Ах жу-ук, протянул паук понимаючи, ну тогда ладно, не будем тебя жалить, поговорим. Так, значит, ты норку себе ищешь?
Да, дедушка, ответила ему мышь дрожащим голосом.
Ну, норка тут есть одна для тебя. Вот только там змея живет. Ты ее убей и сама живи как знаешь. А мы, пауки, тебя не тронем. И будем даже охранять.
А что, поинтересовалась мышь, та змея, она ядовитая?
Да, ответил ей паук, очень. Раз укусит и все. Мы ее сильно боимся. Но ты не трусь, мы тебе противоядие дадим. Оно на нас пауков не действует, а тебе в самый раз будет. Ты его выпей и иди змею убивать, а мы тебя здесь подождем.
Взяла тогда мышка пузырек тот зелененький, да и выпила его содержимое. А что было делать? Потом пискнула, чихнула, потому что зелье то больно уж терпким оказалось. И пошла вперед змею убивать. Вот только качало ее отчего-то. То в одну сторону, то в другую. Все вокруг туманным сделалось, а самой весело стало. Так она и шла по той расщелине, а как дошла до ее конца, то уже настолько развеселилась, что стала песни петь.
Услыхала ее змея и задумалась. Мало того, что кто-то по расщелине той запретной идет, так еще и песни поет очень громко. «Видно, это сильный зверь какой-то, раз меня совсем не боится, решила она наконец. Ведь там одни пауки глупые живут и они наверняка предупредили гостя незваного». И тут прямо ей на голову из расщелины той, что под потолком была, свалилась мышь серая. Да как увидела ту змею, так со смеху аж с лапок попадала. Лежит на спине, смеется и подняться не может. Поглядела на нее змея, поглядела, оползла вокруг, да как ужалит. Мышь так сразу на лапки и вспрыгнула.
Ты чего это, старая, кусаешься?!
А ты кто? змея спрашивает.
Я, мышь серая. Я себе норку новую ищу и теперь тут хочу жить.
Ах ту-ут?! зашипела змея, да как кинется. Еще раз ужалить мышь хотела.
Но мышка тоже не промах была и сразу высоко вверх подпрыгнула. А как подпрыгнула, так той змее на голову и села.
Ну вот змея, пропищала мышка, теперь ты в моей власти! И теперь я здесь буду жить.
И так ту змею укусила, что та сразу и померла. «Ну вот, сказала мышь серая, так-то оно лучше будет. А то ишь, кусаться вздумала». И пошла свои новые владения осматривать.
А там места видимо-невидимо. И все потолки высокие. И полы ровные. И на голову ничего не сыплется. Муравьев, жуков и прочей живности, даже и в помине нет. Всех, видимо, старая змея передушила. «Вот это хоромы», сказала себе мышь и дальше пошла. А дальше была еще комната, потом другая. И так много их было, что и не сосчитать. Но больше всех мышке понравилась комната с лампочками. Там стулья деревянные были и два стола. И на каждом таком столе лампочки были разноцветные. Вот только не горели они совсем.
А что же это вы лампочки такие красивые и не светитесь? спросила у них мышь.
А они и не могут, ответил ей кто-то из-за стола.
А, кто это там сидит? Кто со мной разговаривает?
Я, пульт управления. Меня люди сделали. Только давно это было.
Ах пу-ульт, протянула мышь понимаючи. Ну тогда расскажи, коли знаешь, как лампочки твои разноцветные починить. А то я, страсть, как на них посмотреть хочу.
А вот ты полезай внутрь меня, да проводки соедини. Какие расскажу, они и заработают.
Мышь так и сделала. И долго она еще внутри этого пульта возилась. Сильно поломанным он оказался. Но наконец-то управилась.
Вот, говорит мышь, все сделала. Включай теперь свои лампочки.
Пульт щелкнул, скрипнул, загудело внутри него что-то. И заработал. А вокруг него такой яркий свет сделался, что слепит прям. И зажужжало все вокруг и заскрипело.
Вот, говорит пульт управления, так-то оно лучше будет. И веселей. А тебе, мышь ты моя серая, за помощь твою, я один секрет открою. Ты вот сейчас вон ту кнопку красную нажми, да потом еще те ключики поверни. И будет тебе второй закат солнца за сегодня. Удивишься.
Призадумалась мышь. Ей ведь еще бабка когда-то давно рассказывала, что они со своими родственниками, второй такой закат солнца уже видели. Но сама она тогда совсем маленькой была. И была ли то правда или нет, никто не мог сказать уверенно. Но посомневалась мышь, подумала и все-таки решилась.
Хорошо, говорит, давай, пульт ты мой лампочный, сделаем с тобой второй закат солнца за сегодня. И исполнила все, как пульт ее просил в точности.
Вдруг загудело все вокруг, затряслось и так жарко сделалось, что хоть беги. А мышь и вправду так перепугалась, что побежала. Мимо комнат бесконечных, мимо змеюки мертвой, да мимо пауков страшных. И так быстро бежала она, что у тех даже глаза на лоб по-вылезли. Удивились очень.
А мышь все бежала и бежала. Пока не добралась до деревни одной. Та деревня совсем неподалеку от ее леса была и мышь ее хорошо знала. А в той деревне трим один жил. Старый и чудной. Усы носил огромные, чуть ли не до пояса. А чудной, потому что любил на крыше сидеть. Сядет так, бывало, и целый день на небо смотрит. Вот и сейчас этот трим у себя на крыше сидел и на яркий закат любовался. Увидала его мышь и подумала: «А ведь с крыши-то оно, наверное, на второй закат лучше смотреть будет». И полезла к усатому триму. А тому и все равно. Мышь не мышь, какая разница. В любой компании веселее.
Так они и сидели там вдвоем, на закат любовались. «Но, вздохнула мышь, обманул меня, видимо, пульт тот с лампочками. Хотел меня из той норы прогнать и сам во всех комнатах жить себе. А я, дуреха, ему и поверила». Но не обманул пульт мышь серую. И вскоре где-то далеко за горизонтом второй очень яркий закат вспыхнул. И был он еще краше первого. И вот тогда уже многие из деревни той к триму усатому да к мышке серой на крышу по-влазили, на чудо то дивное посмотреть.
4. РАКЕТА
Сидели тримы как-то у себя в деревне и думали, чем бы им таким заняться. Кто-то предложил железный забор вокруг деревни строить, кто-то башню, а кто-то ракету. Последняя идея всем больше других понравилась и решили они строить именно ракету. Разыскали на ближайшей свалке железяк ржавых и разных, кто-то блоков бетонных притащил, да побольше, а кто предпочел и двигателем заняться.
4. РАКЕТА
Сидели тримы как-то у себя в деревне и думали, чем бы им таким заняться. Кто-то предложил железный забор вокруг деревни строить, кто-то башню, а кто-то ракету. Последняя идея всем больше других понравилась и решили они строить именно ракету. Разыскали на ближайшей свалке железяк ржавых и разных, кто-то блоков бетонных притащил, да побольше, а кто предпочел и двигателем заняться.
Наконец ракета была готова. И не слишком-то долго тримы ее и строили. А вышла на загляденье. Железный каркас, проволочками перетянутый, бетонные крылья и борта. А снизу для костра еще место, потому что кто-то из компании этой, кто поумнее других был, сказал, что у ракеты обязательно сзади огонь должен гореть.
Развели они огонь, да сильный такой, что и не подойти даже. Но ракета что-то все не взлетала. Стали думать. Пошли по деревне поспрашивать, может кто знал, как ракету в космос запускать. Но никто, конечно, ни о чем подобном не слыхивал. Тогда тримы пригорюнились сильно и бросили эту затею. Пошли забор строить. И с этим делом у них намного лучше все получилось.
А ракета, вся черная от копоти, да облезлая со всех сторон, так и осталась стоять в центре деревни. И долго она там еще стояла, пока в деревню ту не пришел однажды трим из большого города. Там в городах, ведь тоже тримы жили. Хотя жизнь там совсем другой была и, как говорили, на любителя.
Как увидел этот городской трим их ракету, ох и смеяться же стал, только за бока держался.
Где же вы, недотепы, видели, чтобы ракеты так строили? Вы бы хоть в книжках умных посмотрели, ведь там все про это написано.
А мы книжек умных не знаем, ответили ему деревенские жители, мы с ними только говорить умеем, потому как грамоте не обучены.
Вот и идите тогда в город, и там поищите, что вам в этом деле надобно. А раз слушать умеете, то и поймете, что в книгах написано про эти самые ракеты.
Подумали деревенские тримы, подумали, что делать? Надо кого-то в город посылать уму-разуму учиться. Решили послать Чубатого. Он парень молодой еще, да и ум у него очень бойкий. Уж быстрее других поймет, что к чему. А городской трим тогда еще пообещал, что Чубатого проводит до самого города, потому как дорога туда трудной и опасной была. Так и ушли они.
И вот уже месяц, другой проходит, воротился наконец Чубатый. И не только все узнал, что да как в ракетостроении, а еще и книжек умных с собой целый чемодан принес. Стали его жители деревенские расспрашивать, что они не так в той ракете делали. А он так по-умному с ними говорить начал, да потом еще и чертеж показал. Развернул его на земле посреди улицы и объяснять принялся. Ух и большой же тот чертеж у него был, метров десять на пятнадцать. Еле-еле на дороге его уместили. А Чубатый снял еще ботинки свои и прямо так босиком по чертежу тому ходит и все показывает.
А тем временем бабка Полушница, что в доме напротив жила, решила в лес за грибами сходить. Да всю ту компанию и увидала. Подошла к ним и стала прислушиваться. А потом как закричит:
Чего ж это ты, Чубатый, нам, честным тримам, тут голову морочишь. Разве ж это ракета? Да такая ракета у меня в огороде рядом с сараем стоит.
Все уставились на Полушницу.
Ты что бабка, совсем на старости лет с ума спятила?
Да нет же, говорит, сами пойдите и увидите. У меня там колодец один, глубокий. Так я в нем картошку храню. Только он сырой весьма. Я уж ее родимую из-за этого даже в сетке подвешиваю, за крючок цепляю.
Удивились деревенские жители, но решили все-таки на чудо то посмотреть, на всякий случай. Пошли в огород к Полушнице, открыли железный люк, смотрят, а там и вправду что-то снизу виднеется. Спрашивают:
Это что ль, ракета твоя? А, бабка старая.
Эта, отвечает. Только видите, воды сейчас много натекло, так что ее почти не видно.
Ну ничего, это мы сейчас быстро поправим. Только люк у тебя больно уж тяжелый. Как же ты одна его открывала?
Да так, сынки, потихоньку, да помаленьку, ответила им бабка и пошла своей дорогой в лес.
А деревенские жители призадумались. Как же им воду-то всю из колодца убрать. Ведром ведь неудобно, да и долго очень. Обратились они к ветру.
Эй, ветер вольный, говорят, ты помог бы нам. А то мы сами тут не сдюжим. Глянь, воды сколько.
Нет, ответил им ветер, в этом деле я вам не помощник. Что я тут поделать могу. Ну подую-подую, а толку чуть, вода-то никуда не денется. Вы бы лучше вот у туч спросили. Вечно они за мной по небу носятся, уж так надоели, что сил нет.