Где он? вскричал Парамонов, вбегая в кабинет. Леночка удивленно подняла на чиновника подрисованные глазки:
Вы о ком, Александр Степанович?
О Трубодуеве, конечно! вскричал тот. Куда он подевался, вы не знаете?
Но Леночка так выразительно пожала плечами, что Парамонов чуть не заревел от досады. Однако взял себя в руки и снова подступил к Леночке с расспросами.
Значит, никакого Трубодуева, нашего нового работника, сегодня утром в кабинете не было? в десятый раз спрашивал он.
Не было, твердо отвечала Леночка по десятому же разу.
И никто за стол не садился, ладонью по столешнице не стучал? не успокаивался Парамонов.
Не садился. И не стучал, стояла Лена на своем.
Странно! А кто же тогда здесь был?
Ответ оглушил:
Да НИКОГО у нас в кабинете не было!
«Наверное, переработался. Надо бы отдохнуть. Взять дня три в счет отпуска и смотаться к теще на дачу. Говорят, труд в саду укрепляет нервную систему, размышлял Парамонов, тупо глядя в раскрытую папку. Работа, однако, не клеилась. Но сначала надо покурить».
Курить Парамонов на этот раз отправился на лестничную площадку. Захотелось поглотать дым в одиночестве.
Сигарета внесла некую стройность мыслей в голову чиновника.
Конечно, я переработался, облегченно вздохнул Парамонов, докурив до фильтра. Может, кто-нибудь и заглядывал к нам в кабинет. Леночка об этом забыла. Она ведь такая рассеянная! Весь день в «Стратегию» играет Ничего не произошло. Сейчас я вернусь в кабинет, сяду за стол и за работу.
А где это вы ходите, Александр Степанович? У меня небольшой вопросец появился, а вас на месте нет
Парамонов лишь чудом не грохнулся на пол зацепился за притолоку, оттого и удержался на ногах. За свободным столом, как ни в чем не бывало, сидел Трубодуев!
Я только на минуточку отлучился, вернулся, а вас и нет, зажурчал он тенорком.
Как на минуточку? Куда на минуточку? Парамонов отлепился от притолоки. Трубодуев пожал плечами:
Ну, куда Заглянул в соседний кабинет спросить у Виолетты Викторовны насчет отчетности по форме номер два.
Что за отчетность? с трудом успокоившись, спросил Парамонов. Не слышал про такую.
Трубодуев аж взвился со стула наподобие китайского фейерверка:
Как не слышали? Быть такого не может! Форма номер два. Не три, заметьте, а два!
«Он или я сумасшедший, подумал Парамонов. Проверим. Какое сегодня число? Понедельник. Значит, точно, не я!»
Да не знаю я про такую отчетность, уныло отвечал Александр Степанович. А что в нее вносят?
В нее многое вносят, улыбка расплылась по лицу Трубодуева. Там все, все там есть! Графа часов, затраченных на курение. Графа часов, потраченных на объяснения. Графа часов, потерянных при употреблении
При употреблении чего?
Да всего! был ответ. Чая. Кофе. Таблеток. Конфеток. Есть графа на чихание. Графа на сморкание. Графа на рыдание
«Нет, я-то уж точно отпадаю, мелькнуло у Парамонова. Это он сумасшедший. Точно, он!».
Вот что, вот что Олег Иванович? Трубодуев с готовностью закивал со стула. Вы посидите здесь с минуточку, я кое-куда схожу
Графа уходов в отчетности тоже имеется! кинул Трубодуев вдогонку. Но Парамонов уже выскочил в коридор и реплики не услышал.
Две мысли владели сейчас чиновником. Мысль первая: надо звонить на «скорую» пусть приедут и свяжут, в крайнем случае таблетку дадут. И следом вторая мысль: да откуда же он взялся, этот псих, на мою-то голову?!
Что с тобой, Степаныч? остановил Парамонова в коридоре младший специалист Шиленков. Куда летишь? В кассу аванс получать?
Да какой там аванс, Коля?! воскликнул Парамонов, затравленно дыша на Шиленкова. Знал бы ты, какой «аванс» сейчас у меня в кабинете сидит!
Кто такой? насторожился Черепков. Проверяющий, что ли?
Хуже, Коля, гораздо хуже! Парамонов тревожно огляделся по сторонам. Слушай, выручи, если сможешь. Пойдем ко мне в кабинет. Как друга, прошу!
Хуже, Коля, гораздо хуже! Парамонов тревожно огляделся по сторонам. Слушай, выручи, если сможешь. Пойдем ко мне в кабинет. Как друга, прошу!
Зачем к тебе? не понял Шиленков. Сам же говоришь, не за авансом бежал. Тогда зачем заходить?
Да пойдем же, пойдем!
Так, вдвоем с Шиленковым, чиновник и вошел в кабинет Что за черт? За столом опять никого не было!
Где? сказал Парамонов, указывая на пустую мебель. Леночка нехотя подняла голову от клавиатуры:
Кто где? кротко спросила она. Вы это о чем, Александр Степанович?
Но Парамонов не отвечал. Не шевельнулся он и тогда, когда Щиленков выразительно поглядел на Леночку и боком-боком выскользнул из кабинета. И лишь когда Леночка повторила свой вопрос, к Парамонову наконец-то вернулся дар речи.
Вы и на этот раз скажете, что никто не сидел только что вот за этим столом? Палец у Парамонова вытянулся наподобие указки. Отвечайте: сидел или не сидел?
Александр Степанович, я вас очень прошу: успокойтесь. Вы мне работать мешаете.
Вот-те на! Парамонов как плюхнулся на стул, так и продолжал сидеть, не в силах тронуться с места. «А позвонить все-таки не мешало бы, как о чем-то отвлеченном размышлял он. Но опять же куда? Может быть, заодно уж и пожарников вызвать?..»
Запел телефон, и мысль о пожарниках осталась недорешенной.
Але?
Плодоженов звонит. Александр Степанович, у вас отчетность по форме два уже готова?
Из слова «что» у Парамонова получилось «чи во?..», а «какая отчетность» вообще не выговорилось.
Повторяю: отчетность по форме два у вас уже готова? осерчала трубка. Не готова? Ко мне зайдите. Я жду!
Как взобрался бедный Александр Степанович на второй этаж, остается лишь гадать. Известно лишь, что по пути он два раза останавливался и хватался за сердце, а один раз довольно громко произнес загадочное слово «антабус». Прежде чем войти в кабинет, Парамонов перекрестился на табличку «Завотделом Плодоженов Н. С.». Впрочем, не помогло: завотделом встретил чиновника непонимающим взглядом:
Вы ко мне?
То есть я Да, конечно! К вам.
А зачем? удивился Плодоженов. Я ведь вас не вызывал.
Лицо у Парамонова стало под цвет обоев сереньким, в мелкую клеточку.
Как же? Не?.. Форма два. Минуту назад?..
Александр Степанович, а вы не заболели, часом?
«Заболел я или не заболел?» в голове у Парамонова словно бы щелкнули степлером.
Не имею понятия Согласно отчётности, твёрдо отвечал Парамонов.
Может быть, неприятности дома? участливо спросил Плодоженов.
Извините, какие?
Известно, какие По форме два! Супруга стала задерживаться по вечерам, теща пенсию на косметику тратить А знаете, что? сказал завотделом. Отправляйтесь-ка вы лучше домой, Александр Степанович. Полежите, отдохните А Леночке скажете, что я вас отпустил.
Вы так считаете? голос у Парамонова был печальным, как на похоронах.
Именно так. Сами же мне потом спасибо скажете!
К себе Парамонов зашел лишь после того, как убедился сквозь замочную скважину: проклятого Трубодуева за столом больше нет. Нет! А что, может быть, его там вообще никогда не было?
Да не было же, я говорю. Это вам показалось.
И никто ко мне не заходил? И никто меня не спрашивал? на всякий случай переспросил Парамонов. И услышал в ответ:
Не заходил. И не спрашивал.
Леночка, вы молодец! Парамонов засиял, как рубль Эх, лучше бы он оставался тусклым, как последний гривенник!
Потому как не успел он сказать Леночке комплимент, как отворилась дверь и вошел Да Шиленков же, Шиленков, а проклятого Трубодуева и близко не было.
Ты ко мне, Коля?
К тебе, Парамонов, к тебе! Голос у Шиленкова не предвещал ничего хорошего. Ты чего это, Парамонов, хорошим людям работать мешаешь?
Как?.. Мешаешь?.. Работать?.. Да что
Мешаешь, рассердился Шиленков. Сейчас ко мне этот ваш новенький заходил, Трубодуев Говорит, ты ему все утро про рыбалку рассказывал! А человеку, между прочим, послезавтра отчет сдавать.
По форме два? почему-то сразу догадался Парамонов.
А какой же? По форме. Графа на чихание, графа на сморкание А ты мешаешь!
Я. Чихание. Точно. Графа. По форме. Мешаю! Номер два, отчеканил Парамонов, глядя вниз и наискосок. Подумал пару секунд и свалился в затяжном обмороке.
* * *
На этом, пожалуй, можно и закончить печальный рассказ о чиновнике Парамонове. Из обморока он в конце концов вышел, а вот на работу из больницы так и не вернулся. А месяца через три до служащих дошли слухи, что Парамонов постригся в монахи, и теперь его часто можно видеть у входа в Центральный рынок. Там бывший чиновник стоит с деревянным ящичком на груди и собирает с прихожан местной церкви подаяние на поездку в святые места, кажется, на остров Валаам. И что вроде бы даже на половину билета Парамонов уже собрал, а другую половину ему пообещал дать некий меценат по фамилии Трубодуев, впрочем, пожелавший остаться неизвестным.
Но вряд ли это так. Не далее как позавчера я видел Трубодуева в том самом кабинете, где еще совсем недавно сидел бедняга Парамонов. Восседает сейчас Трубодуев за парамоновским столом, раскачивается на парамоновском же стуле, копается в папках и что-то чиркает в них сиреневым карандашом. И даже пьет чай в обед, как его печальный предшественник. Вот только при Леночке Трубодуев не курит.
Иногда к Трубодуеву в кабинет заходит его старый приятель Шиленков.
Пора бы тебе, Олежка, и завотделом стать, говорит Шиленков, и глаза у него отливают дьявольским блеском. Плодоженов-то наш на повышение собирается, вот место и освободится.
Да уж скорей бы! восклицает Трубодуев. Только я слышал, на его место какой-то Пиявко метит. Ну, который к нам недавно пришел. Он на втором этаже сидит.
Метит-то он, может, метит, да промахнется! уверенно говорит Шиленков. Завтра же туда загляну. Он ведь меня в лицо пока не знает? «Здравствуйте, я ваш новый специалист» Ха-ха-ха! Ловко мы Парамонова разыграли!
Хо-хо-хо! вторит ему Трубодуев.
Хе-хе-хе! отвечает ему Шиленков.
Леночка смотрит на мужчин и начинает хихикать вместе с ними.
Происшествие
Пятый месяц в городе N. не выдавали зарплату. Пятый месяц городской мэр Севостьян Перепехин прямо с утра садился за телефон и принимался нетерпеливо накручивать заветный номер. И пятый месяц же на просительное: «Да когда у нас деньги-то появятся?» бесстрастный телефон отвечал: «Ждите ждите ждите».
Дело дошло до того, что однажды на Перепехина чуть было не совершили покушение. Подъезжая утром к администрации, мэр случайно заметил подозрительное лицо с отбойным молотком на плече, и тотчас же догадался, что молоток это неспроста. «Полный вперед!» крикнул Перепехин водителю, и машина промчалась мимо мэрии. А подозрительного вскоре доставили куда надо, где он и «раскололся». В смысле, признался, что спер отбойный молоток на ближайшей стройке и нес его на базар, поскольку не держал живых денег в руках аж с девяносто восьмого года.