ лишь пожала плечами, будто говоря: «Не знаю даже, как я могла забыть, зачем я тут».
Настя спокойно развернулась и хотела уходить, все шло своим чередом, все были на своих местах, а все важные вопросы с Соколовым все равно будут решаться утром на совещании, но кто-то из журналистов задал вопрос:
Андрей Сергеевич, какого числа все-таки будет проходить мюзикл? И когда в продаже появятся билеты?
Двадцать первого апреля, билеты появятся со дня на день.
Она резко повернулась, в недоумении посмотрела на него, он, как будто издеваясь, повернул лицо в ее сторону, широко улыбнулся ей. Она прищурила глаза, очень медленно отрицательно покачала головой, он подмигнул. Неожиданно у нее сдавило грудь от его наглости, воздух стал горячим и обжег её лицо, ей захотелось дать ему пощечину или просто чем-то ударить, но это чувство быстро ускользнуло, уступив место апатии. Она смогла лишь несколько раз глубоко вдохнуть и решительно ушла из конференц-зала. В коридоре стоял Степан:
Анастасия Михайловна, завтра в двенадцать Соколов будет у вас. Сегодня ровно в пятнадцать «Монте-Кристо», билетов конечно уже нет. Гример Веры Павловны заболел, но она без скандала согласилась на замену Афанасьеву Ольгу.
Отлично, меня сегодня не будет, завтра в одиннадцать кофе и творожные пирожные ко мне в кабинет. Она остановилась у двери своего кабинета, благодарно посмотрела ему в глаза. Зачем я это говорю? Ты же сам все это знаешь.
Он счастливо кивнул, потому что действительно всё знал об Анастасии, знал, что ей нужны пирожные, которые она никогда не ест, обычно они все утро просто лежали на отдельном столе, а потом их съедала Вера, или еще кто-то. Знал, что нужно принести кофе и сливки, и она нальет в кофе столько сливок, что даже вкуса кофе там практически не останется. Он знал все её странности, но не задавал никаких вопросов, поэтому она и ценила его.
Степан открыл ей дверь, Настя вошла, он тихонько прикрыл ее за ней и ушел готовить мюзикл. Настя собрала документы, сложила их в кожаную папку, положила телефон в карман пиджака, тоскливо окинула свой роскошный кабинет взглядом. Все знакомое и чужое одновременно. Стены, которые знали её, как лидера, но не знали, как человека. Настя выключила ноутбук, достала из стола ключи от своей черной Audi TT и, на ходу отдавая последние распоряжения, вышла из здания своего родного и ненавистного театра.
Ого, а почему ты в таком красивом платье? Вера встала в проходе двери, опустила пакет с алкоголем на пол, он весело звякнул, а она уперла руки в бока. Сама Вера приехала в теплом свитере и красных леггинсах, поверх накинула спортивную зимнюю куртку, одежда была обычной для домашней вечеринки, состоящей из двух лиц, поэтому она совсем не ожидала увидеть Настю собранной, как на бал. Я подумала, что мы будем развлекаться дома!
Ого, а почему ты в таком красивом платье? Вера встала в проходе двери, опустила пакет с алкоголем на пол, он весело звякнул, а она уперла руки в бока. Сама Вера приехала в теплом свитере и красных леггинсах, поверх накинула спортивную зимнюю куртку, одежда была обычной для домашней вечеринки, состоящей из двух лиц, поэтому она совсем не ожидала увидеть Настю собранной, как на бал. Я подумала, что мы будем развлекаться дома!
Да, мы будем развлекаться дома, проходи. Настя задумчиво окинула себя и Веру взглядом в зеркало, зеркало было очень широким, во всю стену прихожей. Мое красное платье подходит к твоим штанкам. Если тебе не хочется быть сегодня пацанкой, могу дать тебе свое любимое золотое платье.
В подтверждение своих слов она сразу пошла в гардеробную и начала перебирать висящие там наряды. Ей сегодня очень хотелось наполнить вечер красотой, поэтому она и выбрала вечернее платье, купленное на открытие сезона «Монте-Кристо». Свои длинные волосы собрала в высокую прическу, а голубые глаза выделила черной подводкой. Единственное, что она не сделала это не надела туфли, и сейчас конечно смотрелась забавно в домашних шерстяных носках, которые связала мама: их почти не было видно, потому что платье было до пола и свободными волнами лежало вокруг ее ног, но при ходьбе этот момент сразу открывался.
Насть, два вопроса. Зачем ты в начале февраля открыла окна и есть ли у тебя вторые носки? Вера переступила с ноги на ноги и пошевелила начинающими мерзнуть пальцами, по полу невыносимо дуло из окна.
Носки есть, окна можешь закрыть, у меня ужин сгорел, будем кушать бутерброды.
Вера пожала плечами, прошла в прихожую, закрыла все три окна. В комнате до сих пор тонко пахло горелыми овощами. Сами овощи уже видимо были надежно спрятаны в мусорном ведре. Вера заглянула обратно в гардеробную: Настя продолжала доставать разные вечерние платья, придирчиво осматривала их и вешала на место.
Насть, не выдумывай, одень лучше сама что-то менее грациозное, и приступим к бутербродам, я есть хочу.
Настя подумала пару секунд и решила не спорить, расстегнула платье, нашла спортивные брюки и футболку. Она всегда была вот такой, в меру безразличной, в меру веселой, в меру своей. Да, у нее прекрасно было развито чувство меры, возможно, это и привлекало к ней так много людей.
Верка, я хотела, чтоб мы с тобой как в лучших слоях общества, культурно провели время, поболтали о культуре и таланте, но в итоге что? Ты что, тоже купила две бутылки? Она столбом встала посреди комнаты и удивленно уставилась на Веру, которая успела поставить на столик широкую тарелку с бутербродами и развела два коктейля в высоких стаканах.
Ну, пусть лучше останется, только сока я много не взяла, у них был вишневый последний.
Настя села напротив Веры в свое любимое высокое кресло, взяла стакан:
За все слои населения?
Угу.
Чокаться они не стали, просто сделали по несколько глотков, обе задумчиво посмотрели в окно, за окном начиналась вьюга, пригубили еще раз. Настя всегда была похожа на королеву, в этом кресле, в любой одежде и с любой прической, Вера невольно любовалась ею каждый раз, полулежа на белом диване, стоящем напротив.
Настя жила в большой квартире с красивым видом на Москву реку, дизайн комнат прорабатывали специалисты, сама Настя не внесла ни одной идеи в план квартиры. Все было красивым, комфортным, и Насте нравился ярко выраженный минимализм. В прихожей были лишь диван да кресло, стеклянный столик, сдержанные, легкие стеллажи книг и шкаф для верхней одежды, скрытый за зеркалом. На потолке висел проектор, а вся остальная техника была вмонтирована в одну из стен. За перегородкой, выполненной из стекла, находилась кухня. В кухне техника так же была приятно встроена и не бросалась в глаза, мебели было конечно по минимуму шкаф под посуду, шкаф под продукты, стол и 8 стульев. В ее спальне кровать, две тумбы, туалетный столик. В спальнях для гостей прилагался небольшой шкаф под те вещи, которые у них могли быть с собой. В ванных комнатах еще скучнее лейка душа прямо из потолка, слив прямо в полу, раковина умывальника, шкафчик под средства гигиены и встроенный шкаф под халаты и полотенца. Под потолком имелась хромированная трубка для шторки, которой необходимо было выделить зону душа, но шторку Настя вешать не стала. В ванной было широкое окно, и все шампуни и гели она просто ставила на подоконник. В одной из трех ванных комнат все-таки поставили огромную ванну вместо душа, но убрали умывальник, зато на стенах появились полки с огромным количеством свечей, которые никто никогда не зажигал. Вера пыталась пару раз, но так и не дошла со спичками до этой части квартиры. Настя была благодарна дизайнеру за наличие хозяйственной комнаты и гардероба единственных мест, где было всего много туда она складировала все, что ей не нравилось в квартире: ковры, вазы, статуи, комод из прихожей. Окон в квартире было много, шторы на них она не вешала.
Никогда не понимала, почему у тебя так убого? Вера увидела пульт от музыкального оборудования, направила в потолок, потому что не знала, в какой из стен оно может быть спрятано, нажала кнопку воспроизведения. Комнату наполнила музыка Баха, она скривила губы. И музыка убогая. Она пару секунд искала, как убавить звук, но решила просто выключить музыку совсем.
Знаешь? Продолжила Вера, подумав. В такой атмосфере можно сойти с ума. У тебя, как в психушке! Все белое, мебели нет, цветов нет, ничего нет! Фу!
Она залпом допила бокал. На самом деле квартира Насти ее вовсе не раздражала, а вызывала тоску за её хозяйку.
А зачем? Напротив, ничего лишнего. У нас на работе так много этой пестроты, мне кажется этого достаточно, или нет?
Что у нас там такого пестрого?
Возьмем даже эти золотые часы при входе. Они же режут глаза, Вера! А роспись потолка? А малиновый занавес? А все эти пальмы в кадушках?
Вера звонко засмеялась, взяла в руку бутерброд, откусила и с набитым ртом продолжила беседу:
Занавес у нас не малиновый. Мм, неплохое сочетание вкусов, хорошо, что ужин сгорел. Это лучше тушеных овощей. Она с аппетитом доела бутерброд. Ладно, хоть вкус в одежде у тебя есть. Да, кстати, что там с туфлями? Прошло это грустное наваждение?
Это не наваждение. Это сухая правда жизни. Не в роскоши счастье. Она глубоко вдохнула, поспешила допить напиток, поставила пустой стакан на столик, Вера поспешила повторить коктейль из виски и вишневого сока.
Как все запущенно. Настя, ты женщина-миллионер. У тебя шесть автономных миллионных предприятий.
Семь. У меня есть фабрика в Венгрии.
Вера выпучила на нее глаза:
Да не может этого быть!
Может.
Когда ты успеваешь за всей этой гадостью следить?
Никогда. Они сами работают. Люди в верхушке надежные, если они взорвутся, мне сообщат. А так не беспокоят.
Вот, столько доходов, а живешь в пещере какой-то! Весь мир открыт тебе, все удовольствия, все радости жизни! А ты сидишь, как кукла! И вообще, как ты это все успела! Нет! Объясни, как у тебя получилось это все создать в свои года? Кстати, сколько тебе лет?
Тридцать три года будет в этом году. Я не успевала, мне делали подарки, я их принимала, управляющие там уже были. Если они меня не устраивали, мне советовали, как найти более подходящую личность. Хотелось, чтобы это приносило хороший доход. Думала, будут деньги, хватит весь мир спасти от зла, а нет, хватает только на больных детишек и стариков, которых бросили. На здоровых детишек, которых бросили, хватает еле-еле.