Ты что, еще и благотворительностью занимаешься?
Угу. Спасаю свою грешную душу. Настя скромно улыбнулась. Я первое время встречалась с этими людьми, которым помогаю, но их так много, у них такая боль в глазах. Я не смогла.
А зачем тебе наш театр? Ты же там устаешь, это видно.
Чтобы не сойти с ума.
Нууу, мать, как все запущенно.
Настя прыснула от смеха:
Вер, я нормальная. Ты не бойся, у меня была другая квартира. Красивая. И цветы были, и шторы и все, что полагается в нормальном жилье. А в этой квартире, все очень просто. И от этого мне комфортно. Тут не обо что запнуться, тут есть я и есть кучка мебели, которая мне не мешает.
А как же уют?
Уют, для тех женщин, у которых есть семья.
Да, а почему, кстати, у тебя нет семьи?
Настя закрыла глаза, было видно, что дыхание её сбилось, что для ответа на этот вопрос ей необходимо время. Вера на секунду подумала, что раздражает её своими вопросами, но не смогла припомнить Настю раздраженной, она попыталась придумать другое объяснение её сбившемуся дыханию, но не успела.
У меня была семья.
Вот как. Вот это поворот, ты их расчленила и съела в старой квартире?
Вовсе нет.
Настя даже брови приподняла от удивления, и конечно сразу представила, что может думать сейчас о ней Вера. Какие образы могут рисоваться в голове людей, не знающих её историю. Мысль об этом заняла её ровно на двадцать секунд, и она обреченно подумала, что на самом деле ей все равно что о ней думают другие люди и думают ли вообще.
Ладно, допустим, не мое дело. Объясни, что тебе мешает быть счастливой, иметь семью, квартиру, в которой есть хоть какие-то яркие пятна? А? Ответь мне!
Вера даже не сердилась, ей было забавно выяснить, что не так с её директором.
Ты пригласила Соколова на свидание?
У меня была семья.
Вот как. Вот это поворот, ты их расчленила и съела в старой квартире?
Вовсе нет.
Настя даже брови приподняла от удивления, и конечно сразу представила, что может думать сейчас о ней Вера. Какие образы могут рисоваться в голове людей, не знающих её историю. Мысль об этом заняла её ровно на двадцать секунд, и она обреченно подумала, что на самом деле ей все равно что о ней думают другие люди и думают ли вообще.
Ладно, допустим, не мое дело. Объясни, что тебе мешает быть счастливой, иметь семью, квартиру, в которой есть хоть какие-то яркие пятна? А? Ответь мне!
Вера даже не сердилась, ей было забавно выяснить, что не так с её директором.
Ты пригласила Соколова на свидание?
Вопрос прозвучал резко и неожиданно, но Настя весело прищурила глаза, задавая его, поэтому Вера не услышала этой нотки резкости. А Насте просто не хотелось говорить о себе, ей хотелось заполнить голову хоть чем-то, что не касалось её жизни.
Вера очень развеселилась от этого вопроса:
Представляешь! Пригласила! А он! Она залилась смехом, поставила пустой стакан на стол, сняла свитер, побежала в гардеробную, нашла там шорты и майку, скинула леггинсы. Можно, да?
Настя кивнула, удобнее развалилась в кресле. В квартире действительно стало жарко, но Настя не понимала от виски это, или от того что квартиру очень хорошо отапливали. Мысли были короткими, несвязными, легко отвлекали от реальности, но Вера, как яркий салют запрыгнула на диван и этим смогла сконцентрировать все внимание на себе.
После пресс-конференции я к нему такая подхожу, говорю: «Андрей Сергеевич, я знаю в Москве одно прекрасное место! Вам же, наверно, так скучно вечерами в этом огромном городе!». А он мне улыбается и отвечает: «Боюсь, Верочка, что вам не развеять мою скуку». И ушел! Просто развернулся и ушел. Ты была права! Он кретин! Он даже отшил меня по кретински. Я думала он гораздо интереснее. Я потом весь остаток дня, даже во время спектакля, за кулисами, читала о нем на разных сайтах, пишут, что он загадочно одинок. Вернее у него вроде есть какая-то связь, но что-то не серьезное. Состоял в браке, детей от брака нет. Ты же знаешь, кто была его жена?
Настя задумалась на пару мгновений:
Модель, вроде, какая-то?
Да, шикарная женщина! Причина развода: жениться надо было по любви. Вот и скажи, он как вообще? Он в каменном веке живет? Я, конечно, все понимаю, но ведь это так старомодно, брак по любви! Фу, какая пошлость.
Ну, я тоже довольна старомодна. Так что в чем-то его понимаю.
Вера махнула рукой, наполнила бокалы:
Слушай, может правда устроим бал? Пошли в гардеробную? Там хоть есть яркие пятна.
Ты стрекоза, Верка. Это славненько.
Верка в этот момент уже бросила на пол шорты с майкой и начала примерять коктейльные летние платья.
Вот знаешь, у меня у самой одежды полно, но твоя одежда у меня просто вызывают сладкий восторг. От одного вида твоей одежды я получаю эстетическое удовольствие.
Настя засмеялась и тоже сняла с вешалки платье. Платье цвета марсала из кружева и шелка. От груди до самого подола шла волнообразная полоса камней и жемчуга, она одела его на себя, села на пол, прислонилась к стене. Алкоголь очень быстро ударял ей в голову, потому что пила она его очень редко, вот и сейчас легкое головокружение вызвало волну легкомысленных идей. Но Вера опередила её:
У меня идея! Давай наделаем классных фотографий и отправим Соколову! Пусть знает, от чего отказался!
Давай, неси телефон. Идея Веры была интригой, а Настя любила эти Верины интриги. Тем более выпив. Голова ее была еще ясной, но, где-то в глубине груди, она уже чувствовала пузырьки веселья.
Вера захлопала в ладоши, убежала. Прибежала обратно, отдала телефон Насте, стала быстро-быстро перебирать платья, нашла черное, короткое. Платье идеально сидело на ней, она нацепила на себя шляпу, достала с полки черные лакированные туфли на шпильке. Настя, открыла какой-то ящик, порылась в нем, подала ей красную помаду. Вера быстро накрасила свои пухленькие губки, и красиво, как по подиуму, пошла к стеклянной перегородке в гостиной. Встала, запрокинув голову назад, изысканно положила руку на талию и засмеялась. Настя успела поймать в кадр смеющуюся Веру, кадр получился яркий, живой, волнующий:
Куда ему отправить?
В вайбер шли, и подпиши что-то.
Настя нашла Соколова в вайбере Веры, отправила фото и быстро напечатала текстовое сообщение: «Мы веселили кретинов и поскучнее».
Куда ему отправить?
В вайбер шли, и подпиши что-то.
Настя нашла Соколова в вайбере Веры, отправила фото и быстро напечатала текстовое сообщение: «Мы веселили кретинов и поскучнее».
Печатая это, она успела дойти до своего кресла, уже сидя, еще раз внимательно рассмотрела фото, кивнула удовлетворенная результатом.
Написала?
Вера вышла из гардеробной уже в шикарном синем платье Chanel, упала в нем на диван, красиво закинула руки за голову.
Настя снова сделала фото, отправила, написала: «Как славно, что мне нет нужды этот прекрасный вечер тратить на тебя».
Вера подбежала, заглянула в экран и захохотала так, что опрокинула стакан с коктейлем на пол. Стакан разлетелся осколками, напиток разлился по белому полу.
Вера ойкнула, Настя засмеялась еще громче её. Вера убежала в хозяйственную комнату, прибежала с тряпкой:
Слушай, вообще да, это хорошо, что ковров нет и пол кафельный, так бы не отмыли наверно.
Она быстро вытерла лужу, собрала осколки, убежала, вернулась, убежала в кухню, за новым стаканом, от туда крикнула:
И что? Он молчит?
Настя пожала плечами. Ответных сообщений не было. Ей тоже захотелось принять участие в общем веселье:
А может мне?
Вера активно закивала:
Да! Одевай обратно красное! И прическа еще на месте, только давай тоже помаду! И туфли, а не носки!
Настя впорхнула в платье, весело закружилась, достала золотые туфельки, задумалась над позой, закружилась снова, только в поиске интересного места:
Верка, я захмелела, а у нас еще и бутылка не допита!
А Верка уже отправляла фото, где Настя была с блестящими глазами, и своей фирменной улыбкой. «Завидуй молча!» такое сообщение Вера отправила после этой фотографии.
Они бухнулись на диван и уставились в телефон. Под сообщениями появилась надпись: просмотрено. Они в голос завизжали, бросили телефон и убежали в гардеробную.
Он подумает, что мы дуры.
Вера скинула платье, подняла шорты и майку.
Да, еще какие.
Но это их ни капли не обеспокоило, они захохотали в голос, до слез на глазах, успокоились лишь минуты через три. Настя тоже сняла платье, но осталась в белье, пошла в комнату и открыла окно.
Жарко!
Кондиционер-то для чего у тебя!?
Я хочу уличный морозный воздух! Настя распахнула окно шире, в комнату сразу влетела волна снега, и её обдало таким морозом, что она вся покрылась мурашками и поспешила закрыть его обратно.
Во-во, Снегурочкой станешь.
Я не думала, что там уже ураган! Ой, ураган это летом. А как же это называется зимой? Ведь тоже ветер, но не ураган. И не торнадо, торнадо это про Америку скорее.
Это метель! Слушай! А где спрятан кондиционер? Вера обсматривала комнату в поиске хоть каких-то следов кондиционера, но не могла найти, телефон на диване издал веселый звук оповещения.
Это у тебя на вайбере такой звук?
Да.
Они испуганно посмотрели на телефон, Настя от окна, Вера от гардеробной. Подходить было страшно.
Нет, нет, нет! Пока не выпью еще стакан читать не буду! Крикнула Вера Насте.
Я тоже!
Они схватили стаканы, ушли в гардеробную, закрыли за собой дверь. Настя ногой отодвинула одежду, которую они, снимая, бросали на пол:
Чем бы еще его удивить.
Она задумчиво пошла вдоль полок и стеллажей.
Я придумала! Надо фото в белье! Только увешаться драгоценностями!
Угу.
Настя снова прыснула от смеха и открыла дверцу отдела с бельем. Идея была вызывающей, но им уже было все равно. Вера довольная своей идеей полезла на верхнюю полку, где стояла коробка с драгоценностями. Достать коробку никак не получалось, а она все тянулась:
Как же ты её оттуда достаешь!?
Она поставила ногу на полку, попробовала подняться повыше, но коробка никак не доставалась, пальцы соскальзывали с глянцевой поверхности. Настя обернулась, хотела остановить её, но не успела. Нога Веры в туфле соскользнула в тот самый момент, когда она уже успела за край крышки потянуть коробку к себе и вместе с ней полетела прямо в платья, разбросанные на полу. Настя оцепенела, улыбка сразу пропала с её губ, щеки побелели.
Коробка с треском ударилась об пол, крышка слетела, и по белому полу рассыпались яркие фотографии. Их было не много, не больше тридцати, но на каждой из них Настя была с незнакомым для Веры мужчиной. Каждый снимок был наполнен счастьем момента: они обнимались, смеялись, он кружил Настю на руках, катал на лодке, кормил арбузом, держал за руку и целовал.