О Боже! Рептилоид!
После некоторой фразы машина донесла фразу второго:
О Боже! Рептилоид!
После некоторой фразы машина донесла фразу второго:
И тут они!
Заместитель стал обдумывать ситуацию. Хотя машина и не передавала интонаций, он догадывался, что космонавты сильно изумлены. Основываясь на первой реплике, он предположил, что изумлены они его внешним видом. Учитывая то, что, судя по данным исследований, контактов с другими цивилизациями у жителей третьей планеты до сих пор не было, подобная реакция была вполне ожидаемой.
Заместитель только собрался попробовать заговорить с загадочными космонавтами, как они обернулись и бросились обратно к своему кораблю настолько быстро, насколько позволяли скафандры. Одновременно заговорила переводящая машина:
Мы возвращаемся! Готовься к взлёту! Быстро обратно!
Да что у вас там такое? судя по всему, реплика принадлежала ещё одному космонавту, остававшемуся в корабле.
Рептилоиды! И тут они!
Что с ними делать? закричал в переговорное устройство Заместитель. Уничтожить?
Отставить уничтожать! взревел Старший наблюдатель. Как только они взлетят возвращайтесь.
Да ведь они
Не уничтожать, я сказал! Прилетите объясню. Уничтожать никакой надобности нет. Они не опасны.
Ничего не понимающие Заместитель Старшего наблюдателя и Младший наблюдатель проследили взглядом за тремя космонавтами, скрывшимися в корабле. Потом они увидели, как из его дюз забил огонь, корабль взлетел и скрылся в небе. Проводив его взглядами, они побрели обратно к флайеру и вылетели к базе.
На базе их встретил Старший наблюдатель, выглядевший весьма удовлетворённым. В ответ на недоумённые взгляды подчинённых он похлопал лапой по компьютеру и заявил:
В отличие от вас, лентяев, я читал отчёты тех, кто исследовал третью планету. А исследовали они её, надо заметить, весьма основательно хотя и пропустили кое-что, типа их космических возможностей. И среди населяющих её приматов они обнаружили таких, которые верят, что их планету захватили какие-то рептилоиды и тайно ей управляют.
Позвольте спросить, господин Старший наблюдатель, подал голос Заместитель. А на самом деле они её не захватывали?
Конечно, нет, добродушно ответил Старший наблюдатель, не обратив внимания даже на то, что подчинённый его перебил. Просто на ней сумасшедших много. Почему их там много, наши исследователи так и не разобрались. Непонятный науке феномен. Так вот, судя по реакции, эти как раз из тех, кто в это верит. И вас они за рептилоидов и приняли видимо, мы похожи на тех рептилоидов, которых они выдумали.
Оба подчинённых никак не могли сообразить, что ответить, поэтому просто молча ели глазами начальство. Старший же наблюдатель, немного подумав, приказал:
Ну-ка, поищите в эфире. Может, узнаем, о чём они там говорят.
Заместитель, уже имевший опыт настройки переводящей машины на частоту связи пришельцев с третьей планеты, подключил её к главному приёмнику, после чего начал возиться с настройками. Работа заняла некоторое время, он уже начал думать, что у него ничего не выйдет, как вдруг из переводящей машины понеслось:
Земля, Земля, говорит корабль «Освобождение»! Миссия провалилась! Марс тоже захвачен рептилоидами, у человечества нет шансов на спасение. Возвращаемся.
Старший наблюдатель, Заместитель Старшего наблюдателя и Младший наблюдатель переглянулись.
Да проговорил Старший наблюдатель. Похоже, экспедиции ещё придётся выяснить, почему на этой планете так много сумасшедших
Пергамент
А вот скажите мне, уважаемый сэр поинтересовался Джон, ученик главного придворного писца герцога. Скажите, к чему все эти Ваши старания изготовить папирус? Ведь у нас есть достаточно пергамента, на котором можно без проблем писать. Я понимаю, что он достаточно дорог и его тоже нелегко сделать, но это не идёт ни в какое сравнение с изготовлением папируса
Понимаешь ли, мальчик мой главный придворный писец Годфри задумался и посмотрел в окно. Ты должен понимать, что у людей образованных и ценящих написанное слово, совершенно разное отношение к пергаменту и к папирусу. Те, кто в этом понимают, совершенно по-разному воспринимают написанное на папирусе и на пергаменте.
Годфри продолжил смотреть в окно. Точнее, не столько в окно, сколько на окно. Сквозь слюду всё равно невозможно было ничего разглядеть, поэтому оставалось только разглядывать детали самого окна. Правда, скорее всего, он даже на них не обращал особого внимания.
Годфри продолжил смотреть в окно. Точнее, не столько в окно, сколько на окно. Сквозь слюду всё равно невозможно было ничего разглядеть, поэтому оставалось только разглядывать детали самого окна. Правда, скорее всего, он даже на них не обращал особого внимания.
Сэр, что значит «по-разному воспримут»? Ведь текст-то один и тот же! Так какая разница, на чём он написан?
Ты ещё молод, мой мальчик, и, видимо, не дорос до понимания подобных вещей. Ты же знаешь, что папирус появился в незапамятные времена я полагаю, что его изобрели тогда же, когда появился и первый алфавит. И с глубокой древности люди записывали на нём свои самые важные мысли. Всё, что говорилось великими мудрецами древности, писалось на папирусе. Всё, что сочиняли великие поэты древности, записывалось на папирусе. Пергамент же придумали для каждодневных записей, которые, к тому же, можно соскрести. А чего стоят слова, которые можно стереть скребком? Сейчас мы, конечно, пишем на пергаменте всё потому что секрет изготовления настоящего папируса, сохраняющегося сотни лет, утерян, но если его удастся открыть снова, то именно на папирусе будут писаться самые важные тексты, которым суждено сохраниться в веках.
Тяжело вздохнув, Годфри повернулся к Джону:
Пока что ты молод, но с годами к тебе придёт опыт, и ты поймёшь. Но мы заболтались. Пора снова браться за работу.
С этими словами Годфри повернулся к пергаменту, на который он переписывал какой-то мало кому известный философский трактат, а Джон, борясь с желанием продолжить разговор к списку крестьян, задолжавших герцогу после сбора податей.
Оба заскрипели перьями. При этом, они продолжали думать о папирусе. Джон о совершенно бесполезных, по его мнениях, исследованиях своего учителя, а Годфри о молодёжи, не желающей понимать, что такое истинные ценности.
Закончив намеченную на день часть работы, Годфри встал, строгим голосом напомнил ученику, чтобы тот не смел покидать комнату, не выполнив задание до конца, и вышел в коридор. Пройдя десяток шагов, он свернул к винтовой лестнице, спустился по ней и вышел во двор замка из угловой башни, в которой располагалась рабочая комната писцов. Потом он пересёк двор и дошёл до неприметной двери, ведшей в одно из подвальных помещений.
Сам подвал был небольшим примерно восемь на десять шагов. Когда-то в нём держали злостных неплательщиков податей, но как-то Годфри, застав герцога в хорошем настроении после удачной охоты, выпросил у него этот подвал для опытов. Трёх сидевших там крестьян перевели в основную замковую темницу, помещение отмыли, после чего герцог отдал Годфри ключ от него, потребовав поклясться, что он не будет заниматься там ничем, что не было одобрено Святой Церковью. Как раз недавно по округе прошла очередная волна борьбы с колдовством, в которой герцог принял весьма активное участие, и в любой непонятной деятельности ему чудились занятия магией.