Так ведь мялся Аммит. Мне б барона
Ты соображаешь, старый, кто такой барон Модор? начал злиться вампирский командир. Он со мной-то, может, говорить не станет, а ты для него кто?
Там о Ратканоне
А что о нем? Кончился ваш Ратканон, вот и
Освободить его хотят, ляпнул явно на удачу Аммит. Вздохнул и повесил голову совершенно. Мы ж не одни тут такие. Это пока все на нас смотрят, другие тем временем А мне-то что с того? Я-то жить хочу. Пущай хоть в барак ладно уж. Скажу все, что надо. Только ты уж свези к барону, а, милок?
На взгляд Сардата, с «милком» Аммит изрядно хватил лишку. Но, судя по тому, как переглядывались и будто беззвучно говорили между собой вампиры, с Ратканоном попал в точку. Жив еще тот сказочный великан, что для Левмира с Ирабиль стал в свое время кем-то вроде отца. Часто они про него рассказывали.
Откуда знаешь? резко спросил главный.
Да как не знать Аммит вздохнул. Он ведь нарочно попался-то. Как повезут налетит толпа, всех порешают.
Ну, много они там не нарешают, задумчиво изрек доселе молчавший вампир, стоя рядом с главным. Хотя
Эти двое переглянулись, пожали плечами.
Черт с ним, решился главный. Анир, Гревус к барону этих двух, велите доложить, что располагают важной информацией о другом партизанском отряде. Если барон иначе не скажет сами сразу обратно. Приказ ясен?
Так точно, хором отозвались двое вампиров, на окрик выступившие из строя.
Выполнять.
Сардат едва сдержал возмущение, когда его схватили за локоть и грубо потащили к повозке. Пришлось закрыть глаза и повторять: «Я животное. Мне бы пожрать только, да поспать».
Помогло. Забравшись в повозку, Сардат помог «старому и немощному» Аммиту. Вампиры спешно запрягли каурую лошадку и устроились один на козлы, а другой в повозку, лицом к пленникам.
В мешках харчи, сквозь зубы процедил он. Пожрите уж, а то на рожи ваши смотреть противно.
Чтобы скрыть ненависть, которая не могла не проявиться во взгляде, Сардат наклонил голову и принялся распутывать узел на полотняном мешочке. Тем же занялся Аммит. Внутри оказался серый хлеб и несколько ароматных и твердых на ощупь шариков. Сардат вопросительно посмотрел на спутника.
Яблоки, пояснил тот. Персики. Съедобно, не боись.
Надо заметить, подделываться под простецкий говор у Аммита получалось отлично. Как бы носом ни крутил, а видно среди людей немало пожил, знает, что к чему.
Сардат для начала все-таки разделался с хлебом это дело понятное, близкое а потом взялся за яблоки с персиками. Повозка к тому времени уже вовсю катилась по тракту, а лес по обе стороны стремительно редел.
Захлебываясь сладчайшим соком, Сардат думал, что ни разу в жизни еще ничего вкуснее не пробовал.
Это здесь такое растет? спросил у Аммита вполголоса.
Угу. А ты что ж, в Кармаигсе своем, даже на рынке не видал?
Сардат почувствовал в голосе Аммита предостережение и, быстро перетасовав мысли, понял, в чем дело. Нельзя ляпнуть про поселок. Потому что граф Ливирро, управляющий северными землями, не присягнул Эрлоту, и люди там живут свободно. И партизан, стало быть, нету. Это знание пришло как-то вдруг, от кого-то чужого. На мгновение Сардат будто оказался в его шкуре. Шагал по знакомой местности северная степь с низкорослыми травами. Остановился, обернулся. Позади, шагах в десяти, шла И. Шла так себе нога за ногу. Но что действительно удивило Сардата девочка выросла. Будто не час назад расстались, а несколько лет как.
Давай дождемся ночи и полетим, со вздохом сказал тот, чьими глазами Сардат смотрел на принцессу.
Та остановилась, как вкопанная. Она будто не желала сокращать расстояние между собой и этим
Никуда я с тобой не полечу! Голос тоже изменился. Интонации детские, а сам-то голос куда как тверже стал, хоть и звенит все так же. И не подходи ко мне спалю к чертовой матери.
«К чертовой матери» пробормотал, отворачиваясь, собеседник. И это особа королевской крови. Позорище
Видение рассеялось так же быстро, как пришло. Сардат бросил взгляд на Аммита и заметил, что старик прячет улыбку.
Лес закончился, повозка выехала на огромную залитую солнцем зеленую равнину. Сардат подавил восхищенный возглас. Зелени тут столько, что чахлая северная природа казалась по сравнению с этим раздольем серой и мертвой. Трава чуть не до борта повозки. Протянув руку, Сардат касался сочных стеблей.
Следующее, что его поразило люди. Много людей. Гораздо больше, чем за всю жизнь видел Сардат. Мужчины и женщины, легко а последние даже, на его взгляд, неприлично одетые, бродили среди посадок, нагибались, что-то выдергивали. Уже слышались разговоры, смех, крики, да как-то непохоже было, что кто-то здесь так уж страдает.
И, наконец, третье. Вдалеке, там, куда вела, змеясь между пригорками, дорога, распластался город. В небольшой низине, как и большинство вампирских городов, Туриудс напоминал каменную черепаху с покрытым наростами панцирем. Самый большой нарост посередине. Похожая на скалу башня возвышалась над городом, отбрасывая тень на домишки поменьше тоже каменные. А между домиками сновали мелкие букашки. Сардат не сразу понял, что видит только людей. Или вампиров? Отсюда не понять.
В сердце нехорошо екнуло. Сардат мигом вообразил, сколько тут всего живет народу. А сколько среди них вампиров этого даже примерно посчитать не отважился. Как-то сразу затрещал по швам тайно лелеемый план: перебить, поднатужившись, всех кровососов и спасти людей. Собственно, трещать он начал еще с тех пор как Аммит заявил, что партизан стерегут настоящие вампиры и отказался вступать с ними в бой без крайней необходимости. Аммит не уверен в победе а на его стороне возраст и мудрость. Да и как сбросить со счета этих людей, что, веселясь, дергают сорняки под пристальным взглядом вампира?
Собственно, вампир, сидящий под раскидистым деревом, смотрел уже не на вверенных ему людей, а на проезжавшую мимо повозку. Смотрел широко раскрытыми глуповатыми глазами, переводя взгляд с Аммита на Сардата и обратно.
Поначалу Сардат не понял, чем вызвано такое внимание, потом дошло сердце-то остановилось. В какой только момент неизвестно. То же, очевидно, произошло с Аммитом. Во всяком случае, волосы его опять потемнели, а борода почти исчезла, превратившись в щетину.
Это ведь стада барона Модора? поинтересовался Аммит.
На него никто уже не смотрел, и метаморфозы остались незамеченными. Вампир, что сидел в повозке, зевая, разглядывал людей и пропустил вопрос мимо ушей. Ответил тот, что правил:
Угадал. А вот это пастух над ними. Самый важный тут, уважаемый. Эй, Рэнт! Он помахал сидящему под деревом вампиру. Как служба?
Рэнт в ответ поднял руку, да так и замер, потому что в этот момент Аммит поднялся на ноги.
Тут останови, бросил он. А то лошадь понесет с испугу. Сардат, родной, если хочешь помогать смотри внимательно.
Возница повернул голову и раскрыл рот. Аммит схватил за плечи того, что оставался в повозке, рывком поставил напротив себя и одним движением поменял местами лицо и затылок. Отвратительный хруст, Сардата чуть не вырвало, хотя сам же правда, в пылу битвы сворачивал шеи вампирам.
Рука конвоира, успевшая метнуться к эфесу висящего на поясе меча, безжизненно повисла, тело мешком свалилось с повозки; возница натянул поводья; люди с криком прянули в разные стороны далеко, правда, не побежали, косились на Рэнта, который все сидел с поднятой рукой. Теперь этот жест, видимо, успокаивал и останавливал людей. м
«Стада барона Модора», подумал Сардат, и та самая ярость, что гнала его к Реке, пробудилась в безмолвном сердце.
Вы сделал глупость возница, попытавшись заговорить вместо того чтобы ударить.
Сардат бросился вперед. Вложил в удар всю массу тела каблук врезался в обескураженное лицо вампира. Что-то хрустнуло вновь нос или вовсе череп и вампир, охнув, свалился на землю. Сардат перепрыгнул через борт. Лошадь, не сразу сообразившая, что от нее требовалось, сделала еще несколько шагов, колеса повозки сначала одно, потом другое перекатились через пытавшегося подняться вампира. Лишь оставив его позади, кобылка, видно, почуяла подозрительную легкость повозки, остановилась и тихо заржала.
Вы сделал глупость возница, попытавшись заговорить вместо того чтобы ударить.
Сардат бросился вперед. Вложил в удар всю массу тела каблук врезался в обескураженное лицо вампира. Что-то хрустнуло вновь нос или вовсе череп и вампир, охнув, свалился на землю. Сардат перепрыгнул через борт. Лошадь, не сразу сообразившая, что от нее требовалось, сделала еще несколько шагов, колеса повозки сначала одно, потом другое перекатились через пытавшегося подняться вампира. Лишь оставив его позади, кобылка, видно, почуяла подозрительную легкость повозки, остановилась и тихо заржала.
Нравится? прошипел Сардат, врезав жертве по ребрам. Вампир подлетел на добрых полметра и упал, чтобы тут же получить еще один удар. Нравится, выродок? На, жри. Наслаждайся. Привык с людьми воевать?
Сардат! резко окликнул его Аммит. Хватит дурака валять. Забери у него оружие и слушай меня.
Сардат решил для разнообразия подчиниться. Нагнувшись, сорвал с вампира пояс расшитый золотом. В ножнах оказался недлинный меч, на другой стороне кинжал. И от того, и от другого явственно веяло холодком. Хорошо. Сгодится. Памятуя о своем внешнем виде, Сардат подпоясываться не стал, перебросил пояс через плечо и наградил обезоруженного еще одним пинком, на этот раз точно покрушив основательно ребра.
И ведь годами! сокрушался Аммит. Годами, тысячелетиями одна и та же песня! Увидел человека махнул рукой и расслабился. Да этой ловушке лет больше, чем звезд на небе! Сардат, я глубоко расстроен. Давай сожжем их быстро. Смотри!
Аммит вытянул руку, и на ладони вспыхнул огонь. Сардат уже видел такое у принцессы, и у того прилизанного лорда, что заявился в поселок.
Представь себе это, ничего сложного нет.
Он швырнул огненный сгусток под ноги, и пламя охватило начавшегося было шевелиться вампира. Немного он еще подергался, сдавленно что-то пискнул, а потом как-то вдруг исчез. Лишь дымящийся пепел остался. Аммит не смотрел до конца он уже повязывал трофейный пояс с мечом и кинжалом.
Сардат перевел взгляд на своего. Тот смотрел перепуганно. Губы раскрывались, но из раздробленной грудной клетки не выходили звуки. Сардат почувствовал, что дрожит от возбуждения. Сила переполняла его, колотилась в голову пьянящими пульсациями. Как же это легко, как же приятно!